Элеонора Дузе
Шрифт:
ме», «Гедде Габлер», «Женщине с моря», наконец, в «Йуне Габриэле
Боркмане». Ибсен стал ее добрым гением, ее светочем, поддержкой
в ее трудной жизни. Достаточно было подать ей знак, и она забыва¬
ла об усталости и бросалась в битву не потому, что надеялась на по¬
беду, а потому, что Ибсен научил ее единственному способу сделать
жизнь прекрасной — всегда идти вперед, к новым вершинам, к новым
завоеваниям, не поддаваясь терпеливому прозябанию,
ваясь на пройденном.
Итак, уже в феврале 1906 года Дузе собрала новую труппу, ко¬
торую Люнье-По сопровождал в качестве импрессарио, и отправилась
в турне по скандинавским странам. Люнье-По организовал это турне
в надежде, что встреча с Ибсеном благотворно повлияет на Элеонору
Дузе. Однако, приехав в норвежскую столицу, он узнал, что Ибсен
тяжело болен. Прибывшая в город на другой день Элеонора тщетно
простояла целый час на снегу у его дома, рассчитывая увидеть за
стеклами окон хотя бы его тень. Но Ибсен был разбит параличом.
Через несколько месяцев он умер.
Дузе была восторженно принята публикой, а Григ пожелал при¬
ветствовать ее лично. И все же тень грусти из-за несостоявшейся
встречи с Ибсеном легла на все ее турне.
Театр Ибсена укреплял в ней интуитивную потребность проникать
в суть вещей. «Кто-нибудь из других актрис мог бы, наверное, сы¬
грать Гедду с большей точностью. Но ни одной из них никогда не под
силу подняться до тех высот, до каких поднимается Дузе»,—писал
известный немецкий критик Альфред Керр. Возможно, в одиночестве
Гедды, в ее ненависти к окружающему миру филистерства Элеоноре
виделось какое-то отражение ее собственной духовной драмы.
«Подле меня никогда не было никого, кто, увидав мою игру, по¬
говорил бы со мной об искусстве. А мне ведь хотелось бы знать, что
о/се такое (для других) эта моя Ребекка, которая неразлучна со мной
вот уже целый год, которую я хотела бы понять так, как хотят понять
живого человека»,— писала она Талли, после того как, встретившись
с его труппой в Турине, попросила его посмотреть ее «Росмерсхольм».
Во Флоренции, отдавая дань вечной жажде нового, она показала
«Росмерсхольм» в постановке и с декорациями Гордона Крэга 16э. Два
артиста, столь далекие друг от друга но своим художественным воз¬
зрениям, одновременно пришли к заключению, что из-за узости инте¬
ресов у актеров театр переживает полный упадок и, чтобы спасти
его, необходимо без промедления браться за его обновление.
Спектакль состоялся в театре «Пергола» 170 5 декабря 1906 года.
Дж. А.
«Росмерсхольме», знает, что сегодня нет более решительного аван¬
гардиста в оформлении спектакля и в осуществлении связи артиста со
спектаклем в целом, чем Дузе, какой она была еще лет пятнадцать
назад... Паузы, молчание у нее едва ли не более значительны, нежели
реплики. Легко, почти незаметно колышется занавеска, за которой
подслушивает Ребекка, мягкие блики света и тени пробегают по ее
лицу — и постепенно перед вами возникает безупречный, почти
скульптурный образ. Все это относится уже к области ритмики, даже
больше того — музыки...»
Несмотря на успех у зрителей и панегирики некоторых критиков,
администрация театра сочла благоразумным не повторять этого спек¬
такля.
ГЛАВА XIX
Элеонора Дузе была восхищена поразительной оригинальностью и
сдержанной красотой постановки Крэга. Она убедилась также, что
они одинаково не приемлют всякого рода шарлатанство и обветшалое
комедиантство. Она обрела надежду, что в молодом гениальном англи¬
чанине нашла того, кто может помочь ей в деле обновления театра,
в необходимости которого она не сомневалась, о чем мечтала долгие
годы. После первых же репетиций «Росмерсхольма» она попросила
Крэга помочь ей заново поставить пьесы — «Женщину с моря» и
«Йуна Габриэля Воркмана». Но провал во Флоренции несколько ох¬
ладил ее энтузиазм. Она не раз говорила, что «на голове у нее соло¬
менный венок, как у Пера Гюнта».
Надежда на то, что удастся организовать турне по Италии и Евро¬
пе со спектаклями, поставленными Гордоном Крэгом, окончательно
рухнула. Поэтому она вынуждена была согласиться, хотя и с большой
неохотой, на гастроли в Румынии и в Южной Америке. Учитывая
культурный уровень публики в этих странах, нечего было и думать
о том, чтобы, понеся дополнительные расходы, показать там спектак¬
ли в постановке Крэга.
С болью в сердце она попросила Крэга отложить постановку «Жен¬
щины с моря» и остановиться пока лишь на «Воркмане». На следую¬
щий день после спектакля «Росмерсхольм» она написала Крэгу о своем
восхищении и признательности, выразив надежду, что их сотрудни¬
чество на этом не кончится. В полдень, встретившись с Айседорой
Дункан172, она объяснила ей, что не осмелилась подписать контракт
на две постановки «ввиду того, что предварительные расходы (вклю¬