Ефим Сегал, контуженый сержант
Шрифт:
У пятистенного, с большими окнами, бревенчатого дома, который единолично занимал Спиркин, пост стоял круглосуточно. Два солдата охраняли важную особу начальника пересыльного пункта. «От кого?
– недоумевал Ефим.
– На ответственные посты, хоть повесься, некого ставить, а тут...
«Личная охрана»... Чепуха какая-то!»
Этими мыслями он поделился с начальником штаба. Тот, выслушав сержанта, пожал плечами, многозначительно сказал:
– Так-то оно так! Но майор Спиркин
Примерно так же ответил и парторг пересыльного пункта. Мол, армия, единоначалие и... вопрос исчерпан.
– Верно. Единоначалие. Но майор - член партии, вы можете ему подсказать, поправить, - не унимался Ефим.
– Покорнейше благодарю за совет, - с усмешкой ответил парторг.
– Нет уж, уволь меня, сержант, от этакой миссии. Выкручивайся сам, как знаешь.
Сегал порывался поговорить с майором, но не то чтобы трусил, а как-то не решался: не хотелось ему сталкиваться с человеком, от которого никто из подчиненных ни разу не слышал уважительного спокойного слова - только окрики, брань да особенно заковыристый мат. Глядел Спиркин сычом, ходил чертом. Носил не полевые - зеленые, а плетеные, отливающие золотом погоны. Трезвым бывал редко... Сопоставив все это, не трудно было представить, что за творение Божье майор Спиркин.
«Личная охрана - это факт. Грубость, пьянство тоже у всех на виду. За сим еще что-то кроется? Но что?» - прикидывал в уме Ефим, черпая из котелка жиденькие постные щи.
– Паршиво кормят, сержант, - угрюмо констатировал обедающий рядом с Ефимом солдат, - просто наказание, забыли вкус мяса, бурда да каша - пища наша...
«Завтра же схожу на кухню, - решил Ефим, - выясню, в чем дело. Действительно, чертовщина какая-то, бурда да каша...»
...
– Привет, Семушкин, - улыбнулся Ефим краснощекому толстобрюхому повару с фартуком поверх формы.
– До чего вкусно у тебя пахнет, аж голова кружится? Ух, какая сковородища с бараниной! Сколько мяса! А Пиро-гов-то, пирогов! На всю роту хватит! Ну и попируем мы сегодня!
– Попируем, да не все, - буркнул повар.
– А ты, сержант, зачем на кухню приперся?
– Скверно кормишь солдат, повар, пришел узнать - почему?
– Так то же солдат, - цинично огрызнулся Семушкин и значительно добавил: - Кого положено, питаем правильно.
– А солдат?
– вспыхнул Ефим.
– По-твоему, солдатам мясо вовсе не положено?!
– Положено, не положено — не твоего ума это дело... Ступай с кухни! Здесь посторонним нечего ошиваться!
—Как вы смеете так разговаривал» со старшим по чину?— сдерживая гнев, тихо, с расстановкой спросил Ефим.
– Старший по чину!
– жирным смехом рассмеялся повар.
– Иди, иди! У меня свое начальство,
«Это смелость шавки из-за спины хозяина, не иначе, - думал с возмущением Ефим, покинув кухню в полном смысле слова не солоно хлебавши.
– Надо проверить!»
Придя в караульное помещение, он осторожно разговорился с солдатом, только что сменившимся на посту у майора Спиркина.
– Как прошло дежурство?
– спросил вроде бы для порядка.
– Обыкновенно. Особых происшествий не было, ежели не считать два выбитых стекла в майоровом дому.
– Кто их разбил?
– Гуляли там, выпивали, песни орали, ну и навеселе кто-то шарахнул по стеклам...
– Кто же гостил у майора?
– И военные, и штатские, женского полу, конечно...
– А кто вам разрешает пропускать к начальнику части посторонних лиц?
Солдат хитро улыбнулся:
– Кто разрешает!.. Он приказывает - мы пропускаем. Не первый раз... У майора такие гулянки то и дело, повар носит туда и жареное, и пареное, водочки тоже хватает... Знай, гуляй себе да погуливай. Кому война, а кому...
– А что за женщины бывают на гулянках?
Пожилой караульный с сожалением посмотрел на Ефима.
– Извините, товарищ сержант, вы вроде взрослый, а спрашиваете, как дите малое... Какие?.. Известно какие - и вдовые, и солдатки, и девки - всякие...
– И что же они, ночевать остаются у майора?
– Нет, Богу молиться...
– с притворным простодушием отозвался солдат.
Ефим тут же направился к парторгу и выложил ему все, как есть. Тот его выслушал, но ничуть не возмутился, даже не удивился.
– Может это и правда, - произнес тоном, не оставлявшим сомнения, что ему известно куда больше.
– Но, - резюмировал после паузы, - правда правдой, а дело делом.
– Как вас понимать, товарищ парторг?
– Как хочешь, так и понимай. Советую помалкивать... А то...
– А то что?
– Угодишь прямиком в штрафную роту, вот что!
– Эх, товарищ парторг, - с досадой вырвалось у Ефима, - и это говорите вы, полпред ленинской партии, глаза партии в нашем подразделении.
Парторг пренебрежительно посмотрел на него:
– Ты беспартийный и в партийные дела нос не суй. Как бы не прищемили!
Ефим ушел ни с чем. «Нет, дальше так продолжаться не может, - упрямо решил он, - ликвидирую пост у дома майора. И шабаш! Что будет - то будет!»
И пошел к майору. Стоящие на посту солдаты без звука пропустили своего начальника в дом. Ефим постучал в дверь.
– Кто?
– ответил не сразу хриплый голос.
– Начальник караула, сержант Сегал.
– Погоди маленько.
Ефим ждал минут пять.