Екатерина Хромова
Шрифт:
– Выглядит Капранов относительно неплохо, но не факт, что засохший нефритовый стержень стоит подвергать такому испытанию. А вообще, ты когда-нибудь общался с ним? В курсе, что он сравнивает свою жизнь с отважным плаванием?
– Это я в курсе… – многозначительно усмехнулся Вадим. – Меня больше волнует, куда приплывёшь ты… А приплыл ты, похоже, туда, куда тебя привёл процесс гребли, не особенно помышляя о пункте назначения, а самое главное – смысле всей акции.
В половине пятого сотрудники отдела продаж собрались за столом. Празднование началось. Немного позже пришли бухгалтера. Андрей не ожидал услышать в свой адрес
В семь часов появился Вадим Второв в сопровождении своего заместителя. Школьный и институтский товарищ был по-военному краток:
– Андрюха, ты, сегодня, кажется, решил со мной в прятки поиграть! Я тебя дважды спросил, празднуешь ли ты день рождения, и что ты мне на это отвечал?! Короче, я сам пришёл, чтобы пожелать тебе всего самого наилучшего! Больше денег и секса! А это тебе боевой комплект противохимической защиты, чтобы ты всегда выходил сухим из воды и не подмочил свою репутацию!
С этими словами он вручил тяжёлую брезентовую сумку и бутылку французского коньяка.
– Спасибо! – растроганно вымолвил Андрей, недоумевая в душе, что за намёк с боевым комплектом противохимической защиты.
– Давай, дружище! – Вадим хлопнул его по плечу и удалился, захлопнув за собой дверь.
В начале восьмого позвонила Катя (в течение дня они несколько раз созванивались) и нетерпеливо спросила, когда же, наконец, её опечаленные разлукой глаза его увидят. Он ответил, что выдвигается с работы в её сторону.
Крайне сложно было заставить разгулявшийся народ разойтись (обычно такие фестивали получали продолжение в ночном клубе или сауне), но Андрей с этой задачей справился, и, вызвав такси, отправился к Кате. В течение пятнадцатиминутной поездки она позвонила ему ещё три раза… а когда он подъехал к её дому, то увидел, что она ждёт его возле ворот – в кашемировом пальто бежевого цвета, на шее чёрный платок, в руках элегантная чёрная сумочка. Он вышел, чтобы поцеловать её, и обомлел: «Катя»…
Широко распахнутые глаза, тени на веках «сливовый дым», подводка для глаз, сделавшая их шире, слегка похожими на кошачьи, угольно-чёрные ресницы – сам соблазн… приоткрытый рот и губы сногсшибательного цвета самой спелой клюквы; на ней было такое количество косметики, как будто бы она только что вышла со съёмочной площадки рекламы Revlon.
Они доехали до его дома, и, отпустив такси, поднялись к нему в квартиру. Он хотел просто оставить подарки в прихожей, но Катя изъявила желание осмотреть всю жилплощадь (в которой накануне была сделана генеральная уборка). Средних размеров коридор упирался в кладовую, направо и налево были комнаты, выходящие на разные стороны – одна во двор, другая на улицу Гагарина, обе с балконами. Катя сначала заглянула в спальню (одновременно и кабинет – там возле выходящего во двор балкона стоял письменный стол), в которой горел свет – Андрей специально оставил включенным торшер.
– Столько всего интересного – картины, маски, статуэтки, такие вещи я поддерживаю, – одобрительно сказала она.
– Это только часть всего, что у меня есть. Остальное в Питере.
– У тебя там квартира?
– Так точно: трёшка на Фонтанке, угол Апраксина переулка, – ответил он и с достоинством присовокупил. – А ведь на самом деле я по-настоящему утончённый мужчина, и обстановка хорошо даёт это понять.
Она хитро улыбнулась:
– Наверное, у тебя тут часто бывают девушки. Попробую угадать… они приходят сюда для того, чтобы взглянуть на твоею коллекцию масок…
Выйдя из дома, они прошли по улице Гагарина до пересечения с улицей Мира, до планетария, повернули влево и двинулись в сторону Площади Павших Борцов. Моросил дождь, город был окутан сырой мглой, расплывшиеся очертания домов терялись в промозглом тумане. Через два квартала они увидели вывеску ресторана «Белладжио» и зашли внутрь. Заведение было переделано из двух квартир первого этажа, и Андрею, предпочитавшему широкий размах старо-советских кабаков, показалось слишком тесным. В этот час оно было заполнено до отказа и он обрадовался, когда администратор сообщил, что свободных столиков нет.
Катя предложила «Дежа-вю», новый ресторан на улице Комсомольской. Дойдя до него за несколько минут, они оставили верхнюю одежду в гардеробе и прошли в просторный зал. Андрей увидел, что его подруга вся в коже – кожаные брюки, пиджак, и сделал ей комплимент. Они устроились за предложенным официантом столом недалеко от эстрады и осмотрелись.
В зеркалах отражались пышные силуэты посетителей: дамы в ботильонах и широких поясах и их спутники с уложенными гелем волосами. Обстановка была торжественная: вот-вот должен был начаться концерт популярного джазового оркестра, за короткое время ставшего фаворитом концертных промоутеров, на сцене красовался белый рояль, а в зале, над которым висел приглушённый светский гомон, занимали места ухоженные дамы со своими спонсорами.
Их разговор медленно, но верно таял в звуках оркестра. Сначала на рояле отыграли вступление, потом включился контрабас. Заказ выбирали под аккомпанемент эпического полотна, начавшегося с тенькающих капелек фортепианных нот, которые позже легли на бит, превратились в соул-балладу, а в последние две минуты, когда песня и так намертво въелась в мозг, скрипки и фортепиано соединились с мощным надрывом бэк-вокалисток.
Когда принесли спиртное – Катя заказала Бакарди, Андрей водку – он предложил выпить за их знакомство, за продолжение отношений, потому что,
– …я безумно рад, что мы встретились, нашли друг друга, мне с тобой очень хорошо, очень комфортно, даже не верится, что всё происходящее со мной реально.
– Хочешь сказать, ты со мной такой, какой ты есть, и это не игра? – спросила она, когда они выпили. – И ты говоришь мне всю правду?
– Так точно, ибо сказано: одно слово правды весь мир перетянет, – ответил он с готовностью, и, немного помедлив, спросил. – А как насчёт тебя?
– А я немножко играю… А может, и нет. Мне очень легко… – сказала она немного натянуто. – И меня не покидает чувство, что мы знакомы уже давным-давно. Наверное, в этом всё дело. Мне нравится твоя внешность и твой голос – он посылает уму и сердцу вроде бы нужные токи.