Его волчица. Я тебя приручу
Шрифт:
Прислушиваюсь к его тяжелому дыханию, мелко вздрагиваю, когда кончики пальцев ненароком задевают обожженную кожу, чувствую соль на губах – наконец-то пришли долгожданные спасительные слезы, теперь, когда первоначальный шок прошел.
Правда, они мало помогали, облегчение на душе так и не наступало.
Грубоватым жестом Демьян вытирает влажные дорожки и убирает мешающиеся волосы, которые так и болтаются длинной спутанной массой и свисают на лицо. Отчаянно хочется уткнуться ему в плечо и выплакаться, пожаловаться на свою обидчицу.
Но разве я
Неминуемо наступает тяжелое молчание, напряжение осязаемо. Я вдруг понимаю, что остро откликаюсь на присутствие мужчины рядом, ему не скрыть от меня свои эмоции, свою жажду возмездия моему неведомому обидчику.
Чувствую, что Демьян мучается от внутреннего выбора: либо оставить меня в покое и дать время на регенерацию, либо сразу же приступить к расспросам.
Демьян – человек действия, лидер. Ему обязательно нужно во всем разобраться и немедленно, так уж он устроен. Но ничего, пусть подождет, поучится терпению. Я не дам себя контролировать и отвечу на его расспросы только тогда, когда буду готова.
В данном случае это означает, что продумаю стратегию своего поведения.
Я так и не решила, выдавать ли Диану. Предположим, что я это сделаю. Демьян захочет ее наказать. Уверена в этом на все сто. Но никто не поддержит его, потому что Диана своя, а я – чужачка в их стае. Везде я пришлая, никто не хочет принимать меня как родную. И найду ли для себя место в этом мире, я не знаю…
Думать об этом так утомительно, что я позволяю себе расслабиться и погрузиться в спасительные объятия сна.
Просыпаюсь, не вполне понимая, где я и сколько времени прошло. Но уже наступили сумерки, и влажные после дождя деревья приобрели зловещие таинственные очертания, а воздух наполнился ароматами опасности и странного предвкушения. Лес разговаривал со мной разнообразными шорохами и звуками. Возможно, это как раз то место, где я могу найти покой и некое равновесие.
Но жить в лесу одна? Разве я смогу? И главное, хочу ли… Столько лет я страдала от одиночества и убеждала себя, что вовсе не так несчастна, как кажется. Но всегда лгала себе, мечтая о ком-то близком рядом.
Мучительные раздумья снова затопили мой разум, пока я выкарабкивалась из цепких лап забытья. Демьян сидит рядом, на каком-то коротком бревне, длинной палкой шевеля дрова, вспыхивающие оранжевыми искрами.
Первое время хочу скрыть, что я очнулась, и полюбоваться резкими чертами лица и мускулистым телом, но не тут-то было. Кажется, он точно так же реагирует на меня, как и я на него, мы чувствуем друг от друга.
– Как ты? – спрашивает он глухо, опускаясь передо мной на корточки, и помогает мне сесть, укрывая своей курткой. Он так спокоен внешне, но меня обмануть не может. Ядовитая ярость
А вдруг он убьет Диану? Я не знаю, на что он способен. Я должна удержать его здесь на всю ночь, чтобы он остыл и успокоился.
«Конечно, – подзуживает тихий внутренний голос, а может, и проснувшаяся волчица подает голос, – давай убеждай себя, что беспокоишься о жизни какой-то мелкой шлюшки, заявившей права на твоего мужчину».
Что? Что это такое сейчас промелькнуло у меня в голове? Как я назвала Демьяна? Невероятно. Хмурясь, я делаю вид, что занята складками на куртке, которые непременно нужно расправить, пока Демьян не ловит мои руки за запястья и настойчиво не отрывает их от несчастной одежды, заставляя обратить на себя внимание.
– Ты ответишь или нет?
Естественно, он не даст мне отмалчиваться. Потребует своего с безжалостностью, которая у него в крови. В темноте ощущения усиливаются, и даже малейшее касание вызывает неожиданное возбуждение. Господи, только не это, только не сейчас... Он чертовки зол и явно нацелен на разговор, а я могу только мечтать, чтобы грубые пальцы заскользили по коже, лаская ее. Я хочу жестокости и нежности одновременно, снова ощутить Демьяна в себе, снова попробовать на вкус опасное удовольствие отдаваться ему, потому что тот первый раз – это слишком мало.
Приложив усилие, чтобы справиться с дрожью и не показать своих желаний, отделываюсь коротким «да». Но разве можно было ожидать от Демьяна, что он удовлетворится таким ответом?
– Если ты не против, я проверю, – говорит он и без промедления протягивает руки и обхватывает мою спину, не давая даже опомниться или возразить. Его горячие ладони скользят по совершенно гладкой регенерировавшей коже, а я, замерев от неожиданности, даже не обращаю внимания, что защита в виде куртки исчезла и я сижу перед Демьяном совершенно обнаженная.
И если после ожога в его глазах я видела только страх и тревогу, то теперь в них буйствует яркое непримиримое пламя.
Уже пора перестать ощупывать меня, он явно убедился в том, что я исцелилась, но руки продолжают свое незамысловатое путешествие, выводят узоры, и наконец Демьян подхватывает меня и сажает верхом себе на колени.
У меня было время отстраниться и убежать, я могла оттолкнуть его и даже попробовать одолеть силой, но отчего-то я вдруг превратилась в безвольную куклу, позволяющую делать с собой всё что заблагорассудится.
Мне нет никакого оправдания, и я потом сгрызу себя сожалениями, но пока тихо замираю в объятиях этого сложного многогранного мужчины, моего врага и любимого одновременно.
Тону в черных глубинах его глаз, чувствую обжигающий жар и волны возбуждения, растекающиеся по телу, собственную бурлящую кровь. Но что самое приятное, никакой волчицы, ни единого следа. Возможно, она оправляется от регенерации, но я с триумфом приветствую полный контроль над своим человеческим телом.
Оно мое. И я хочу отдать его в безраздельное пользование Демьяну.