Элнет
Шрифт:
В другое время Григорий Петрович не придал бы этому никакого значения, но сейчас он с тоской подумал: «Им противно сидеть рядом со мной».
Правда, Тамара вскоре вернулась, но последующий разговор не рассеял подозрений Григория Петровича.
— Что ты сегодня такой скучный? — спросила Тамара.
— Я всегда такой, — ответил он.
Тамара замолчала. Немного погодя она сказала, глядя в сторону:
— Извини, Гриша, мне некогда. Завтра отец с мамой собираются ехать в Казань, мне надо собрать их в дорогу…
Григорий
Когда он уже подходил к школе, его нагнал стражник:
— Вас вызывает пристав.
Становой пристав провел Григория Петровича в свой кабинет.
— Григорий Петрович, ты знаешь Иванова?
— Знаком.
— Бываешь у него?
— Нет.
— Вот что, Григорий Петрович, напиши-ка для нас, что он за человек.
— Но я о нем почти ничего не знаю!
— Разузнай. На это я даю тебе неделю сроку. Сходи к нему сам или пригласи к себе. Если нужны деньги на расходы, пожалуйста, говори, не стесняйся.
Последние слова станового, словно кнут, хлестнули Григория Петровича по лицу. Он не в силах был ничего сказать и лишь отрицательно покачал головой.
— Раз не надо, значит, не надо. Сочтемся в другой раз, — согласился становой. — А теперь до свидания.
Григорий Петрович вышел от пристава. Все в голове у него мешалось. По пути он зашел в кабак, купил водки. Три дня пил, не протрезвляясь…
Уже за полночь. Но Григорий Петрович не спит. Перед ним на столе недопитая бутылка. Он сидит за столом, склонив голову.
Весна придет, и цветы расцветут, —
Ах, зачем расцветут, для кого расцветут?
Ах, зачем нужна, кому дорога,
Наша жизнь проходит, кому дорога?
Григорий Петрович налил в чашку водки и уставился на нее мутным взглядом.
— Пей, Григорий Петрович, пей!.. Теперь вся твоя радость в водке… Эх, Гриша, Гриша, конченый ты человек!..
Григорий Петрович тяжело облокотился на стол.
В дверь тихо постучали. Григорий Петрович приподнял голову. Стук повторился. Учитель поднялся, покачиваясь, подошел к двери, непослушными пальцами отбросил крючок. Дверь распахнулась, на пороге стояла Чачи.
От неожиданности Григорий Петрович попятился.
«Начинаются галлюцинации», — подумал он.
— Григорий Петрович, спасите меня!
— Чачи, это ты? — не веря своим глазам, пробормотал Григорий Петрович.
— Я, я!
Заливаясь слезами, Чачи рассказала ему обо всем, что случилось.
— Ты хорошо рассмотрела? Может быть, он жив и только расшибся?
— Он не шевелился… и кровь…
— Кто-нибудь видел, что ты убежала? За тобой гнались?
— Гнались. На середине дороги нагнали, да я спряталась
Григорий Петрович пристально поглядел на девушку, на ее распущенные волосы, спускавшиеся до пояса…
— Григорий Петрович, я домой не пойду… Они меня насильно замуж выдали… Спрячьте меня, пока не вернется Сакар…
У Григория Петровича хмель вылетел из головы. «Такая молоденькая, простая марийская девушка и не позволила надеть на себя кандалы, — думал Григорий Петрович, — а я — мужчина, интеллигент, сам поддался…»
Григорий Петрович взял со стола бутылку с недопитой водкой и выкинул ее за окно.
Умер Макар или жив, все равно теперь Чужганы не дадут Чачи житья: если он убит, Чачи упекут на каторгу, если же нет, то они прижмут ее отца — потребуют обратно выкуп, заставят возместить свадебные расходы — Яша?! на всю жизнь попадет в кабалу…
Две бессонные ночи, бегство через жуткий ночной лес, страшное душевное напряжение — все это сейчас сказалось, Чачи оставили силы. Она едва не падала со стула.
Григорий Петрович подошел к девушке, погладил ее по голове.
— Приляг, Чачи, отдохни… Иди сюда.
Григорий Петрович провел девушку в свою комнату и уложил на постель. Чачи легла и сразу заснула…
Григорий Петрович запер дом и вышел на улицу.
Идя по полю к деревне, Григорий Петрович немного пришел в себя. «Прежде всего надо узнать, что с Макаром», — решил он и свернул на тропинку, ведущую к дому Яшая.
Самого Яшая дома не оказалось, его увел с собой брат Макара Александр на поиски Чачи.
— От зависти, от зависти кто-то сглазил Чачи, — всхлипывая, жаловалась Яшаиха, — От зависти кто-то отвел се сердце от Макара.
— А Макар приезжал сюда? — спросил Григорий Петрович.
— Макар-то не приезжал, говорят, он голову разбил… Ой, боже, боже мой, кто ж мог подумать, что Чачи так сделает!..
«Значит, Макар жив! Самого страшного не произошло. Ну, а все остальное как-нибудь уладим», — подумал Григорий Петрович, и ему стало легче, словно с плеч свалился тяжелый камень.
Григорий Петрович вернулся домой, когда часы в его комнате пробили одиннадцать. Он тихо отпер дверь, осторожно заглянул в спальню.
Чачи еще спала. Нежным румянцем розовели щеки. Волосы разметались по подушке. «Как она красива!» — подумал Григорий Петрович и сделал несколько шагов к кровати. Чачи открыла глаза и улыбнулась. Но вдруг в глазах ее промелькнул испуг, как будто она что-то увидела за спиной Григория Петровича.
Григорий Петрович обернулся: в дверях спальни стояла Тамара.
— Та-ак, Григорий Петрович… Вот вы какой, оказывается. Я и не подозревала. Вот какова ваша любовь.
Тамара резко повернулась и пошла к выходу.