Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
Валерия все поняла с первого раза. Видно, ей не судьба повторить классический подвиг попаданки и приручить ещё и зверушку, которая готова сожрать каждого, кроме хозяина. Ну и ладно. Ей и медведя за глаза…
– Лэрди, Вы так простудитесь, - мягко заметила Дорис. Мари осторожно кивнула, явно опасаясь ревности со стороны служанки - девушка все-таки поехала с ними. Естественно, с барского позволения Его Медвежества.
Валерия даже заерзала, вспоминая, чем заслужила скупое «не возражаю».
После их разговора оставшиеся несколько дней до поездки, она ужинала с лэрдом. Ну как ужинала… На десерт обязательно
Но устраивать средневековый шопинг не хотелось от слова совсем. Сильнее бала пугало только наличие некого викнета Томаса Квинси. С «темными волосами» и «благородным лицом». Информации оказалось негусто, никаких отличительных черт Дорис не упомянула, и Валерия на всякий случай решила держаться подальше от всех темноволосых. Его Медвежество только-только перестал рычать и принял заинтересованную стойку, исправно ночевал в замке и явно торопился закончить их прелюдию в виде ужина. Так что портить отношения ради некого возлюбленного с пометкой «бывший» Валерия не собиралась.
Карета подпрыгнула, и ее бросило вперёд. Да сколько можно!
– Так, хватит! Хочу на волю!
– Но госпожа!
– хором воскликнули служанки.
– Хочу! Гарри! – крикнула стражнику, что сидел на козлах. – Тормози!
– Что случилось, лэрди?
– поравнялся с ней Бьерн.
– Привал был полчаса назад.
Мужчина обладал встроенными часами, которых Валерии очень не хватало в этом мире. Чувство времени, характерное для всех окружающих, в ней напрочь отсутствовало.
– А мне кажется – вечность! Не могу больше, хочу на воздух!
Бьёрн коротко свистнул, и отряд замер, как вкопанный. Ловко подхватив подол - наконец-то научилась с ним обращаться!
– Валерия выбралась из кареты, предвкушая прогулку вон на той полянке.
Ага. Прогулялись…
Земля ушла из-под ног, а попа, наоборот, почувствовала твердое, и спина тоже. Вокруг талии обвился толстый каменный обруч.
– Лэрд! – ее смех рассыпался среди лесного шума. – Ох…
Недовольный Вихрь встряхнулся, за что получил от хозяина лёгкий шлепок по шее.
– Ваш красавец ещё и ревнив, - засмеялась снова, - прости, Вихрь, обещаю, я недолго буду докучать. Ты бы понял меня, если бы сам посидел в тех ужасных подушках.
Над головой послышался тихий фырк. Расправив серебристо-серый подол походного платья, Валерия оперлась на твердую грудь и улыбнулась. Хорошо. И так уютно…
– Вряд ли я смогу вернуться к подушкам, - пробормотала в полголоса.
***
Не стоило брать ее в седло. Вихрь мог укусить, да и женщине место в карете. Бьёрн чуть пошевелил поводьями, пуская лошадь вперёд. И ещё эти улыбки... Стражники держали лицо, но он всей кожей чувствовал осторожные взгляды, наполненные любопытством, и почти слышал добрые смешки.
Мужчина крепче перехватил тоненькую талию. Что они понимают! Девица извела бы их нытьём! В дамском седле неудобно, в карете – душно! Сидела бы и рассматривала книжку с картинками. Холодный сквознячок пробил защиту плотного
Бьерн с удивлением посмотрел на маленькую лэрди в своих руках. Совершенно не стесняясь, она использовала его грудь в качестве опоры. Не задумываясь о достойном поведении вертела головой, разглядывая пейзажи.
– Красиво! – прошептала, когда лес расступился, и они выехали на залитую солнцем прогалину. – Природа так удивительна…
– И опасна. Вон там на пне – песчаная змея.
Конечно, она стала искать пень и змею на нем. Бьерн даже не удивился.
– Я слукавил, лэрди.
– Ах, зовите летописца – мой муж изволил пошутить!
Нежная улыбка и хитрый взгляд из-под пушистых ресниц манили ответить тем же. Улыбнуться своей жене, а потом укрыть ее плащом, устраивая еще удобнее. Лишь на мгновение он удивился этому желанию. Но лэрди и правда могла замерзнуть – дорога уходила в лес, а накидка осталась в карете.
Тихое «спасибо» без капли кокетства было наградой за его заботу.
– Скажите, лэрд, а Вам доводилось сталкиваться с опасностями природы? Все же стройка в самой гуще леса…
– Хищники опасаются людей, если Вы об этом. Животное нападет, если оно ранено или защищается. Хладнокровные твари – уже хуже. Но больше всего докучает гнус…
Первые слова были неловкими и сказанными только для ответа. Но, цепляясь одно за другое, они постепенно превращались из куцего рассказа в беседу о том, что сейчас занимало разум и сердце. Бьёрн и сам не понял, как перешёл от обычных описаний походной жизни к своим соображениям на счёт затеи короля. Задача была сложной и уже поэтому интересной. Тяжёлая работа и надоедливая мошкара - полбеды, а вот когда приходится часами просиживать над цифрами, пытаясь выкроить средства для того, чтобы обойти крутой холм, а не гнать людей напролом, загружая тяжёлой работой – это куда сложнее.
И маленькая лэрди слушала его! Мужские речи, которые никак не могут быть интересны женщине. Вопросы, что задавала его жена, были вдумчивы и полны искреннего интереса. Аллелия даже спорила с ним! Понимала цифры и расчеты, предлагая иные, вполне разумные способы экономии.
Странное чувство, что лэрди будто совсем другая, ещё царапало острым когтем. Она, как и прежде, морщила нос, увлекаясь разговором, покачивала ногой и накручивала на палец локон, но из ее рта больше не вылетали глупости, а глаза блестели умом, а не капризными слезами. С болезненно сладким пониманием Бьёрн ловил себя на мысли, что интерес к жене принимает совершенно недопустимые размеры.
– Мой господин, - появление Слава было совершенно неожиданным. – Время сделать привал.
Уже?! Но да – солнце уже клонилось к деревьям. Маленькая лэрди, казалось, тоже была удивлена.
– Мы недавно останавливались… - разочарование в ее голосе было для него постыдно приятным. Не только его увлекла беседа. Их первая долгая беседа.
– Да, но… лошадям нужно отдохнуть. И людям, - быстрый взгляд в сторону кареты не укрылся и от ее взора.
– Славу нравится Мари, - произнесла вполголоса после того, как юноша удалился.