Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет
Шрифт:
Императрица покинула Царское Село 9 мая, чтобы лично посмотреть, какие проблемы были там и насколько успешно справляются с ними ее новые политические институты. Она посетила Ямбург, Нарву, Гдов, Псков, Остров, Опочку, Полоцк и Могилев (провинции двух последних были выкроены из бывшей польской территории), Шклов, Оршу, Смоленск, Великие Луки, Порхов, Старую Руссу, Новгород и вернулась в Петербург 12 июня{604}.
Путешествие именно по этому маршруту обладало еще одной привлекательной стороной — присутствие императора Иосифа II Габсбурга. Услышав о планах путешествия императрицы, он сообщил по секрету своему послу в Петербурге Людвигу фон Кобенцлю о своем желании воспользоваться присутствием императрицы вблизи границ Габсбургской империи, чтобы встретиться с ней. Кто знает, может, ему даже удастся уговорить ее разорвать союз с Пруссией?{605} Скрыв, хотя и не очень удачно, свое настоящее
И опять преемственность очевидна. Путешествие было долгим, но не дольше предыдущих, заняло чуть больше месяца. Оно познакомило Екатерину с ее вновь приобретенными территориями — территориями отчетливо нерусскими по характеру. Но было и нарушение преемственности. Ввиду особенностей местности путь проходил только по суше. И из-за этого попыток взять с собой иностранных дипломатов или избранных представителей своей или иностранной знати даже не делалось (исключая, естественно, Иосифа II). Пока поездки Екатерины были довольно унылым предприятием. Но в будущем это изменится.
4. Планы путешествия императрицы в Херсон, 1780–1783 годы
Пока Екатерина ездила только на север, на восток и на запад, чтобы лучше понять свое протяженное и неоднородное царство. Юг России, где большая часть территории была присоединена только в 1774 году, оставался за пределами кругозора императрицы. Поэтому теперь она решила отправиться на юг, осмотреть порт и крепость Херсон, строить который князь Потемкин начал в 1778 году на земле, захваченной у турок. Уже осенью 1780 года Koбенцль сообщал своему монарху о том, что императрица планирует в 1782 году посетить Херсон и желала бы по пути устроить с императором встречу, о которой они договорились в Могилеве. Она, как предполагалось, возьмет с собой нескольких дипломатов из числа своих любимцев: британского посланника Аллейна Фитцхерберта, французского посланника графа Луи Филиппа де Сегюра и посла Габсбургской империи Кобенцля. Вызывающе выглядело отсутствие в этом списке имени прусского посланника Иоганна фон Герца. Разгневанный, он отомстил тем, что распространил слух, будто императрица будет дожидаться отъезда своих сына и невестки в Западную Европу и лишь потом отправится в путешествие, опасаясь заговора с их стороны в свое отсутствие{607}.
Затем путешествие неожиданно отложили до лета 1783 года{608}. Но и в 1783 году оно не состоялось. Теперь облеченные властью лица говорили о 1784 годе. Иосиф II, а также остальные недоумевали{609}. Однако, по всей видимости, вспышка чумы на юге, а не что-либо иное, была причиной, вызвавшей перенос сроков поездки{610}. Какова бы ни была причина, за время ожидания план посещения Херсона подвергся существенным изменениям. Летом 1783 года императрица объявила о присоединении Крыма, Таманского полуострова и Кубани. И если представления Иосифа II и его посла в Петербурге все еще были ограничены пределами Херсона{611}, императрица расширила поле своего зрения. Теперь в план путешествия она включила свои последние приобретения{612}. Путешествие в Крым, в том виде, в каком мы его знаем, обретало форму.
5. Северные водные пути, 1785 год
Пока планировалась поездка в Крым, у императрицы вдруг возник новый замысел: проехать по северным водным путям, составлявшим Вышневолоцкую водную систему. Эта система водных путей соединяла Тверь, находящуюся в верховьях Волги, с Новой Ладогой, лежащей у входа в Ладожский канал. Сооружение каналов этой системы было завершено вскоре после восшествия императрицы на престол. Общая протяженность этих путей составляла почти 800 километров{613}. По ним перевозилось большинство товаров с юга в Петербург, а также товары из Петербурга в глубь страны.
