Энциклопедия классической греко-римской мифологии
Шрифт:
Ромул
В древнеримской мифологии Ромул (Romulus) – первый римский царь. Летописное предание о Ромуле сводится к следующему. У альбанского царя Проки было 2 сына – Нумитор и Амулий. После смерти Проки престол должен быть достаться старшему, Нумитору, но Амулий силой овладел престолом, убил сына Нумитора, а дочь его, Рею Сильвию, отдал в жрицы Весты.
Однажды Рея пошла в рощу за водой для храма, но встретила там волка и в испуге скрылась в пещеру, где ей предстал бог Марс. Вместе с тем погасло солнце, воцарилась темнота и девушка от связи с Марсом зачала. Когда родилось у нее двое близнецов, Веста разгневалась, алтарь ее задрожал и огонь покрылся золой; Амулий приказал утопить, вместе с детьми, весталку, нарушившую обет целомудрия. Но бог реки Тибра сжалился над Реей и сделал ее своей женой, а корыто с детьми было отнесено волнами на луг, залитый разлившейся рекой, и когда река вошла в берега, пристало к берегу возле смоковницы (ficus Ruminalis), у подошвы Палатина. В это время волчица пришла к реке утолить жажду; услышав детский плач, она перенесла подкинутых младенцев в пещеру и накормила своим молоком. В пещере волчицы прошли первые дни их детства: волчица исполняла по отношению к ним обязанности матери, дятел и чибис приносили
Пастухи Нумитора принуждены были уступить, но в свою очередь устроили засаду Рему в праздник Луперкалий, когда нагие пастухи совершали бег, установленный обрядом праздника, и, приведя его в Альбу, передали Нумитору. Тогда Фавстул сообщил Ромулу все, что знал о происхождении его и брата. Ромул, во главе своих товарищей (квинктилиев), проник в царский дворец, убил Амулия и восстановил на престоле законного царя Нумитора, который признал в Ромуле и Реме своих внуков. Вскоре после этого юноши задумали на месте своей второй родины основать город; но при этом братья были не согласны насчет того, чьим именем назвать город и какое место избрать для поселения – Палатин, за который стоял Ромул, или Авентин, который предпочитал Рем.
Решили прибегнуть к гаданию по полету птиц. Ранним утром вещие птицы пронеслись стаей над Палатином. Ромул победил и возложил на себя знаки царской власти. Тотчас началась постройка города, и был проведен померий, со рвом и стеной. Оскорбленный Рем вздумал перепрыгнуть, в насмешку, через невысокую стену нового города, но за это, как нарушитель святости границ, был убит Ромулом (по другому сказанию, Рем был убит Целером или Ромулом в разгаре спора о первенстве при постройке города). В городе появилась моровая язва, миновавшая лишь тогда, когда Ромул умилостивил тень брата, поставив для него трон рядом со своим и установив в память его праздник усопших – Lemuria. Памятниками древнего города, имевшими отношение к жизни его основателей, были руминальская смоковница (ficus Ruminalis), украшенная в 296 г. до Р. Х. медной статуей волчицы, кормящей близнецов, Луперкальский грот, хижина Ромула (casa Romuli) на Палатине (была и другая хижина Ромула, на Капитолии, близ Curia Calabra), священное дерево (Корнелиева вишня), выросшее из копья, которое Р. пустил с Авентина на Палатин, и существовавшее до времен Калигулы, могила Акки Ларенции на Велабруме, черный камень на комиции – предполагаемая гробница Ромула или Фавстула.
