Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше

Новицкий Вячеслав Сергеевич

Строительство торгового центра - серьезное капитальное вложение. В условиях экстрактивности, оно весьма рискованно: это не бизнес в арендованном помещении, который можно свернуть относительно быстро и спасти таким образом большую часть капитала. Элиты недвижимость отнимут, как говорят в России - "отожмут" полностью, именно потому, что она недвижимость. Тем не менее, до санкций за Крым торговые центры строились на каждом шагу, вызывая возмущение местных жителей, а Москва узнавала новые имена бизнесменов-собственников. Туристический бизнес также прекрасно себя чувствовал до вышеозначенных событий и развивался, ну, а сети супермаркетов даже позволяли себе "застолбить" пространство, то есть открывать убыточные магазины исключительно в рамках конкурентной борьбы за жилой район, окупаясь в других местах.

Что происходит? Почему экстрактивные элиты России не трогают аптечный бизнес и не "отжимают" торговые центры? Может, нет никаких элит в России, жестко контролирующих экономическое и политическое

пространство? Думаю, 100% россиян посмеются над этим предположением. Все знают: элиты есть, потому что сталкиваются с ними каждый день, не говоря уже о таких резонансных событиях, как дело бывшего Министра обороны Сердюкова, про которого все думали, что его посадят за хищения, устроенные вместе с любовницей, по совместительству руководителем Департамента имущества в его ведомстве, и его таки "посадили" - каким-то крупным начальником в какую-то государственную корпорацию. Или случай с генеральным прокурором Чайкой, про разоблачения которого журналистами в Кремле сказали, что "они давно об этом знают и им это неинтересно".

Или еще один очень характерный, классический пример, доказывающий наличие элиты в России. На Западе хорошо известен бывший бизнесмен-нефтепромышленник Ходорковский, у которого российские элиты во главе с Путиным "отжали" нефтяной бизнес, а самого его посадили на 10 лет в тюрьму. Именно в Ходорковском Запад видит надежду на то, что в России установятся инклюзивные институты, поэтому активно спонсирует его оппозиционную деятельность. В России же Ходорковский - страшно непопулярная фигура, но совсем не потому, что он несет с собой демократию и экономическое развитие. Его ненавидят ровно за обратное: Ходорковский - один из основателей экстрактивных институтов в России. Именно он получал сверхприбыли, монополизировав торговлю нефтью. Поступал следующим образом: пользуясь несовершенством законодательства, продавал добываемую в России нефть иностранному офшору, также принадлежащему ему, по цене ее себестоимости. Ну, а офшор уже продавал нефть конечному потребителю - по рыночной цене. Таким образом Ходорковский "оптимизировал" свое налогообложение, а российское общество не получало ровным счетом ничего от его "бизнеса" (стоит также напомнить, что бизнес этот ему достался абсолютно бесплатно при дележе советского экономического наследства) [Таким образом, те, кто сегодня говорит, что Российская экономика развивалась на высокой цене нефти, не совсем правы - при таких схемах, которые были у Ходорковского, для экономики России абсолютно неважно, сколько стоила нефть].

Что сделали Путин и его соратники, те кого сегодня совершенно заслуженно называют кремлевскими элитами? Они посадили Ходорковского в тюрьму и заставили все нефтедобывающие компании исключить посредников-офшоры и торговать с покупателями напрямую по рыночной цене. Так государство получило акцизы с огромных сверхприбылей нефтедобывающих компаний, и все эти годы формировало свой бюджет почти полностью на одних нефтяных доходах. Ходорковский, кстати, первым начал войну с обществом: на одном из совещаний он "прозрачно намекнул" Путину, что в любой момент может прекратить поставку нефтепродуктов в несколько регионов России и тем самым создать политическую нестабильность и угрозу власти. Путину не осталось ничего, кроме поступить, как поступила инклюзивная Ботсвана из книги "Why Nations Fail" со своей алмазодобывающей промышленностью - национализировала ее в государственную собственность и сделала, как пишут профессора Асемоглу и Робинсон, "всенародным достоянием, а не достоянием отдельных элит". Еще раз: акцизы от торговли нефтью стало получать государство, а не непосредственно "кремлевские элиты". Все, что смогли сделать здесь эти элиты - найти способ, как присваивать эти доходы не "на входе", а уже "на выходе" из бюджета, при осуществлении его расходов.

Элита в России есть и эта элита, скорее всего, вовсе не против контролировать бизнес. В России просто нет бизнеса. В абсолютном большинстве случаев производства и обмена формула "Прибыль=Доходы-Расходы" дает отрицательный результат. Там, где результат получается положительный, как в случаях с аптеками и торговыми центрами, идет развитие по классическим законам рыночной экономики, там же, где результат отрицательный - возня и разговоры про засилье элит, высокие налоги и зарегулированность государством.

