Екатерина Великая. Владычица Тавриды
Шрифт:
Императрица Екатерина Великая, желая усилить свое влияние на события в Европе, предпочитала оставаться в своей внешней политике сдержанной и осторожной, как и в первые годы своего правления. Не в пример ей, Фридрих Прусский, казалось бы – просвещенный монарх, но во внешних делах отличается беспрецедентной агрессивностью. Желая расширить размеры своего маленького государства, дабы достичь своей цели, он, кроме частых вероломных вторжений со своим войском в чужие пределы, не гнушался никаких средств, включая и раздел Речи Посполитой, где он выступил инициатором оного. Екатерина такожде не терзалась угрызениями совести за участие в ее разделе, понеже мораль в отношении соседственных государств попросту отсутствовала. И есть ли бы, она, к примеру, отказалась участвовать
На заседании Вольного экономического общества, руководимого князем Григорием Орловым, был зачитан доклад, в котором утверждалось, что губернии к югу от Смоленска, Костромы, Воронежа и соседственных городов, весьма заинтересованы в сбыте своей продукции через Черное море. Сухопутные перевозки обходились купцам в пятьдесят раз дороже морских. А путь к морю преграждало извечно враждебное Крымское ханство. Екатерина понимала, что с сим врагом надобно было бы предпринять нечто радикальное, окончательное и бесповоротное. Таковое, что навеки бы уничтожило угрозу со стороны татар, кою Россия терпела веками, отдавая, как дань, тысячи православных, плененных татарами Екатерина не уставала ломать голову, как усмирить набеги неукротимых крымских татар.
Союзник России, прусский король Фридрих, занимал двусмысленную позицию. Помогать Екатерине без выгоды для себя, он, понятно, не желал. Ей известно, что своему брату он доверительно поведал, что, к его монаршему сожалению, «Россия – страшное могущество, от которого через полвека будет трепетать вся Европа». Но он не против был способствовать ее усилению, понеже быв с нею в союзе, он всегда мог рассчитывать на какие-то дивиденды для своей Пруссии. Участвовать же в войне с османами или татарами на стороне России он не собирался, презрительно изражаясь:
«Я заключил союз с Россией… не для того, чтобы под русскими знаменами вести пагубную войну, от которой мне ни тепло, ни холодно».
Сердце «старого Лиса» обливалось кровью при выдаче из своей казны ежегодных договорных сумм для воюющей с Турцией России.
Размышляя о событиях последних лет, Екатерина усмехнулась: однако «хитрый Лис» и на сей раз не прогадал: выдвинув варианты о разделе Речи Посполитой, он отхватил себе кусок, что называется, пожирней. Да и Австрия не обидела себя. Одни британцы, заинтересованные в торговле с Россией и ненавидящие Францию, не чинили препятствий, пропустив в нужное время русский флот из Балтики в Средиземное море. Что ж, каков привет, таков ответ: война с Портой завершается и ни турецкому султану, ни прусским Гогенцоллернам, ни австрийским Габсбургам, ни тем паче французским Бурбонам, она спуску более не даст, допрежь не доведет своих намерений до достойного конца.
Екатерина была довольна результатами дипломатической работы, которую проводил под ее руководством Никита Панин, награжденный пять лет назад графством, хотя, как и многие иностранные дипломаты, почитала его весьма ленивым. Сам Панин говорил близким друзьям, что его нервы чрезвычайно ослабели и, что он уже не в состоянии много заниматься делами. Может статься, он готовит ее к своему удалению от службы? Как бы оное порадовало Чернышевых и Орловых! И сама бы она токмо порадовалась!
Все же, надобно отдать
Однако, война с Портой не кончалась, что весьма выводило Екатерину из равновесия. В связи с этим, ей приходится существенно укротить свои помыслы об освобождении христиан на Балканах, понеже в условиях войны с турками, при постоянном противодействии Австрии, всему тому, что требовала для себя победная Россия, трудно было думать о чем-то еще, тем паче, что по Уралу и Поволжью гулял с восставшим крестьянством опасный самозванец, донской казак Пугачев, всклепавший на себя имя ее покойного мужа, Петра Федоровича. Ей надлежало пока отложить неотступное свое желание отвоевать у Османской империи Дунайские княжества, дабы предоставить им независимость.
Екатерина была благодарна своему послу, Алексею Михайловичу Обрескову, недавно освобожденному султаном из турецкой темницы. Он подсказал ей форму отношений с балканскими христианскими народами таковую же, что имеет и турецкий султан, который считается духовным владыкой всех мусульман, независимо от их государственной принадлежности. Обресков посоветовал ей заиметь подобный статус владычицы по отношению к православным, живущим во всем мире, и потребовать, подобно султану, признать на них ее духовные права. Екатерина хвалила себя, что она сразу же подхватила и использовала здравую мысль своего опытного дипломата. Посему одна из важнейших статей будущего мирного договора долженствовала содержать идею религиозного покровительства христианским подданным султана со стороны русской государыни.
Алексею Обрескову было поручено заняться длительной и, требовавшей немалого терпения, процедурой мирного урегулирования между двумя странами, и выдвинуть идею покровительства христианам Россией. Совсем недавно императрица получила от своего дипломата известие, что сей пункт оказался приемлемым для османов, разрешавших посланникам императрицы делать в пользу православной церкви разные представления, и содержала обещание султана «принимать оные в уважение яко чинимые доверенною особою соседственной и искренно-дружественной державы». В отношении Молдавии и Валахии, Высокая Порта соглашалась с уважением относиться к российским ходатайствам в пользу княжеств. Еще бы! Как им было не согласиться, зная, каковую силу в себе содержит Российская империя.
Новый 1774-ый год, Екатерина решила ознаменовать для себя возобновлением забытой на несколько лет привычки записывать в тетрадь свои мысли и основные события, которые будут иметь место в ее жизни. Она разложила перед собой свои бумаги с записями, и, по своему обыкновению, принялась размышлять, касательно итогов своего правления за минувший год, не забывая подвести итоги и приватной жизни. По всем своим оценкам у нее складывалось вполне благополучное мнение о своем пребывание на троне. Самое главное: за годы царствования и управления российским государством, благодаря военным победам, особливо последним, она многократно упрочила свое положение, как монархини. Императрица Екатерина, как она о себе понимала, царила везде и всюду. Она чувствовала, что имя ее было на слуху ежеминутно, народ ощущал ее присутствие всегда и во всем. О ней говорили при дворе, в армии и флоте. Не давали забыть о ней упоминания ее имени в ектеньях во всех церквях.
Все сословия, включая мещан и крестьян, боготворили ее. И было за что: как полагала не токмо она, под ее мудрым руководством, страна и народ медленно, но упорно шли к своему процветанию. Новые, руководимые ею, постановления правительства способствовали оживлению свободного предпринимательства, по ее указу было разрешено всем желающим без ограничений заводить ткацкие станки, заниматься ремеслом, который был по душе верноподданному. Действовал ее указ «О не запрещении промыслов и рукоделий, которыми городские жители сыскивают пропитание». Капитал становился главным показателем купеческой состоятельности. Оные меры способствовали притоку новых активных и деятельных людей в промышленности и торговле, росту числа вновь созданных небольших предприятий. Увеличивалось число владельцев, принадлежащих к третьей гильдии и, соответственно, уменьшилось число купцов второй гильдии.