Его волчица. Я тебя приручу
Шрифт:
Всё прошло слишком просто, подозрительно просто. Чудом никто из отряда не пострадал. Вернее, кое-кто нарвался на пулю, но раны не были смертельными. Нечеловеческие способности делали нас непобедимыми в схватке даже с вооруженными санитарами.
Наконец мы поднялись наверх на лифте. Кровь из хранилища была нам жизненно необходима, тем более сейчас, когда из ран сочилась кровь и мои люди теряли силы. Нужно было спешить, чтобы до рассвета добраться до дома. Но Михал отказывался покидать «Возрождение», пока не заберет Касю.
Возможно, настоящий
Эта задержка привела к тому, что нынешние пациенты «Возрождения» всполошились. То ли они уже что-то подозревали, то ли отсутствие главного врача обескуражило их настолько, что они не захотели оставаться в стенах клиники, то ли их просто окрылило вернувшееся здоровье, но целая толпа пациентов в больничных пижамах кинулась на выход – мимо растерянных санитаров, вслед за погружающимся в лифт отрядом.
– Что будем делать? – обеспокоенно спросил Михал, а я опять встал перед выбором – помогать или не помогать очередным пациентам «Возрождения».
Поступи я так или иначе, неминуемо наступит расплата. Оставлю пациентов здесь – и, возможно, уже завтра их группу уничтожат. Заберу с собой – и они присоединятся к выживающим, дни которых сочтены. Не хочу я отвечать за новых людей, мне и так хватает забот! Что за напасть?
Какого хрена им не сиделось в собственных палатах? Я должен был предвидеть такой исход! Сам виноват – самому и отвечать.
Даже если вся община единогласно примет какое-то решение, последствия буду расхлебывать именно я. Таков удел лидера. Добровольная ноша, которую я взвалил на себя, не смея жаловаться или просить о помощи.
Взволнованный Михал держал на руках найденную в недрах «Возрождения» подругу, которую я давно считал погибшей. Может быть, мне не хватало веры в лучшее. А может, я был пессимистом и, познакомившись с безумным гением Вежбицки, посчитал, что он с легкостью убьет медсестру, поспособствовавшую побегу пациентов.
Но Кася жива. И хоть она не приходила в сознание, Михал был счастлив.
Я даже позавидовал ему, но тут же стер это чувство в себе.
Остальные парни зажимали кровоточащие раны, но крепко стояли на ногах. У меня по глазу со лба что-то стекало. Кровь сочилась из раны на голове. Не заметил, как зацепило пулей. В голове сразу зашумело, меня замутило. Решение нужно принимать быстро, пока не потерял сознание и еще способен мыслить здраво.
Ладно. Дам им возможность временно перекантоваться, а потом пусть связываются с семьями и отправляются восвояси. Три машины набились под завязку. Люди сидели буквально друг на друге, кто-то даже устроился в багажнике.
И тут до меня дошло.
– А где Вера?
– Какая Вера? – недоуменно спросил водитель.
Грязно выругавшись, я выскочил из джипа и начал оглядываться по сторонам, искать следы, какие угодно признаки того, что она была
– Эй, Демьян, что происходит? – Михал выглянул в окно и смотрел на меня удивленным взглядом.
– Мои друзья из России должны были погрузиться в машину еще до нашего прихода. А их нет. Кажется, они даже не подходили сюда. Что-то случилось. Я пойду искать их.
– Какого черта, парень? Ты должен отвечать прежде всего за тех людей, что сейчас ждут только твоей команды! И это затишье – оно явно перед бурей. Вежбицки так и не показался. Вдруг он скоро выйдет за своими пациентами с вооруженным отрядом?
– Но я не могу ее оставить здесь!
– Ее? Она так важна для тебя?
– А ты бы оставил Касю? Черт, да если бы не ее поиски, сейчас бы они не сидели тут как селедки в бочке, вся эта толпа!
– Эй, потише. Это теперь наши люди, а ты – наш лидер. Или ты забыл? Хочешь, чтобы другой занял твое место? Так мы это быстро организуем.
– Хорошо. Черт с тобой. Я поеду. Но вернусь за Верой.
Если бы только этим планам суждено было сбыться…
Глава 13. Оборотень. Кровь и ярость
Мужчины ушли из дома. Януш и услышал, и почувствовал это всем своим нутром. Он ощутил небывалой силы облегчение, как будто с него сняли бетонную плиту и появилась возможность дышать полной грудью. Несмотря на огромное количество выкачанной крови, тело оживало, подпитываясь жаждой убийства и духом приближающейся свободы.
Для оборотня было невыносимо лежать в темноте, в сыром мрачном погребе, вдали от стаи, без света Луны и аромата лесных просторов. Зверь, заточенный в клетке, рвался в родную стихию. И всем своим существом ненавидел выродков, порождений науки.
Их не создала мать-природа, как его и других собратьев, а сотворили из людей, украв священную кровь оборотней. Выродки не должны ходить по земле, марать ее своим присутствием, дышать одним воздухом с первородными оборотнями!
Их здесь мало, всего одиннадцать. Только Великая Луна знает, сколько еще создано, но именно в этом доме одиннадцать. Жалкая горстка. А сейчас всего лишь шесть – трое детей, две женщины и тот, кто мучил его, пронзая иглами и высасывая кровь. Его он убьет первым.
Сладкий и свежий запах детской крови ласкал обоняние волка. Он знал, что дети неосторожны и беспечны, а также доверчивы и добры. А еще непослушны и действуют наперекор.
Наверняка им запретили приближаться к заточенному пленнику, а значит, именно приблизиться они захотят в первую очередь. Желание узнать, что же такое скрывает темный страшный подвал, точит их изнутри, любопытство въедается в их детские сердца, как червяк пожирает сочное яблоко.
Интуиция не подвела оборотня. Хоть он и не любил детей, но их любила Йоланта, а он ради нее готов был на всё, даже нянчиться с чужими отродьями. В стае все поддерживают друг друга, помогают волчатам постигать свою природу и развивать способности.