Город, основанный Ромулом, заселился скоро. Чтобы привлечь как можно больше жителей, Ромул принимал к себе рабов и беглых. Местопребыванием пришельцев была роща Капитолийского холма или, точнее, место inter duos lucos. Так как первоначальное население Рима состояло из одних мужчин, Ромул решил заключить союз с соседними народами, но они отнеслись к его мысли с недоброжелательством и насмешкой. Тогда Ромул назначил в честь Конса торжественный праздник (Consualia) и пригласил к участию в нем соседей. Приглашенные явились с женами и детьми. В то время, как зрители были заняты происходившими состязаниями, римляне, по данному сигналу, бросились на девушек и сделали их своими женами. Оскорбленные племена двинулись войной на римлян; но одни за другими были побеждены жители латинских городов Ценины, Крустумерия и Антемн, а также сабиняне, под начальством Тита Тация. При осаде города сабинянами, Тарпея, дочь начальника капитолийской крепости, впустила неприятелей в город, выговорив себе в награду то, что они носили на левой руке (она подразумевала запястья и кольца); когда сабиняне проникли в крепость, они забросали ее запястьями и щитами, которые носили на левой руке, и таким образом умертвили; в память ее западный склон капитолийского холма был назван Тарпейской скалой. Сабинянки, с новорожденными детьми, бросились в ряды сражающихся, чтобы разнять их. Был заключен мир и вечный союз, на условии совместного правления Ромула и Тита Тация; народ, образовавшийся из слияния сабинян с римлянами, был назван квиритами. В воспоминание того, что женщины спасли Рим, был установлен праздник Matronalia; кроме того, Ромул даровал женщинам некоторые права и почетные преимущества. При встрече с матроной, ей уступали дорогу; виновные в оскорблении женщины привлекались к суду; разводящийся с женой, по каким бы то ни было причинам, отдавал ей половину имущества. Правление двух царей продолжалось недолго: при столкновении с жителями Лаврента, Таций был убит, за нарушение международного права. Ромул правил 37 лет справедливо и кротко. Его считали основателем ауспиций и первым авгуром, а следовательно, и установителем той религиозной основы, на которой покоились первоначальные государственные учреждения Рима. Ему же приписывали разделение народа на 3 трибы и 30 курий, установление отношения клиентелы, учреждение Сената, как совещательного органа при царе, и организацию 3-х центурий всадников (Celeres). Успех военных действий против Фиден и Вейев настолько поднял авторитет Рима, что мир, заключенный с этими городами, сохранялся еще 40 лет после смерти Ромула. О смерти Ромула предание гласило так: однажды он устроил большой смотр на Марсовом поле. Вдруг поднялся вихрь, с громом и молнией, солнце затмилось – и в это время Ромул вознесся на конях Марса на небо. Когда народ, разбежавшийся при наступлении бури, снова явился на Марсово поле, трон царя был пуст. Тогда все поняли, что царь их был богом и вновь обрел бессмертие. В подтверждение этого Ромул явился во сне пользовавшемуся всеобщим уважением римскому поселянину Прокулу Юлию и приказал ему передать римлянам, что он возвратился к небожителям и, как бог Квирин, будет править своим народом.
Критику преданий о Р. см. у Нибура, Швеглера и Энмана («Легенда о римских царях», «Журнал Мин. Народного Просвещения», 1894, сентябрь, ноябрь и декабрь). Ср. Плутарх, «Жизнеописание Р.»; Кулаковский, «К вопросу о начале Рима» (Киев, 1888); Зелинский, «De Асса Larentia» («Quaestiones Comicae», V; «Ж. M. H.
С
Сабазий (Сабасий, Сабадзий, Сабаций)
В древнегреческой мифологии Сабазий (также Сабасий, Сабадзий, Сабаций) (, , , , , ) – главное фригийское божество, некоторыми чертами своего значения и культа сближающееся с божествами греческими, Зевсом и Дионисом, через посредство фракиян влиявшее на культы этих греческих божеств и на самые представления о них и потому нередко с ними смешивавшееся. Около времени Пелопоннесской войны почитание Сабазия как особого божества проникло в Афины и совершалось открыто, хотя афиняне не забывали об его иноземном происхождении и культ его встречал противодействие и осуждение со стороны правоверующих.
На некоторых памятниках Сабаций именуется «владыкою вселенной»; самое имя божества – общего корня с санскр. sabh^adj, чтимый, и с греч. , чтить; служители Сабазия назывались , равно как и места почитания его; празднества Сабазия оглашались восклицаниями . Лукиан сопоставляет Сабазия с другими фригийскими божествами – Атисом, Кибелою, Корибантом; у других писателей Сабазий сближается с малоазийским и сирийским божеством луны – M^en, именем которого называлась деревня во Фригии. В наиближайшей связи Сабазий находился во Фригии с тамошним первенствующим женским божеством M, великою матерью богов и всего сущего, вместе с нею образуя верховную божественную двоицу; в этом виде Сабаций носит имя «отца» или «бога».
