Эгоист
Шрифт:
— Вами, сударь, — сказал доктор Мидлтон, — мог бы гордиться родитель.
— Да нет же, это не ревность! Я не умею ревновать! — воскликнула Клара и тут же почувствовала острый прилив дочерней ревности. «Ах, — подумала она, — если бы только вернуть себе уважение отца или хотя бы частицу его былой нежности!» У этой девушки был отнюдь не железный характер, она принадлежала к тем нервным натурам, которые живут впечатлениями минуты, но глубокое отвращение — глубочайшее, какое ей когда-либо доводилось испытывать, — заставляло ее сейчас держаться с несвойственной ей твердостью.
— Отец, ты можешь снова гордиться
Большей тактической ошибки, чем эта, она не могла совершить.
— Optime. [29] А теперь к делу, ad rem, — ответил он, повергая Клару в отчаяние своим благодушным тоном. — Firmavit fidem. [30] Подтверди и ты свое слово, и дело с концом. И не путай больше следов, словно затравленный заяц.
— Мне необходимо поговорить с мисс Дейл, — повторила она.
29
Отлично (лат.).
30
Он подтвердил (лат.).
Руки достопочтенного доктора судорожно взметнулись вверх, словно для проклятия.
— Она у себя в коттедже. Вы имели возможность с ней повидаться, — сказал Уилоби.
Судя по всему, Клара эту возможность не использовала.
— Вчера после полуночи, в гостиной, вы сделали предложение мисс Дейл. Разве не так?
Уилоби мгновенно представил себе, что Клара подкралась ночью к дверям гостиной и подслушала его беседу с Летицией.
— Разумеется, так — от имени старины Вернона, — сказал он с легкой усмешкой. — Ведь это, как вам известно, мое давнее желание. Они очень подходят друг к другу и только не хотят этого понять. Мы говорим, сэр, о Летиции Дейл и моем кузене Верноне Уитфорде.
— Прекрасно задумано, мой друг, и должен вам сказать, Уилоби, ваше терпение сделало бы честь любому супругу.
Уилоби ответил на этот комплимент поклоном и позволил себе выказать некоторые признаки утомления, подавив притворную зевоту.
— Единственная честь, какой я добиваюсь, — это сделаться супругом, — сказал он тоном человека, желающего положить конец утомительным спорам.
Клара была обескуражена: а что, как Кросджей ослышался, или полковник де Крей ошибся в своей догадке и Уилоби и вправду делал Летиции предложение от имени Вернона?
И только изумление и страх, появлявшиеся на лице Уилоби при каждом упоминании мисс Дейл, поддерживали в ней остатки надежды. Она была готова поклясться, что права в своей догадке, несмотря на то что все, казалось, свидетельствовало против нее. К несчастью, бесчисленные соображения деликатности (эти невидимые духи, витающие в гостиной над благовоспитанной девицей, поддерживающие ее шлейф, вплетающиеся в ее прическу, придающие мягкую гибкость ее голосу и нежный румянец щекам, вся эта доблестная лейб-гвардия, что служит ей одновременно щитом и стрелами для устрашения мужчины) мешали ей высказать чувства, ее переполнявшие, угрожая, если она откажется внять предостережениям своих хранителей, покинуть ее и оставить беззащитной.
— Еще одну, последнюю, отсрочку, отец! — взмолилась она, с горечью сознавая, что только усугубляет создавшуюся вокруг нее путаницу. В мыслях ее промелькнуло видение отважного ангела, ниспосланного небом разрубить этот поистине гордиев узел, и — что тут скрывать? — сей ангел имел вполне земной облик. Она ослабла от борьбы и пала духом — а подобное состояние у молодых натур ведет к тому, что они окончательно теряют власть над своим безудержным воображением. Все настоятельнее звучал внутренний голос. «Что угодно, только не быть женой этого человека!» — твердил он.
— Никаких отсрочек! — воскликнул Уилоби, вкладывая в этот возглас всю душу.
— И я говорю то же самое: никаких отсрочек! — присоединился ее отец. — Вы превысили предоставленные вам полномочия, Клара Мидлтон.
— Ах, отец, мне так тяжело огорчать вас непослушанием!
— Не меня, а его! Ты обязана послушанием ему — у него и проси прощения. Мне надоели эти бесконечные препирательства, надоело вновь и вновь повторять свои приказания.
— А раз так и ваш отец препоручает вас мне, позвольте заявить свои права, — сказал Уилоби.
— И вы не повинны в вероломстве?
— Разумеется, нет, иначе как бы я смел заявлять свои права?
— Ну да, — подхватил доктор Мидлтон. — Разве сэр Уилоби осмелился бы протянуть тебе руку? Я не знаю, какого она отведала зелья, но, покуда к ней не возвратится разум, те, кого боги еще не покинули, должны ею руководить. Подумать только, что некогда — но к чему оглядываться на прошлое?.. Или то была симуляция и она только казалась благоразумнейшей из дочерей?.. Однако я счастлив видеть моего друга! Ваше появление, мистер Уитфорд, — что морская ванна и ужин на прибрежных камнях Трои после целого дня сражений и пыли.
Вернон присоединился к ним, не ожидая приглашения, — поступок, несвойственный его деликатной натуре, — обычно он никому не навязывал своего общества.
Судя по этому да по вопросительно-насмешливому выражению лица, которое он обратил к Уилоби, Клара поняла, что он несет ей помощь. На лбу его все время играли складки, как это бывает, когда человек борется с собственным изумлением и молча, про себя, смакует забавную новость.
— Вы не видели Кросджея, мистер Уитфорд? — спросила Клара.
— Да, я на него набрел. Все его косточки целы.
— Где же он спал?
— Да как будто на диване.
Она улыбнулась с облегчением: итак, Вернон в курсе событий.
Уилоби почел себя обязанным оправдать строгие меры, которые он применил к Кросджею.
— Мальчишка лгал: он вел двойную игру.
— За что следовало бы с ним расправиться на манер древних и прибегнуть к помощи розги, — сказал достопочтенный доктор.
— Я придерживаюсь иной системы, сэр. Я не мог бы подвергнуть другого такому наказанию, какого не в силах вынести сам.