Элемента.L
Шрифт:
Она открыла глаза, и взгляды их встретились.
– Ты мне снишься?
– спросила она тихо.
– А я тебе снился?
– улыбнулся он в ответ.
– Все время, - и она тоже улыбнулась ему, - только щетина у тебя была поменьше.
Он потрогал лицо, он и забыл, как быстро она растет. Ему хотелось заплакать от счастья.
– Как ты себя чувствуешь?
– Бывало и лучше, - сказала она, и глаза ее наполнились слезами.
Он так испугался. Он хотел звать медсестру, он хотел сам колоть
– Если потом ты когда-нибудь припомнишь мне то, что я тебе сейчас скажу, я буду все отрицать, ссылаясь на действие наркоза, - предупредила она.
Он согласно кивнул.
– Я приезжала в субботу не для того, чтобы проведать тетку, а для того, чтобы увидеть тебя.
– Но меня здесь не было, - догадался Дэн.
Она кивнула.
– Поэтому ты так…, - начал он говорить вслух, догадавшись, но осекся, и срочно исправился, - Ты расстроилась?
Она посмотрела на него с сомнением, но ничего не поняла, и продолжила:
– Расстроилась? Слабо сказано! Но я решила, что приеду в следующую субботу опять.
– А если бы меня опять не было?
– Я бы приезжала каждые выходные, - улыбнулась она, - пока тебя не увидела. Но теть Зина умерла, и мне больше не к кому...
– голос ее предательски захрипел и пропал. Она откашлялась и продолжила, - Если бы мы сегодня не встретились...
– Вчера, - перебил ее Дэн.
Она укоризненно на него посмотрела и продолжила:
– Если бы мы вчера не встретились, то не встретились бы уже никогда.
Он промолчал. И не стал ее переубеждать в том, как сильно она была не права. Иначе пришлось бы врать, а он не хотел ей врать, по крайней мере, сейчас.
- И я приехала на похороны не просто, чтобы попрощаться со старушкой. Но и ради тебя. Я, конечно, и представить не могла, что меня подстрелят, но я даже рада…
Он сделал круглые глаза:
– Я не знаю, что они тебе вкололи, но действие его явно еще не закончилось. Рада она!
Она проигнорировала его шутливое замечание.
- Я рада, что благодаря этому, мне не пришлось сегодня уезжать.
Он снова хотел вставить «вчера», но Еве и так было трудно говорить, поэтому он не стал перебивать.
– Я боялась, что все это мне приснилось. Я боялась, что открою глаза, а тебя нет, и никогда не было. И ничего не было.
Он поднял ее руку и прижал к своим губам. Вот теперь она точно скривилась от боли.
– А что-то было?
– спросил он с деланным удивлением, аккуратно возвращая на место ее потревоженную руку.
– Не знаю, что они мне вкололи, но действие его явно еще не закончилось. Ничего не помню, - улыбнулась она.
А потом пришла дежурная медсестра, и прибежал заспанный Гена, и Дэн посидел с Евой еще немного, но привычная больничная жизнь пошла своим чередом, и он поддался на их совместные уговоры и ушел, наконец, спать.
Проснулся Дэн от телефонного звонка. Он не хотел просыпаться, и не хотел отвечать, но телефон все звонил и звонил. Пришлось встать.
– Да, мам! – ответил он недовольно.
– Дэни, у тебя все в порядке? – мама была очень взволнована.
– Да, мам, все хорошо, - пробубнил он вяло, снова падая на кровать, - только я всю ночь
– Дэн, я просто нашла в ванной твою одежду. И она вся в крови, - объяснила она причину своих переживаний.
– Это не моя кровь, мам, не волнуйся! Все хорошо!
– Я не могу не волноваться. Я так испугалась! Там, правда, очень много крови.
– Мам, я же врач! На моей работе всякое бывает!
– Но раньше ты не приносил свою работу домой!
– не сдавалась она, но слышно было, что она уже улыбается, - Скажи, мне сразу выкинуть эти вещи или стирать?
И вдруг ему пришла в голову одна идея.
– Брюки можешь выкинуть. Скажи, а Алька дома? – неожиданно спросил он.
– Нет, конечно, они с отцом на работе. А причем здесь Алька?
– Но она в городе? – не унимался он.
– В городе, в городе. Но на работе!
– Мам, положи, пожалуйста, свитер в пакет и попроси ее сделать анализ этой крови, - ответил он, - Только пусть, если можно, сегодня!
– А, если нельзя? Это же Аля! – сказала мама со знанием дела.
– Ну, пусть сделает, как только сможет! И, пусть как сделает, мне позвонит, хорошо?
– попросил он.
– Хорошо, я передам, чтобы сделала и позвонила, но не уверена, что она меня послушает, - вздохнула мать на том конце трубки.
– Скажи, что это очень-очень важно! Просто вопрос жизни и смерти! – умолял Дэн, - Ну ты знаешь, что ей сказать, чтобы она послушалась!
– Ладно, я постараюсь, - согласилась София.
– А это действительно важно?
– Ты даже не представляешь себе насколько!
Он нажал на сброс и начал спешно надевать свою больничную форму.
Ни разу еще ему не приходилось ходить по больнице так далеко в своем невидимом виде. Но ему срочно нужно было кое-что проверить. Больше всего он опасался встретиться с кем-нибудь на входе в стеклянных дверях. В отличие от всех известных сказок о невидимках, алисанги отражались в зеркалах и прочих поверхностях, будучи невидимыми. К счастью, он практически ни с кем не встретился, в палате у Евы тоже никого не было, и она спала. То, что он хотел проверить, стало ясно ему уже у дверей. Он больше не видел ее память. Он видел Еву такой, какая она есть, возможно, чуть размытую искажением измерения. Так видели друг друга все алисанги. И память друг друга была для них недоступна. Но только после инициации. И Ева, видимо, прошла эту инициацию, когда он пытался защитить ее от пули. Он не знал радоваться этому или огорчаться. Он не знал вообще, что ему делать. Он смотрел, как она спит и ему стало страшно, что она сейчас проснется и увидит его. Ведь она уже видела, когда он выдернул ее из тела, и рано или поздно она начнет задавать вопросы. А у него пока не было ответов.
Он выдохнул, чтобы зафиксироваться и больше не приходилось ходить невидимым по лестницам, и хотел осторожно выйти, но сделал лишь пару шагов, а она открыла глаза.
– Привет, красавица! – сказал он тихо.
– Доктор Дэн! – обрадовалась она, оценивая его униформу.
Он наклонился ее поцеловать. Получилось чуть более чувственно, чем надо для дежурного поцелуя.
– Чего-нибудь хочешь? – спросил Дэн и вдруг понял, что голоден.
– Нет, ничего не хочу, - ответила Ева, и хоть она старалась держаться, было заметно как она пока слаба.