В силу первоначального этнографического родства, память о котором поддерживалась непрерывными сношениями и в историческое время, общность религиозных представлений у фригиян, народа азиатского, и фракиян, народа европейского, была исконным явлением. Страбон называет фригиян выходцами из Фракии, откуда, по его словам, перенесены во Фригию и религиозные верования с именами божеств, обрядами чествования их, с теми самыми музыкальными инструментами, употреблявшимися на празднествах; во главе богов, общих фракийцам и фригиянам, географ называет Сабазия, которого греки отождествляли с Дионисом и так называли его (см. Страб.). Женскую половину двоицы во Фракии представляла не только Матерь богов (M, Кибела), но и божество юное луны (Cotys, Cottyto, Bendis,) которое греки называли то Артемидой, то Деметрой или Персефоной. Как во Фригии, так и во Фракии, главные божества, мужское и женское, образовавшие верховную двоицу, в свою очередь двоились: Сабазий и сын его Атис, с одной стороны, Cotys и дочь ее Bendis, с другой, так что первоначальный эпитет становился именем другого божества, отдельного от первого, но ему весьма близкого по происхождению и в мифологических сочетаниях.
Символом Сабазия во Фригии служил змей, во Фракии же Сабазий изображался в виде быка или человека с бычьими небольшими рогами. Главное святилище Сабазия находилось на горе Пангее, вблизи Филипп; неподалеку оттуда возвышался и Дионисов холм. Греческий Дионис представлялся то как божество тождественное с Сабазием и с ним совпадающее, то как от него отдельное, только близкое к нему. Спутниками и спутницами фракийского Сабазия были те же второстепенные божества, что и в культе Диониса: Пан, Силен, сатиры, наяды, нимфы. Менады Дионисовых оргий, вакханки, носили здесь имя Mimallones, а служители его – Bessoi. Из Фракии почитание Сабазия рано перешло в Македонию, преимущественно, кажется, в виде мистерий. Во фракийских мистериях Сабазий представлялся в образе толстощекой змеи ; в том же образе Сабазий перешел и в мистерии македонские. Впрочем, здесь Сабазий снова является верховным божеством и получает от греков имя Зевса. Ревностной участницей оргий в честь Сабазия была мать Александра Великого Олимпиада; отсюда возникла легенда о том, что сам Зевс в образе змея вступал в связь с Олимпиадой и что плодом этих отношений был Александр; ходил даже рассказ, будто царь Филипп потерял глаз за то, что подсмотрел в замочную скважину, как божество в виде змея возлежало с его супругой (Плут., Александр).
Культ Сабазия представляет яркий пример того, как религиозные верования различных народов, соседних и родственных, переплетаются между собою, как под влиянием верований одного народа изменяется туземное представление о божестве у другого, пока религия остается делом самого народа, не замыкается в догму, охраняемую особым классом священнослужителей или лиц, облеченных государственною властью. С течением времени, когда на страже родной религии становится правительственная власть или когда руководящая часть населения находит известные верования несогласными с ее пониманием божества и с господствующими требованиями нравственности, чужеземные верования, запечатленные чертами более первобытной религии, усваиваются только низшими слоями населения, исповедуются тайно и, выходя на свет, подвергаются строгому осуждению, как оскорбительные для народной нравственности. Так было и с культом С. в исторической Греции и в Риме; тем не менее, в народных массах он дожил до сравнительно поздней поры христианства. Фригийский и фракийский С. известны нам, и то далеко не вполне, в греческом облике, который чужеземное божество получило в секте орфиков; к тому же сведения эти доходят до нас главным образом через христианских писателей, Климента Александрийского (II–III в. по Р. Х.) и Арнобия, а они пользовались в полемике с язычниками преимущественно такими языческими верованиями, которые изобличали бы возможно большую грубость и безнравственность. Если фригийский и фракийский Сабазий влиял на греческие культы Зевса и Диониса-Вакха, то в свою очередь и эти культы налагали свою печать на богопочитание иноземное, обратно влияя на него. Страстно влюбленный в родную мать, Зевс удовлетворил своей страсти, приняв вид быка; потом под видом кающегося и будто бы оскопившего себя он в лоно матери вложил бараньи ядра: Деметра родила дочь, Персефону, к которой снова воспылал страстью Зевс и в образе змеи соединился с родной дочерью; плодом этой связи был мальчик Загрей с бычьей головой (Clem. Cohort. I, р. 14; Arnob. advers. gent., V, 21). В орфических гимнах этот рассказ восполнен другим, о том, как титаны, подстрекаемые Герою, напали на ребенка, разрубили его на куски и пожрали. Афина спасла только сердце, еще трепетавшее, и принесла его Зевсу, который или сам проглотил сердце, или передал его Семеле, от которой родился Дионис – другой, юный Загрей. Титаны были поражены перунами Зевса, и из их пепла произошли люди, соединяющие в себе, таким образом, начала божеское и человеческое, доброе и порочное. Отсюда в молениях к С. было выражение: бык породил змею и змея породила быка.