Все, что смогла сделать российская элита с российским бизнесом - это монополизировать его в государственную собственность. "Элитаристские войны" ведутся на уровне, на котором эта собственность контролируется. Частный бизнес не интересен элитам, поскольку его доходы, во-первых, не сравнимы с государственными, во-вторых, они все равно зависят от того, сколько потратит государство. Стать преемниками Ходорковского они не смогли бы при всем своем желании - так как в этом случае бюджет России нечем было бы наполнять и началась та самая нестабильность, которой угрожал еще Ходорковский, с совершенно однозначными последствиями для любых элит. Получился парадокс, не укладывающийся ни в одно из разбираемых здесь концепций: элиты, вроде бы есть, но ни экстрактивных, ни инклюзивных институтов они так и не создали, поскольку способ хозяйствования не оставлял им для этого никаких шансов. Они создали кое-что другое - государственный элитаризм, о котором пойдет речь в следующей части. И можно, конечно, государственный элитаризм считать экстрактивным институтом, но смысл это делать есть только в том случае,

если реальной альтернативой ему могут быть институты инклюзивные. Как мы здесь убеждаемся, это невозможно. Следовательно, для понимания происходящих процессов в экономике простого деления на экстрактивные и инклюзивные институты уже недостаточно: нужны иные критерии, которые бы раскрыли эти процессы на том качественном уровне, на котором они происходят.

С уходом капитализма и отмиранием института частной собственности старые инструменты познания объективной реальности перестают действовать, и требуется находить инструменты новые.

Часть четвертая. Государственный элитаризм.

1. Классы и массы.

Как известно, для того, чтобы решать свои задачи, науки об обществе делят людей на классы. Делается это по какому-нибудь сходному признаку, как правило, связанному с благосостоянием. Говорят про класс богатых и класс бедных, средний класс, класс предпринимателей, класс служащих, класс рабочих и так далее. Потом, разделив общество по классам, делают научные выводы о каких-либо общественных отношениях. Общественные отношения - это и есть отношения групп населения между собой, в отличие от отношений индивидуальных, с которыми имеют дело психологи.

Известно также, что "классовая теория" наибольшее развитие получила в марксизме, поставившем в основу всех общественных отношений классовую борьбу. И опять я вынужден встать на защиту марксизма перед современным поколением, не понимающим, в каких условиях он зародился и получил свое развитие. Приведу только один факт: в России, стране философов и мыслителей, особенно на рубеже 19-го и 20-го века, не было ни одного общественного деятеля, считавшего капитализм чем-то хорошим, правильным и нужным. Настолько непригляден он был во времена "масспродакшн"! Не было и близко разговоров о самореализации, о прогрессе, который несет предпринимательская активность, о свободе предпринимательства. Все прекрасно видели каждый день вокруг себя, к чему приводила эта свобода. Дискуссия велась только о том, как не допустить в Россию это стихийное бедствие. Часть общественных деятелей считала, что капитализм - локальное явление, случайно возникшее в определенных странах. Другая, что в русском народе отсутствуют качества, востребованные капитализмом, что русские - народ-богоносец, изначально живший общиной как прообразом будущего царства социализма. Третьи - что надо просто законодательно не допустить развитие капитализма. Это можно сделать, например, если землю национализировать и запретить ее оборот. Четвертые требовали отказаться от промышленности как рассадника капитализма и заниматься только сельским хозяйством.

Повторяю, вся общественная дискуссия разворачивалась вокруг того, как капитализм не допустить. И только малоизвестный тогда маргинал Ленин говорил, что из этой затеи ничего не выйдет. Чему быть - того не миновать, прогресс общественно-экономических отношений не остановить и не изменить, какие стадии ему следует пройти - тех не избежать. И Ленин оказался к истине ближе всех.

Почему Ленин оказался ближе всех к истине? Потому что он исходил из того, что капитализм, социализм или рабовладельческий строй - это не абстрактные явления, данные "свыше", а форма, которую принимают отношения между людьми (то есть между классами) для того, чтобы наиболее рационально пользоваться достижениями прогресса. И если время масспродакшн пришло - наступит время масспродакшн. И не бояться этого масспродакшн надо и бежать из него, а просто находить такую форму общественных отношений, которая бы и ему соответствовала, и обращала его на пользу народам, а не во вред им [Предвижу некоторые сомнения в том, что Ленин говорил именно так, поскольку нет более мифологизированной личности, чем Владимир Ильич. Мифы начали сочинять еще в СССР, в постперестроечной России продолжили, но уже с обратным знаком. На Западе Ленин вообще известен только с этим обратным знаком. Да, Ленин разбирался в революциях и умел их делать! Это свойство, конечно, не могло оставить равнодушным тех, кто находится у власти и тех, кто занимается официальной идеологией. Однако помимо этого, Ленин был прекрасным экономистом и философом. После его "Развития капитализма в России" споры о том, капитализм ли в России или его здесь вообще не может быть, остались только среди совсем уж идеалистически настроенных ученых. И да: Ленин был за развитие капитализма, за уничтожение любых помех на пути этого развития. Общепризнанным среди марксистов тогда было мнение, что социалистическая революция возможна только на высших стадиях развития капитализма, когда капитал максимально сконцентрирован, соответственно, также сконцентрирована и армия пролетариата. "Польза" развития капитализма, таким образом, в том, что он неизбежно порождает социализм с ликвидацией классов, эксплуатации и т.п.].

Это я, конечно, здорово "закруглил" то, о чем говорил Ленин и его соратники. Само учение о классовой борьбе намного сложнее и шире. Там все происходит стихийно, но, тем не менее, направленно: общественное развитие двигается по узкому туннелю, выстроенному из противоречий, прямых и скрытых. Революция неизбежна, поскольку неизбежно обострение классовых противоречий в обществе. Разумным силам, которые взялись управлять процессом, классовая борьба места почти не оставляет. Все, что можно сделать сознательно - это идти вместе со стихией, корректируя ее, как мельник корректирует работу мельницы в бурном потоке воды.