Его волчица. Я тебя приручу
Шрифт:
Слишком сильно, тянет к нему как магнитом, и в то же время хочется вцепиться в горло и перегрызть сонную артерию. Наверное, он не просто так спрашивает, а что-то заметил во мне…
– А почему я должен тебе верить? Потому что знаю тебя? В любом случае в лес мы не пойдем. У нас есть оружие с серебряными пулями. Мы займем оборону и будем ждать прихода стаи.
– Ты не понимаешь, Демьян! Их много! Слишком много! – размахиваю руками, что тоже мне несвойственно, почти кричу на него. – Вы не сможете оказать достойное сопротивление,
– Твои сведения устарели, малышка. По моим данным, стая уменьшилась вдвое, и бой будет равным. И на нашей территории. На нашей стороне преимущество. Всё решено. Не так уж они и непобедимы, раз несколько особей поймал Вежбицки. Не трать свои силы, а лучше поспи.
– Поспать? Ты мне предлагаешь спать тогда, когда в любой момент может произойти нападение?
– Ты в нем всё равно не будешь принимать участия. Ни на чьей стороне. Ты слишком ценна, и мне сейчас важно, чтобы ты оставалась в этой комнате и под охраной. Я не хочу тебя привязывать, но мне придется. Ты не представляешь, насколько сильна.
– Привязать? Ну ты и скоти…
– Повремени с оскорблениями, Верочка. Ты не знаешь, какой становишься в обличье зверя и какой вред можешь принести, если не удерживать тебя. А я видел. Не могу остаться с тобой в роли няньки, не могу никого другого просить охранять тебя. Если ты кого-то ранишь или укусишь, остальных это спровоцирует.
Становится нестерпимо стыдно, и весь мой гнев куда-то улетучивается.
– Они недовольны тем, что я здесь? – спрашиваю робко.
– У них есть причины для страха и предубеждения. Но ты им нужна, жизненно необходима, поэтому им придется принять тебя!
– Они во всем слушаются тебя? Ни слова за, ни слова против? Авторитарный режим?
– Либеральность и выбор толпы переоценивают. Решение должен принимать один человек, иначе будут разброд и шатания.
– Не уверена, что ты можешь быть этим человеком, – заявляю прямо. Пусть не считает себя самым умным.
– Не начинай, Вера!
Меня не пугает угроза в голосе Демьяна. Он должен выслушать и другое мнение, отличное от его.
– У тебя не выйдет отгородиться от собственных ошибок, особенно когда наступят последствия!
– О чем ты?
– Когда будешь считать трупы после сегодняшнего нападения, мы вернемся к этому разговору. Если ты будешь еще жив.
– А ты наверняка мечтаешь, чтобы меня особенно кроваво растерзали? Тогда почувствуешь себя отмщенной? – кривую усмешку на его лице вряд ли можно назвать улыбкой.
– Я не кровожадная и вовсе не желаю тебе смерти, – признаюсь совершенно серьезно. Мне хотелось бы желать его смерти, но я, наверное, неспособна в принципе кому-то ее желать. – Но смотрю правде в глаза.
– Ладно. Хватит разговоров. У меня и правда масса дел. Слушайся меня, и всё будет хорошо.
– Для меня никогда уже не будет хорошо. Благодаря тебе.
Моя фраза остается не отвеченной. Но я
Отворачиваюсь, чтобы не встречаться с ним взглядом. На удивление, волчица молчит, не борется внутри меня и не заставляет делать вещи, которые противны моей прошлой натуре.
Демьян бережно заворачивает меня в одеяло и, подсовывая под него веревку, раз за разом обвязывает меня ею, пока я не превращаюсь в огромную толстую гусеницу, стянутую по рукам и ногам.
Не знаю, что унизительнее, – быть посаженной на цепь или спеленатой вот так.
– Вера, посмотри на меня, пожалуйста.
«Только не реагируй на мольбу в голосе, ты не можешь ему верить!» – убеждает внутренний голос, призывая в союзники рассудок, но я, как всегда, сдаюсь, потому что малейшее проявление нежности Демьяна, даже поддельное, имеющее под собой какую-то ему нужную подоплеку, обезоруживает меня, делает беззащитной и уязвимой.
Невообразимо легко он дотрагивается до моей щеки тыльной стороной ладони, гладит меня с необычайной осторожностью, как будто боится, что рассыплюсь прямо на глазах в прах. Лучше бы он продолжал грубить и давить, его ласка невыносима, мое глупое наивное сердце бьется чаще, а внизу живота рождается непрошеное сладостное томление.
Встречаюсь взглядом с Демьяном, облизывая пересохшие губы.
– Поспи. Постарайся немного отдохнуть, – просит он тихо, а потом касается моих раскрытых губ коротким поцелуем, от которого я вспыхиваю как спичка.
Когда он уходит, я думаю не о том, что луна висит низко над домом.
Не о том, что предстоит война между волками и людьми.
А о том, как не полюбить снова человека, которого обязана ненавидеть.
Глава 29. Демьян. Новое утро
Выскочив наружу из комнаты, даю себе время отдышаться. Стою опершись спиной о деревянную дверь, будто это единственное, что меня удерживает сейчас. Чувствую, как безмерно устал и измотан. Отдал бы что угодно, лишь бы вернуться обратно и позаботиться о связанной девушке.
Ее беспомощный вид причиняет боль, вызывает отчаяние и злость на самого себя. Теперь я каждый раз буду испытывать эти чувства, наблюдая за страданиями Веры, виновником которых стал я сам.
Думаю о различных мелочах, которые только сейчас пришли в голову. Она голодна, наверняка голодна. Если захочет справить нужду, она просто не сможет этого сделать. И придется терпеть, пока не приду и не развяжу ее.
И всё это время она будет меня проклинать, мысленно обливать грязью и поносить самыми едкими ругательствами. Во что я превратил кроткую нежную сиделку?