Его волчица. Я тебя приручу
Шрифт:
Сейчас же они думают один созвучно другому, и сложно удержать их в узде.
Но Адаму всегда удавалось не допустить извержения вулкана, снизить накал, добиться того, чтобы волчьи законы исполнялись неукоснительно.
Не убивать людей. Не обращаться в их присутствии.
Удастся ли теперь? Ребенок чувствовал волнение матери и вертелся в животе сильнее прежнего, так, что волчица боялась, как бы не пришлось идти к повитухе.
– Уж не тебя ли они достойны? – с мрачной ухмылкой поинтересовался Адам, оставаясь внешне хладнокровным вопреки кипящему негодованию. Йоланта многое бы отдала, чтобы сейчас очутиться в его
Януш демонстративно ударил себя кулаком в грудь.
– Я лучший вожак, чем ты! И поведу стаю на охоту! Мы не люди, чтобы отсиживаться в деревянных клетках.
– Признаюсь, я тоже горел желанием уничтожить выродков, – согласно кивнул Адам, игнорируя горящий взгляд молодого волка, вместо этого он смотрел в глаза членов стаи и говорил с ними. – Великая Луна свидетель, эти мерзкие создания, вышедшие из лаборатории, живут за счет крови наших братьев. Наши родные и друзья страдают в неволе, в железных клетках, с иголками в теле. Разве не их нужно спасать? Да, мало шансов, что они обретут человеческий вид, но мы должны им обеспечить жизнь в лесу, коли так вышло. А шайка докторов должна заплатить за содеянное. Что касается выродков. – Адам сделал паузу, внимая создавшейся тишине. Его слово имело вес, заставляя каждого замирать и безропотно слушать. – Мы вернемся к их истреблению позже. Видит Луна, мы не убийцы. Но существование нашей расы долгие тысячелетия оставалось в тайне, и так должно быть и впредь. Люди не умеют держать язык за зубами. Пока выродки прячутся, но вскоре выйдут из леса и начнут болтать, чему обязаны своим временным выздоровлением. Можно бы и подождать, пока они не умрут, но мы не можем подвергать стаю опасности – выродки охотятся на наш род, идут по следу нашей крови. Мы не должны позволять этого. Итак, я предлагаю двинуться к замку Ксёнж, освободить братьев, наказать ублюдков, держащих их в плену, а после даровать милосердную смерть выродкам. Они не виноваты, что подверглись эксперименту.
– Пустая болтовня! – подытожил Януш монолог вожака, взрываясь лающим смехом. – «Позже»! Когда позже? Зачем ждать, если уже сейчас Луна призывает нас обращаться и удовлетворять жажду крови? До выродков рукой подать, а подступы к лабораториям стерегут охранники с оружием. Каждому понятно, какой выбор нужно сделать! Ну! Я спрашиваю вас, братья, куда мы пойдем?
– Прекрати… – грозно предупредил Адам, сделав шаг к Янушу и встав к нему вплотную. Они уставились друг на друга испепеляющими взорами, напряженно дыша. Адам проклинал себя за решение принять Януша обратно в стаю.
Мерзкий ублюдок неисправим, от него не дождешься ничего хорошего. И понимает он только грубую силу.
Но альфа продолжал сдерживать себя, зная, что малейшая свара приведет к взрыву, поскольку волки и так взвинчены. Надо как-то заставить зарвавшегося волка убраться восвояси.
– А то что? Пожуришь меня? – съязвил молодой волк. – На это ты только и способен!
– Один раз ты был побежден и изгнан! Чего теперь добиваешься? Смерти на глазах у всех?
– Смерти? Убить меня хочешь? Да разве тебе это под силу, одолеть меня, альф-а-а? – противно тянул звук Януш. – Ты собственную жену в постели удержать не можешь.
– Что ты сейчас сказал? – еле слышно проговорил вожак, но
– Твоя женщина бегала ко мне под покровом ночи – как тогда, перед моим изгнанием, так и сейчас. Знаешь, что она шептала, выгибаясь подо мной?
Следующие слова Януш пытался сказать уже из позы лежа, шевеля губами по земле. Адам молниеносным движением сгреб его в охапку и бросил под ноги, навалившись сверху.
Придавил так сильно, что мерзкая клевета вырывалась изо-рта Януша толчками:
– Она шептала… что только я могу… ее… удовлетворить.
Адам молча взял пригоршню земли и затолкал рычащему Янушу в глотку, тот же, давясь и отплевываясь, еле слышно выдавил:
– Могу… доказать…
Адам, не слушая гадких речей, быстро начал обращаться, чтобы покарать подонка, но тот не спешил принимать волчий облик, а хрипло кричал:
– Собратья! Я могу доказать!
– Пусть докажет!
– Что у него там?
– Скорее бы заткнулся!
Толпа загудела, оборотни начали потрясать кулаками, над стаей образовалась грозовая атмосфера, только молний не хватало. Даже воздух накалился и звенел от напряжения.
Адам, огромный черный волк с багровыми всполохами в глазах, согласно рыкнул.
Януш поднялся и выпростал руку вперед, а потом вызывающе медленно провел когтем вдоль запястья, позволяя густой крови заструиться по коже и распространить аромат.
– Чувствуете, кем пахнет? Чувствуешь, альфа?! Пахнет твоей женщиной! Я весь пахну самкой, которая отдавалась мне как никогда! Своему альфе! Настоящему! Что ты теперь…
Адам, оглушающе рыча, сбил разглагольствующего Януша с ног, и они прокатились по земле, оставляя после себя заметную рытвину, а потом начали драться с такой яростью, что превратились в единый клубок из когтей, шерсти и клыков.
В стороны летели клочья, брызги крови смешивались с грязью, воздух пропитался смрадом агрессии и ярости. Стая в ужасе наблюдала за схваткой, не зная, что делать, в то время как Йоланта с выпученными от шока глазами схватилась за живот, резко согнувшись пополам.
Боль разрывала ее на части, ребенок заявил о своем желании родиться на свет в самый неподходящий момент!
Она должна немедленно бежать к повитухе, но вместо этого из последних сил пыталась урезонить рвущих друг друга на части волков.
Что же это? Какой-то бред, кошмарный сон! Этого не может быть! Почему кровь Януша пахнет ею? Это чувствует она, это чувствуют остальные, это взбесило Адама, и он уже не мог с присущим ему хладнокровием разговаривать с подлым собратом.
Не смог перенести нанесенного прилюдного оскорбления.
Януш припас козырную карту напоследок. Хитрый, пронырливый ублюдок.
Это явная махинация, и Адам, конечно же, во всём разберется позже, когда сможет мыслить здраво, сейчас же он не способен даже слышать, что происходит вокруг!
Она зажимала рот рукой, чтобы не унизить своего мужчину мольбами о прекращении поединка, его право на власть и так повисло на волоске. Ей хотелось просить лучших друзей Адама разнять схлестнувшихся в смертельной битве, но она знала, что так нельзя.
Все стояли как истуканы, ожидая исхода битвы. Да, право на поединок как возможность одолеть вожака стаи священно, но в этой драке не было ничего правильного или священного!