Екатерина Хромова

Московцев Федор

Они продолжили разговор. Джаз-банд исполнял неспешные песни под переливы рояля и скрипичные всхлипы. Катя извинилась за то, что просила его никому не рассказывать об их отношениях, за «все эти расспросы и шифровки», так как,

– …эта моя подозрительность, она не на пустом месте возникла. Просто обжигалась… и теперь вынуждена проверять… в общем, это связано с положением моих родителей, я не хочу их подводить, чтобы из-за меня стали бы про них что-то судачить, сплетничать, чтобы у них возникли неприятности. Понимаешь, о чём я?

– Да… то есть не совсем… это самопожертвование какое-то. Ведь твои

родители, когда стали встречаться и строить совместную жизнь, они ведь действовали без оглядки на своих родителей.

– Это мой выбор, – отрешённо ответила она.

На этой фразе они повторили спиртное, попросив официанта утроить дозу.

Произнося очередной тост, Андрей отметил, что их знакомство произошло в трудные для него времена, но именно сейчас происходят перемены к лучшему, поэтому она для него не просто любимая девушка, но «живой талисман».

– Для меня, привыкшего к безграничным возможностям, было тяжело столкнуться с тем, что границы есть. Превратности судьбы не научили меня умело сочетать проявления духа и плоти… С какого-то момента… Не знаю, что за тёмные силы не давали мне делать мою работу.

– Ты добился успеха только для того, чтобы поддаться искушениям и погрузиться в бездну горечи и отчаяния?

Под звуки хорошо смешанного фортепианного прохладительного коктейля Андрей попытался объяснить причины позапрошлогоднего Самого Большого В Истории Отъезда Крыши Андрея Разгона. В первую очередь речь шла, конечно же, о святом Иосифе, непосредственной причине отъезда крыши.

– Ничего не могу с собой поделать, – впрочем, по нему было видно, что делать он с собой ничего не хочет, – но Иосиф – кусок дерьма! Хорошо хоть, что он отвалился от моего ботинка.

Прикидывая, в чём же причина, Андрей сказал: «Вряд ли дело только в Иосифе. Просто я слишком сильно пытался всем угодить: компаньонам, клиентам, сотрудникам. Столько лет кряду жил без передышки, и всё это вылилось на меня, как цунами».

И он как бы воздел руки и вздохнул. В исполняемой музыкантами композиции неожиданно выплыл блаженный буколический пейзаж, безмятежная пастораль, музыкальная разновидность «накладной бороды», фарисейский апофеоз натур-музыкального «золотого века».

Одобрительно посмотрев на Андрея, Катя сказала:

– Мне нравится твоя манера угождать: кинул более ста фирм, воспользовался деньгами компаньонов, устроил локаут на фирме…

Принесли заказ, ей – запечёный лосось с припущенными овощами и ржаные крекеры с лососем, ему – традиционные его кальмары. Поддев вилкой кусочек моллюска, он неторопливо заговорил:

– Причину всей этой истории надо очень вдумчиво разобрать с аудиторами. Последнее время я был главным ньюсмейкером медицинского бизнес-сообщества. История со страшной силой расползлась повсюду, возник определённый резонанс. Возможно, слухи и сплетни и явились одной из главных причин и запустили порочный круг: появление неприятностей – осторожность и недоверие со стороны деловых партнёров – упущенные сделки – усугубление неприятностей. Так получилось, что я не был победителем ни в прошедшем времени, ни в настоящем. Я только побеждал, то есть, был в процессе. Понятно, что, раз ты банкрот, твоя личная жизнь в заднице и ты вынужден устраиваться на какую-то галимую работёнку – и в этом опять же нет ничего

«победного». Как вообще, попав в такое болото, считать это победой? Я упёрся, как баран: я побеждаю. По фигу война, главное – манёвры. Дурдом.

Он умолк, надеясь, что мысли сами собой придут в порядок. Когда этого не произошло, он сказал: «Чёрт, а что вообще такое моя жизнь? Понятия не имею. Я видел бизнес с позиции творчества, а не сквозь безжизненные таблицы бухгалтерского баланса. Я всегда тяготел к большим делам, но что происходит сейчас, чёрт, дерьмо… А вот хорошие новости: было очень круто стать собственником участка в горах».

Выдержав небольшую паузу, он добавил:

– А главное, что я встретил тебя и у нас открытые отношения, без обмана и интриг.

Здесь его объяснение и закончилось. На самом деле, он был в таком же недоумении, что и его собеседница. В этом месте разговора кондитерская идиллия музыки вывернулась наизнанку: началось яростное, неукротимое буйство рояльного тела – игра на его деревянных частях и струнах, темп взвинтился до предела.

Катя отложила нож и вилку, её внимание сконцентрировалось на Андрее:

– Участок в горах – разве это не победа?

– За победу! – будто бы спохватившись, он поднял бокал. – За нас и за таких, как мы – традиционный тост воинов. Его, как правило, произносят, вспоминая былые сражения, поэтому для меня он сейчас очень актуален.

Выпив и закусив, он продолжил:

– Реально ведь, всё дело в желаниях. Моих желаниях. Иногда кажется, у тебя всё есть, да? Но люди живут по всяким правилам, а я с такой хернёй не согласен. Я что, должен хотеть только исповедоваться, молиться и быть вегетарианцем?

– Хочешь развлекаться?

– Как бы да, но… всё должно быть в меру. Времена, когда я не знал меры, уже прошли, – сказал он с широкой ностальгической улыбкой, которая против его воли намекала, что Катя даже не может себе представить, насколько всё было круто. «А настоящее похоже на сплошной затянувшийся отходняк», – мысленно добавил он.

– Ты никогда не чувствовал себя так, будто ты находишься в поиске?

– Да, да, конечно, – сказал он как-то слишком уж беззаботно. – Но самое главное я уже нашёл… Тебя!

Лицо Кати сделалось серьёзным и напряжённым, но не стало от этого менее красивым.

– Если ты создаёшь бизнес и не заботишься о том, чтобы он развивался и процветал – иди работать сторожем зоопарка.

На какое-то время она прервалась, затем добавила, глядя ему прямо в глаза:

– Ничего, прорвёмся!

Его лицо освещала улыбка огромной радости – он уже предвкушал то, что скоро должно между ними произойти. Он вскинул руку и так просиял, словно поймал золотую рыбку. В композиции, которую отыгрывали музыканты, тема проводилась скрипкой, джаз-банд воссоздавал эмоциональную атмосферу «эпохи джаза» с её чувственно-томительной «поволокой» и романтической ностальгией.

За десертом Катя сказала, что любит делать репортажи и с удовольствием поработала бы в редакции какого-нибудь солидного журнала, Rolling Stone, например. Однажды она прорвалась в гримёрку к Александру Розенбауму, когда он приезжал с концертом в Волгоград. Просто захотелось ради спортивного интереса это сделать – взять автограф, задать пару вопросов – и у неё это получилось.