Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
– В купальню, сейчас же, - прошептала едва слышно и сама потянула за рубаху в сторону занавешенное дверки, будто и в самом деле могла сдвинуть его с места. Мужчина дернулся, сделал пару нерешительных шагов, и Валерия рванула сильнее.
Он послушался! Позволил увести себя в темную, наполненную запахами трав комнатку. Казалось, она ослепла. Мрак обступили со всех сторон, скрывая окружающий мир.
Цепляясь за плотную ткань как за соломинку, Валерия подтянулась вверх, прижимаясь и пытаясь достать до его губ. Ткнулась носом в шею, жадно вдохнув его запах и пошатнулась
Глухой стон ударил по возбуждённым нервам, высекая первые искры безумия. Стальной капкан объятий захлопнулся. От ощущения трущейся о живот твердости, новая волна желания ослабила колени, и если бы не его руки… Ох, его волшебные, сильные руки…
На ощупь, дрожавшими от нетерпения пальцами она дернула поясной ремень, попыталась распутать шнуровку на штанах и застонала от разочарования, ещё туже затянув узел. Послышался недовольный рык, а потом короткий треск.
– Ах!
Пол ушел из-под ног, и спина встретилась с каменной кладкой. Что-то с глухим стуком упало на пол. Плевать! Ухватившись за мужскую шею, она запустила пальцы в жёсткие, как щётка, пряди и потянула к себе. И от первого соприкосновения языков чуть не кончила, задыхаясь и торопливо лаская доступный теперь рот.
Они целовались как подростки - неловко и жадно. Кажется, он не слишком умел. А она… Она просто забыла. Поцелуи исчезли из ее жизни гораздо раньше, чем секс. Но сейчас это заводило больше чем ласки. Варварские бодания языками и полуукусы, короткие стоны и глотки воздуха взахлеб. Сжимая густые пряди, она терлась о мужчину хуже мартовской кошки. Хваталась то за плечи, то за шею, не боясь упасть, потому что Бьёрн держал ее легко и крепко. Валерия чувствовала себя надёжней, чем стоя на собственных ногах, и это опьяняло.
И она могла бы целовать раскрытые для нее губы до рассвета, не обращая внимания ни на жёсткую бороду, не на холод каменной кладки, но желание, терзавшее ее все эти дни, утопило в себе последние крохи контроля. Больше невозможно ждать!
Бьёрн понял ее без слов. Одной рукой задрал пеньюар и сдавленно охнул, вздрагивая всем телом. Да, она была без трусиков. Под одеялом, сгорая от желания, стянула ужасные панталоны - и как же вовремя!
Прохрипев что-то непонятное, но, кажется, матерное, мужчина вдавил ее в стену, и Валерия задохнулась от нетерпеливого толчка.
– Бьёрн, - проскулила, пытаясь выбраться из удушающей хватки, - осторож… Ох, осторожнее…
Плечи под ее ладонями окаменели, но мужчина услышал. Впиваясь пальцами в бедра, замер на несколько мгновений, а потом медленно насадил на себя до упора.
– Да-а-а… - застонала, находя его губы.
Проклятье, как же этого не хватало! Его потрясающего мужского запаха, крепких рук и невозможной, животной силы. Мужчина трахал ее, как будто она ничего не весила. Натягивал на себя, размашисто впечатывая в бедра и не сбавляя темп. А внутри все уже дрожало от сладкого напряжения. По наитию освободив одну руку, Валерия сжала грудь, перекатывая между пальцев твердую горошинку соска, и перед глазами взорвался фейерверк.
Протяжный крик ободрал горло и, пытаясь удержать его в себе, она вцепилась
– О, Творец… - прошептала пересохшими губами.
Поджилки тряслись и, поставь Бьер сейчас ее на землю – упала бы к его ногам в прямом смысле слова. Над головой слышалось рваное дыхание, перед глазами плавали цветные круги.
– Ваша спина, лэрди…
Валерия даже вздрогнула, до того хрипло и низко звучал его голос - она еле разбирала слова.
– Что?
– Стена… каменная.
– Угу …
Вместо мозгов в голове плескался густой розовый сироп с блёстками. Ей было так хорошо! И Бьёрн, горячий и сильный, удобно придерживал за попу и так осторожно прижимал к себе. Она готова была мурлыкать. Хотелось тереться о большое плечо, а ещё лучше затащить мужчину в постель, обнять его руками и ногами, удобно устраиваясь на роскошной груди… Ах, если бы в комнате не было Дорис…
– Дорис! – пискнула, мигом приходя в сознание. Если она проснулась...
Валерия забарахталась, пытаясь соскользнуть вниз. Но мужчина ещё был внутри нее и держал крепко.
– При чем тут служанка?! – рыкнул недовольно.
– Она думает, что ты… Вы меня насилуете! Она не должна нас слышать… ой!
Ее просто бросили на пол! Резко отстранившись, мужчина освободил ее от себя и разжал руки! Валерия стекла по твердокаменному телу, чудом устояв на ногах. Дверь скрипнула и, нимало не заботясь о тишине, лэрд вылетел из купальни.
– Вас могла бы отодрать на этой кровати рота солдат, - рявкнул, оборачиваясь у самого выхода, - а драгоценная Дорис продолжила бы спать без задних ног!
Хлопок двери чуть не снёс ударной волной.
– Моя госпожа, - взвизгнули из за ширмы, - что… что случилось?
Дорис заспанным приведением материализовалась рядом.
– Я слышала голос лэрда!
– Сладких снов заходил пожелать, - буркнула Валерия. Служанка испуганно охнула, осмотрела ее с ног до головы но, чудным образом, Его Медвежество оставил пеньюар почти целым.
– Ох, а почему Вы такая растрепанная?
Несколько мгновений рассматривая закрытую дверь, она все же развернулась и поплелась к кровати. По бёдрам теплым ручейком сочилась сперма.
– Спала плохо, - фыркнула, забираясь под одеяло, - один псих мешал…
– Кто мешал? Ох, ложитесь, госпожа. Все-таки я спою Вам песенку, вмиг уснете.
И женщина сладко зевнула.
***
– Бутыль лучшего гротса и мяса, живо! – рявкнул на сонного стражника. С рассветом он вытащит этого мальчишку на тренировку и будет гонять до тех пор, пока не вобьет в белобрысую голову мысль о том, что спать на посту - плохо. Совершенно распустились! Что стража, что слуги, что эта… эта…