Элемент 68

Дергунов Александр

– Только мозги?

– Ну, еще немного удачи.

– А еще?

– Терпения, амбициозности и мудрого друга-юриста.

– Заметь, что порядочность в список не входит, – влез Чистяков.

– И без порядочности список слишком длинный, – ответил Алексей. – Не думаю, что я обладаю хотя бы половиной этих богатств.

– Наличие друга-юриста компенсирует отсутствие всего прочего.

– И этот друг – ты?

– Без сомнений.

– И готов бескорыстно осчастливить меня во имя бывшей нашей дружбы?

– Практически

бескорыстно, если не считать накладных расходов и скромных комиссионных. Аплодисменты в финале можно добавить вместо чаевых.

– Накладные расходы, надо полагать, ты желаешь получить вперед и наличными? – Это опять партия Чистякова.

– Никаких предоплат, – заверил Баграт. – Расчет строго по завершении сделки, все работы выполняются бригадой профессионалов, качество гарантируем, интим не предлагать.

– Послушай, Баграт, – вступил Алексей, – ты же знаешь, что у меня нет состояния. За мои больные почки ты не выручишь и сотни тысяч, а тот орган, за который власти предержащие готовы платить миллионы, врачи еще не научились пересаживать.

– Ты имеешь в виду мозг?

– Ну не совесть же.

– У тебя есть еще квартира.

– Там свои сложности, – ответил Алексей, неприятно пораженный, насколько товарищ осведомлен о его материальном положении.

– Вы даже не представляете себе, как скучно работать с людьми без воображения. Короче, – Баграт поднял со стула портфель с тяжелыми медными замками, – здесь лежит твое счастье. Высота счастья, по показаниям независимых оценщиков, равна полутора миллиардам рублей. Площадь счастья, по данным БТИ, равна шести тысячам метрам. Местоположение счастья – в самом центре страны, где сто сорок два процента населения, по утверждениям политологов, поддерживают действующую власть. Такое вот огромное и стабильное счастье в обмен на скромную подпись.

– Баграт, я знаю тебя уже много лет и убедительно прошу не раскрывать замков и не выпускать этого счастья наружу. Предложи его кому-нибудь другому. – Чистяков непреклонен. – Ты согласен, Алексей?

Алексей с сомнением смотрит на чемодан.

– Мог бы я задать выступавшему пару вопросов?

– Да, хотя я и оскорблен таким холодным приемом.

– Деяние, которое я должен совершить, уголовно наказуемо?

– Нет.

– Придется ли мне носить значок с надписью «Спроси меня, как похудеть»?

– Не придется.

– Документ подписывается кровью?

– За души сейчас почти ничего не дают.

– Последний вопрос. Можешь ли ты предложить это счастье кому-нибудь другому?

– И снова нет. Это был, пожалуй, единственный вопрос по существу.

– Тогда я тебе верю. Раскрывай портфель и рассказывай, зачем я тебе нужен.

Баграт раскрыл, откинул замок и выложил пару черно-белых копий.

– Это списки акционеров одного не слишком известного ООО.

– Допустим.

– Фамилия

Бальшаков – третья на первом листе.

– Вижу.

– Инициалы тоже совпадают.

– Баграт, я это знаю. Я переоформлял эти акции на свое имя после смерти отца.

– А твой отец получил их в процессе первичной приватизации сотрудниками.

– И ни он, ни я никогда не получали по ним дивидендов.

– Так самое время восстановить справедливость.

– Не представляю тебя борцом за справедливость.

– Вообрази меня борцом за законные права миноритарного акционера.

– Методы борьбы?

– Оставь подробности специалистам.

– Что ты думаешь, Никодимыч? – Вопрос Алексея адресован Чистякову.

– То же, что и раньше. Никаких дел с этим человеком не иметь.

– Но тут же все законно.

– На первый взгляд – да.

– Алексей, не будь чудаком, от тебя требуется лишь подпись. Ты доверяешь мне представлять тебя как акционера и взамен получаешь свой миллиард.

– Доверенность готова?

– Почти, мне нужны твои паспортные данные. Документ с собой?

– Да, вот.

– Алексей, не спеши.

– Какого хрена?

Никодимыч схватил паспорт сухонькой ручкой и засунул во внутренний карман.

– Отдай документ, чудила! – Баграт потянулся волосатыми руками к Чистякову.

– Желаешь второй раунд? Диплом юриста не добавил тебе хороших манер.

Официанты заинтересовались оживленной дискуссией за столом. Как будто случайно в дверях зала образовался охранник. Не то чтобы верзила, но связываться не стоило. Баграт положил руки на стол и затянул волосатые пальцы вокруг графинчика с водкой.

– Не травмируй посуду фантазиями о моем горле. – Никодимыч наблюдателен. – Давай договоримся по-хорошему. На сегодня торг прекращаем. Завтра я отдаю Алексею паспорт, все равно он ночует у меня. И далее он волен поступать, как сочтет нужным.

– Договорились?

– Да мне пофиг. Пусть копается в своем навозе, если ему так нравится.

– Значит, договорились, – резюмировал Чистяков. – За это поднимаем по крайней. Так о чем вы там беседовали до моего прибытия?

– Обиды потерянного поколения.

– Чушь! Мы поколение оппортунистов. И ныть здесь нечего, – заявил Никодимыч категорично. – У нас была возможность стать кем угодно. Все почему-то решили стать начальниками и бизнесменами. А когда гоблины прибрали к рукам самые жирные куски, выяснилось, что мы делать ничего и не умеем. Чему учили в институтах – давно забыли. В начальники новые хозяева ставят своих. На экспертов мы не тянем. В обслугу не хотим. На кого тут обижаться?

– Ну, за это и выпьем, – завершил вечер Алексей.

Расходились долго. К Чистякову приехали за полночь, но в семь утра Алексей уже пробирался к Рижскому шоссе. Спешил успеть к пробуждению Ольги.