Его Искушение
Шрифт:
Рассматриваю себя в зеркале. Нравлюсь именно такая простая, без прикрас, без ненужного лоска. Сейчас я настоящая в простом белом платье, таком непохожем на подвенечное…
— Нам пора, — тихо подбадривает меня женщина.
Улыбаюсь и беру белоснежную косынку. Ранним утром дом почти спит и внизу нас встречает автомобиль.
За рулем Монгол, рядом уже сидит Иван, а мы с Василисой устраиваемся сзади.
— Погнали…
Проговаривает Палач и плавно выезжает через боковые ворота, а я смотрю на
Вот так в тишине и с первыми лучами солнца мы едем в небольшую церквушку, которую, как оказалось, построил Иван.
Спустя полчаса езды машина останавливается. Кац выходит. На нем нет праздничного смокинга, но и его темный пиджак с белой сорочкой смотрятся идеально, делая мужчину неотразимым в моих глазах.
Он подает мне руку и мягко кладет мою ладонь на сгиб своего локтя.
Нас встречают. Здесь круг самых доверенных лиц. Священник все знает. Тайна будет сохранена.
Вдыхаю утренний воздух, останавливаю взгляд на куполах — золотые… Необыкновенно красивое зрелище.
Мы заходим в церковь. Немного непривычно рассматривать фрески, иконы, все, что окружает, необычно, но запах ладана успокаивает и на душе становится легко.
— Ты готова? Не передумала?
Непривычно мягкий голос Ивана в самую кромку уха, и я поворачиваю голову в сторону мужчины.
— Не дождешься, Кац.
Проговариваю беззлобно, в ответ получаю улыбку.
Что-то внутри меня дрожит от открытости мужчины, хочется запечатлеть в памяти сегодняшнего Ивана на всю жизнь, запомнить, потому что мне кажется, что таким я его не увижу уже никогда…
Обряд начинается. Я склоняюсь, пока Василиса держит над моей головой корону, то же самое делает и Монгол, застыв за спиной Ивана.
Я слушаю незнакомый язык, воспринимаю его мелодией и на сердце наступает благодать.
Все правильно. Прямо сейчас в моей жизни все происходит именно так, как должно быть. И пусть я мечтала не об этом и не так все представляла, но таинство, которое происходит сейчас, оно во сто крат честнее всего, что было со мной в жизни.
Наше венчание, обеты, которые мне переводит на ухо Василиса, интересные традиции, такие близкие и в то же время незнакомые…
— Любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас…
Все уходит на второй план и перед глазами только мой мужчина, мой Иван. Он странный, невыносимый, резкий и принципиальный, с ним сложно, ужасно просто, но без него я жизни своей уже не вижу…
Как такое возможно, когда произошло, в какую секунду мы перешагнули черту между ненавистью и любовью — я не знаю.
Клятвы, обеты на чужом языке и перевод для меня, чтобы отвечала нехитрыми фразами.
И в завершение всего — золотое колечко,
Беру такое же и медленно в свою очередь надеваю на палец Ивана. Моя рука слегка дрожит под его льдистым взглядом, в котором горят чувства.
Так мало мы вместе, а кажется, целая вечность. Жизнь до него — мгновение, а с ним — бесконечность.
Церковь мы покидаем мужем и женой, нет ни толпы родственников, поздравляющих нас со столь знаменательным событием, никого нет, пусто, только слышно переливчатое пение соловья.
— Теперь моя. Целиком и полностью.
На мгновение чудится, что Иван приговор озвучивает.
Держась за руки, идем к машине, но в этот раз Кац садится рядом со мной, а Василиса безмолвно занимает место рядом с Монголом, мужчина нажимает кнопку и салон отделяется перегородкой.
Чувствую взгляд Ивана, пока смотрю в окно на церковь, которая остается позади, в лучах солнца золотые купола переливаются бликами.
Эта церковь так знакома… Я видела ее и не раз на спине Ивана Кровавого.
— Аврора…
Разворачиваюсь к нему и замечаю, как смотрит на меня безотрывно и опять поперек бровей засела морщинка. Такой коронный Кацевский взгляд исподлобья привычен, уже не пугает до икоты.
Неожиданно для себя улыбаюсь.
— Поздно меня пугать, Ваня, все рубежи пройдены, мосты сожжены, уже все.
Кивает.
— Да. Все.
Приподнимаю бровь, не понимаю, о чем он, ведь звучит довольно-таки зловеще.
— Теперь я тебя по-настоящему присвоил, куколка… на веки вечные.
Притягивает меня к себе, и я кладу голову на широкое плечо в то время, как его теплые губы касаются моего виска.
— Жена моя…
Шепот в самое ухо, и пальцы скользят по моей шее.
— Муж мой… — выдыхаю прерывисто, ощущая прилив необыкновенной щемящей нежности.
Приподнимает мое лицо за подбородок и целует ощутимо, властно, нежно. Так, как умеет только он.
— Ты самая красивая невеста. Такая красивая в этом простеньком белом платье, чистая, светлая, моя заря, Аврора…
В глазах щиплет и слезы текут, когда Иван переплетает наши пальцы, где на безымянных два золотых близнеца, связывающих нас в особый знак бесконечности.
— Я люблю тебя, Ваня, невозможно это, но я жизни не вижу без тебя… Заклинаю. Выживи в своей войне. Просто выживи… — хриплю, давясь рыданиями.
Всматривается в мои глаза, а я смотрю на него, любуюсь острыми чертами. Далеко не герой, неправильный, несовершенный, грешный.
Кивает. Без слов. Без клятв и обязательств.
И что-то внутри меня наполняется четкой уверенностью, что он сделает все, но сдержит слово…