Элемента.L
Шрифт:
– А…, - и эта неугомонная бабка хотела еще что-то сказать, но остальные так на нее зашипели, что она хоть с обиженным видом, но всё же замолчала.
– Прощайтесь!
– громко провозгласил один из работников, опираясь на лопату, - Не до вечера ж нам тут ждать!
И старушки стали по очереди подходить. Они что-то шептали тихонько усопшей, крестились и долго не задерживались.
Дэн разгадал причины настоявшей на своей поездке Анастасии Филипповны - она просила что-то кому-то передать. Дэн тоже тихонько постоял перед гробом после Романа, попрощался. Последней подошла Ева. Она мужественно поцеловала старушку в лоб, что-то шепнула и помахала ей
Как бы ни были пьяны рабочие, а гроб опустили аккуратно. Поставили мягко и покидали вниз концы вафельных полотнищ. Бабки стали брать по горстке земли с края могилы и бросать на гроб. Ева немного успокоилась, тоже взяла комочек грязи, и вяло кинула вниз. Дэн последовал ее примеру, грязь кинул, но одной рукой девушку так и держал, мало ли что. Она достала платок, потерла свою руку, потерла руку Дэна. Грязь прекрасно размазалась, но так и не стерлась до конца. Рабочие активно засыпали могилу, махая лопатами со всех сторон. Пришлось отойти подальше. Уставшие и замерзшие бабки потихоньку поплелись к машине. Роман побежал им помогать.
А Ева так стояла спиной к Дэну, наблюдая за работой кидающих землю людей. Дэн обнял ее двумя руками. Даже в этих сапогах на каблуках, она почти на голову была ниже него. Он наклонился и прижался лицом к ее виску. Она погладила его небритую щеку. Он поймал ее руку и прижал к своим губам. Она не возражала. Он боялся пошевелиться и разрушить эту магию.
Рабочие поставили простой деревянный крест, предварительно покрутив его туда-сюда, не помня, справа налево или слева направо должна быть косая нижняя перекладина. Один из них вопросительно повернулся к Еве. Она показала рукой справа налево. Он понятливо кивнул. Венки пристроили сверху на холм, и молча стали собирать свой инвентарь и уходить. Когда последний из них прошел мимо них, Ева развернулась посмотреть на него и на машину, и тогда Дэн довернул ее к себе лицом и прижался губами к ее губам. Она ответила и время остановилось. Он задыхался, она умирала в его руках, но они не могли остановиться.
Если кто-то скажет вам, что людям нужны слова, чтобы понять друг друга, плюньте ему в лицо. Людям нужны слова, только когда между ними нет понимания.
И лишь когда, видимо, наблюдавший за этой сценой, Роман недовольно надавил на сигнал, они опомнились. Когда Ева отстранилась, Дэн, державший ее одной рукой за шею, еще на секунду задержал ее голову и заглянул ей в глаза. Она была счастлива. Ее бесподобные, нереальные глаза сияли в ответ на его вопрошающий взгляд. Она чмокнула его еще разок в уголок рта, и они пошли к машине.
По колено в грязи, замерзшие, но счастливые они залезли в машину. Злой водитель дернулся слишком резко. В кузове запричитали побившиеся бабки.
«Господи, - подумал Дэн, - хорошо, что в этом супер-автомобиле окна только в кабине!» Ни осуждение, ни сплетни его не волновали, но он не хотел, чтобы эти старые клюшки трепали имя его девушки. Он
Машина резко затормозила перед входом в больницу. Роман выскочил, в сердцах хлопнув со всей силы дверцей, и убежал в неизвестном направлении, чуть не сбив с ног, поджидавшую их Екатерину.
– Что это с ним?
– спросила она у Дэна, провожая взглядом парнишку.
– Не знаю, в туалет, наверно, побежал, - пожал он плечами.
Дэн подал руку и помог выйти Еве.
– Господи боже!
– всплеснула руками главврач, глядя на ее испорченные сапоги.
А Дэн уже освобождал плененных в кузове старушек.
– Он сбесился что ли?
– возмущалась та, которую звали Вера.
– Ну, точно сдурел!
– поддержала ее кое-как спустившаяся Анастасия Филипповна. И бабки единодушно загалдели, объясняя Екатерине Петровне, что он несся как угорелый, а там, в кузове только зубами за воздух и можно было держаться.
– Давайте, давайте, хорош жаловаться, там стол уже накрыли, поднимайтесь!
– подгоняла их главврач.
– Ну, ты как?
– пытливо осмотрела она зареванное Евино лицо.
– Нормально, - махнула рукой девушка.
– Только руки бы где отмыть, - и она показала грязную ладошку, - Да сапоги, - она совершенно без сожаления посмотрела на ноги.
– Сейчас Дэн тебе покажет, - ответила она девушке.
– Ну, как прошло?
– обратилась она к Дэну.
– Хорошо, - сказал он кратко, и уже удаляясь вслед за девушкой, крикнул радостно, - Все хорошо!
Екатерина Петровна только удивленно развела руками, и пошла искать сбежавшего водителя.
Глава 20. Зазеркалье
В кое-как отмытых сапогах и с чистыми руками Ева стояла в туалете и смотрела в стену над умывальником, на которой должно было висеть зеркало. Она очень хотела бы посмотреть на себя сейчас в зеркало, чтобы поверить в реальность происходящего. Но зеркала не было, и она чувствовала себя как Алиса с обратной стороны зеркала. Только Ева попала в правильное Зазеркалье. В Зазеркалье, в сказку, в сон, в наваждение - Ева готова была поверить сейчас во что угодно, потому что это не могло быть правдой. Это могло быть чем угодно, только не правдой!
Когда вчера ей позвонил Рома из Сосновки и сказал, что тетя Зина умерла, она расплакалась прямо на работе. У начальника, глядя на ее несчастное зареванное лицо, даже мысли не возникло ее не отпустить, куда бы она не собралась. А она все плакала и плакала. На работе, по дороге домой, дома. Конечно, старушку ей тоже было жалко, но оплакивала Ева не ее смерть, а свою жизнь. Еще вчера она гордо заявила подруге, что будет ездить в эту деревню, хоть каждые выходные, лишь бы только Его увидеть. А сегодня действительность жестоко насмехалась над ее самоуверенностью. Тетя Зина умерла! Ей больше не к кому ездить! Она больше никогда Его не увидит! И слезы текли Ниагарским водопадом из ее глаз. Да, она поедет. Конечно, она поедет на похороны. И, может быть, ей даже повезет, и Он там будет. Может быть, даже он с ней поздоровается и поговорит о чем-нибудь пустом и незначительном. Может быть! Она больше ни в чем не была уверена. Но пусть хоть так! Пусть даже не здоровается! Только пусть Он там будет! Пожалуйста, пусть просто будет!