Весной 1785 года императрица объявила, что произведет осмотр завершенной водной системы {614} . Она выехала 24 мая с компанией, в которую входили британский и французский посланники и посол Габсбургской империи, но опять же без прусского посланника. Помимо этой оживленной компании дипломатов Екатерина взяла с собой представителей знати, в числе которых были князь Григорий Александрович Потемкин, обер-камергер Иван Иванович Шувалов, обер-шталмейстер Лев Александрович Нарышкин, обер-гофмаршал Федор Сергеевич Барятинский, Иван Чернышев, граф Федор Евстафьевич фон Ангальт, главный секретарь императрицы Александр Васильевич Храповицкий и
216
Подробные списки тех, кто имел достаточно высокую государственную должность, авторитет или чье присутствие среди участников вечерней игры за карточным столом Екатерины было особенно желанным, можно встретить на страницах каждого дня камер-фурьерского церемониального журнала почти за каждый день 1785, 1786 и 1787 гг. (Санкт-Петербург, 1884–1886). Действительно, императрица играла в карты с избранными из своего окружения каждый вечер перед отходом ко сну. Читатель может быть уверен, что информация, не имеющая ссылок на какие-либо документы, происходит из этого бесценного источника.
Путешественники выехали из Петербурга в экипажах, затем продолжили путь на специально построенных галерах в Новгород, Вышний Волочок — российский аналог Американского континентального водораздела и затем в Торжок, Тверь, Клин и в Москву, где провели несколько дней. Но там путешествие не закончилось: императрица неожиданно направилась в Боровичи, где все снова сели на галеры. Кружным путем, проплыв мимо Новгорода, они вернулись в Петербург, где сошли на берег 3 июля{615}. Менее чем за пять недель путешественники покрыли расстояние примерно в 1150 километров по суше и почти 600 километров по воде{616}. Во многих отношениях эта поездка была прямой предшественницей более знаменитого крымского путешествия. Во-первых, путешествия императрицы становились длиннее — и по времени, и по расстоянию. Во-вторых, она стала больше передвигаться по воде, вероятно из-за того, что это было комфортнее. В-третьих, к 1785 году императрица уже ясно определила, с кем в дороге она себя чувствует непринужденно и кто ее может рассмешить. Действительно, список действующих лиц в 1787 году удивительно похож на список 1785 года. Обращает на себя внимание присутствие тех же трех посланников, чьи веселые выходки помогали скоротать время в пути.
С многолетней задержкой долгожданное путешествие в Новороссию, маршрут которого теперь кроме Херсона включал Крым, Тамань и Кубань, 2 января 1787 года наконец началось, и императрица с огромной свитой (одних только солдат и матросов было 3 тысячи человек) отправилась из Петербурга в Царское Село. Оттуда она со свитой 7-го числа двинулись по суше в Киев. Великое предприятие началось.
Путешествию по суше и по воде предстояло продлиться шесть месяцев, покрыто будет 6 тысяч километров, и эта инспекционная поездка императрицы будет самой большой по времени и по расстоянию. Кроме того, она окажется и самой веселой. В то время как основной европейский корреспондент Екатерины, Фридрих Мельхиор Гримм, вежливо отклонил предложение участвовать в путешествии, два других знатных лица — принцы Шарль Жозеф де Линь и Карл Генрих фон Нассау-Зиген — с радостью его приняли. Оба присоединились к процессии в Киеве. Они были такими забавными, что стали желанными гостями за обеденным столом императрицы, а также за ее карточным столом. Еще одним примечательным, хотя и не столь важным, лицом в списке пассажиров был Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов. К 1787 году он сменил Александра Петровича Ермолова в роли официального фаворита императрицы. Но, если не считать его, а также принцев де Линя и Нассау-Зигенского и целой компании польских аристократов, в списках 1787 и 1785 годов были в основном одни и те же пассажиры. Екатерина постигала искусство делать путешествие по воде приятным.
Путешественники добрались 29 января по суше до Киева, проехав через Смоленск, Мстислав, Новгород Северский и Чернигов, и стали ждать, пока на Днепре сойдет лед и флотилия сможет сняться с якоря. К апрелю река сделалась судоходной, и путешественники отправились в путь, следуя составленному несколько лет назад плану{617}. На семи ярко раскрашенных галерах, вновь специально построенных для этого случая, каждая в сопровождении оркестра, путешественники через три дня прибыли в Канев, где их с нетерпением ожидал король Польши Станислав-Август. Императрица обсудила российско-прусские отношения с ним, а также с графом Отто-Магнусом фон Штакельбергом, ее посланником в Польше, которого пригласили на борт высказать его мнение.
После короткой остановки (слишком короткой, по мнению короля) процессия из галер проследовала дальше к Херсону. Под Кайдаком императрица встретилась с более желанным гостем — Иосифом II, снова выступавшим под именем графа Фалькенштейна. Вместе они посетили Херсон (который Иосиф уже осмотрел неделю назад), и обсудили судьбу зашатавшейся Османской империи. Яков Иванович Булгаков, русский дипломатический представитель в Порте, был вызван из Константинополя в Херсон, чтобы представить императрице и ее советникам свои взгляды на военные намерения турок.