Его желание
Шрифт:
— Что это? — Мой вопрос никому не адресован, просто это размышления вслух.
— Это суп из безумно невкусных, но, говорят, очень полезных морских гадов. — Глеб смотрит на мои терзания с плохо скрываемым весельем, закидывая в рот сочный кусок зажаренного на углях мяса. — Не нравится? — ехидно интересуется он. — Ты же сама заказала…
— Не думала, что за такие деньги мне принесут… — Зачерпывая ложкой жижу, рассматриваю ее, пытаясь подобрать для неё достойное название. — Это варево из того, что добрый хозяин и кошке не даст, — вздыхаю и
— Ну, это, как ты его назвала, варево готовит сам шеф-повар, а ингредиенты еще вчера вечером барахтались где-то в морских глубинах, — пожимает плечами Глеб, продолжая с наслаждением уплетать свой ужин. — Отсюда и цены.
— Ясно. Ладно, я, в общем-то, и не голодна, — вру, отодвигая тошнотворную похлебку в сторону, иначе содержимое моего желудка присоединится к этим самым «гадам» в бульоне.
Тянусь за чашкой с чаем и пусть и маленьким, но, на первый взгляд, достаточно съедобным десертом.
— Ну-ну… — ухмыляется сытый мужчина Глеб. — Держи…
И не успеваю я подтянуть к себе тарелку с пирожным, как он, подцепив самый аппетитный кусочек шашлычка, протягивает его мне. Удивленно отклоняюсь немного назад, хмурю брови и смотрю на него с подозрением.
— Спасибо, я не голодна, — повторяю с колеблющейся уверенностью, а мой предательский желудок урчанием напоминает, что съедобное в него было заброшено еще в обед, и то лишь в виде большого стаканчика сладкого кофе и бутерброда с отварной курочкой.
— Перестань капризничать, иначе…
Он не договаривает, что же ждет меня в противном случае, и лишь настойчивее предлагает мясное лакомство, поднеся почти вплотную к моим губам пальцы с зажатым в них кусочком. Аромат такой пленительный, что во рту скапливается слюна в объеме, превышающем его вместимость, и всего пара секунд отделяет меня от неприглядной оплошности.
Делаю очередную попытку отказаться от предложенного варианта поедания ужина, тянусь за вилкой. Но и тут Глеб оказывается проворнее и успевает забрать столовый предмет раньше, чем я протяну к нему свои «лапки».
— Не-а, — качает головой с нескрываемой ухмылкой, — только руками. И только моими, — обрубает и эту возможность не контактировать с ним.
— Мы вообще-то в респектабельном месте, — почти шепчу я, косясь в сторону соседнего столика, за которым солидная пожилая пара, используя все правила этикета, красиво расправляется со своим ужином.
— Ну и что? — В его глазах пляшут хулиганские чертики, невольно заражая безрассудством и меня. — Это блюдо едят руками в принципе, вилка лишь для таких вот эстетов, как ты. Давай же, Ксюш, не…
Я не даю ему досказать, совершая какой-то змеиный бросок, молниеносно хватая мясо и отстраняясь от его руки. Замираю на миг от бури непонятных эмоций, зашкаливающих и расплавляющих душу. Взгляд Глеба постепенно становится тягучим, словно патока.
— Вкусно? — продирается сквозь сахарную вату в моей голове его бархатный голос. — Хочешь еще? — Это звучит как предложение чего-то сокровенно
Киваю вразнобой, одновременно отвечая на оба вопроса и «да», и «нет». А рот уже наполняет непередаваемый вкус идеально прожаренного мяса. Гастрономический экстаз накрывает меня уже с первого несмелого движения челюстей. Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не замычать от удовольствия.
Шедеврально!
Проглатываю все и безропотно тянусь за новой порцией. Плевать на то, как это выглядит со стороны! Плевать на то, что об этом думает сам Глеб! Я, оказывается, настолько голодна и нервно истощена, что мне пофиг на правила приличия, этикет и прочее. Сейчас только съем еще парочку кусочков и вернусь к первоначальному плану — презрения и игнора.
— Все, я больше не могу. — Сыто откидываюсь на спинку стула и прикладываю к губам салфетку.
— Ну же, давай еще один.
— Не-е-ет, во мне и так их уже больше десятка. Мой желудок не выдержит! — жалобно оправдываюсь, сыто вздыхая.
Глеб подозрительно щурится, но лукавые искры в глубине его черных глаз выдают наигранное неудовольствие. Он кивает каким-то своим мыслям, споласкивает руки в небольшой чаше с ароматизированной водой, медленно вытирает их, а расторопный официант в это время убирает посуду. На столе остаются лишь две фарфоровые чашки, пузатый керамический чайник и блюдце с нетронутым десертом.
— Теперь поговорим о деле. — Неспешно разливая душистый напиток по кружкам, Глеб искоса поглядывает на меня.
Морок наваждения моментально рассеивается, возвращая меня в суровую реальность. Что-то неуловимо меняется в мужском голосе — что-то, от чего я выпрямляюсь на стуле, словно школьница от строгого оклика сурового учителя.
Сглатываю ком горькой действительности, застрявший в горле колючим ежиком. Делаю глоток и стараюсь не смотреть на того, кто только что разбавил медовое настроение вечера ложкой ядреного дегтя. Точно знаю, что это только начало и что к моменту опустошения содержимого чашки с чаем (о десерте я уже и забыла, не проглочу ни кусочка) мы с Глебом вернемся к точке первоначального отсчета затеянной им игры.
— Я знаю, что дела на фирме твоего отца, скажем так, идут неважно, — начинает он вколачивать гвозди в крышку гроба, хоронящего мои надежды на лучший исход вечера, — и я тут абсолютно ни при чем.
— Угу, — киваю скептически.
— Доказывать не буду, просто мне поверь на слово. Я занялся скупкой мелких строительных компаний чуть больше месяца назад. Бизнес, ничего личного. — Он рассказывает об этом с безразличием, словно модница о покупках с сетевом магазине. — А «СтройДом» заключил договор с нечистоплотным субподрядчиком в конце марта, как раз после выигрыша очень выгодного тендера. Зачем? — Риторический вопрос, ответ на который не нужен, да и нет его у меня, равно как и у моего отца, неуверенно пожимавшего плечами. — В общем-то, не так уж и важно в данный момент.