Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
Помню, в конце июня 1980 года мы были на гастролях в Молдавии. Мой муж тогда, по каким-то причинам, с нами не ездил, и я оставалась в ансамбле за старшего. Приехал следователь и вкрадчивым голосом мне сказал: “Ну что, Татьяна Владимировна, будем говорить правду? Мы уже подошли вплотную к Владимиру Семеновичу. Теперь ему не отвертеться. В июле он тоже загремит в тюрьму. А потом и за вас возьмемся”. — “Неужели вам не жалко Высоцкого?” — удивилась я. “По-человечески мне его жалко, — признался следователь. — Но он же подрывает советскую экономику”. <.. > Но, когда Высоцкий умер, я совершенно не удивилась. <.. >. Все стали охать и ахать. А я сказала: “Может быть, так лучше”. Потому что над ним уже реально нависла угроза ареста»1441.
Похожую историю рассказал религиозный деятель Борис Перчаткин — в своих воспоминаниях о допросе в Лефортово, который вел начальник следственного отдела, полковник КГБ Анатолий Истомин: «Он включил магнитофон с записями Высоцкого.
— Знаком с Высоцким?
— Нет.
— Так он же из вашей кампании, вы все одной веревочкой повязаны, идеи вас одни объединяют.
— А может, вы ему помогли, чтобы он в лагерь не попал?
— Ну, с твоей стороны, это логично»12142.
Сожаление полковника КГБ Истомина «От лагеря его смерть спасла» напоминает реплику следователя Владимира Ралдугина из воспоминаний барда Александра Новикова, арестованного 5 октября 1984 года: «Полковник-кагэбэшник толково объяснил мне на допросе: “Мы Высоцкого упустили, но тебя не упустим, второй такой ошибки не сделаем”»1443.
Поэтому и волки «смирились, решив: все равно не уйдем!» («Конец охоты на волков»), и сам поэт понимал, что «погибель пришла, а бежать — не суметь!» («Погоня»). Причем если волки говорят про себя: «Кровью вымокли мы под свинцовым дождем», — то и в стихотворении «В стае диких гусей был второй…» лирический герой тоже «вымок кровью»: «Гусь истек и иссяк — / Тот, который сбивал весь косяк».
Сравним также строки «Хоть он первый, хоть двадцать второй — / Попадет под стволы» с «Маршем футбольной команды “Медведей”»: «В тиски медвежие / К нам попадет любой». Об этой же всеобщей обреченности идет речь в следующем стихотворении 1979 года: «А мы живем в мертвящей пустоте <.. > И те. кто первые, и люди, что в хвосте». Попасть в тиски или под стволы — это все равно, что оказаться в мертвящей пустоте, поскольку итог будет один — смерть.
В данном контексте необходимо сопоставить стихотворение «В стае диких гусей был второй…» с «Побегом на рывок» (1977).
Если в стихотворении «второй», то есть alter ego автора, «всегда вырывался вперед», то и в песне он предпринял со своим напарником побег на рывок.
В обоих случаях герои подвергаются уничтожению из ружей: «.Лихо бьет трехлинейка» = «Мечут дробью стволы, как икрой»; «Но поздно: зачеркнули его пули» = «Так всё время — под пули от вьюг» /5; 582/. Тех же, кто был убит, доедают собаки, [1628] [1629] являющиеся помощниками власти (стрелков): «Псы покропили землю языками / И разбрелись, слизав его мозги» = «Там, внизу, всех нас — первых, вторых — / Злые псы подбирали в реке» (здесь псы названы злыми, а в «Побеге на рывок» — бесноватыми).
1628
Анциферова Т. Высоцкого перед самой смертью хотели посадить / Беседовал М. Филимонов // Экспресс-газета. М., 2010. 26 июля (№ 10). С. 10–11.
1629
Перчаткин Б.Г Огненные тропы. Сиэтл (США), 2002. С. 48.
Александр Новиков: «Выведу попсу на чистую воду» / Беседовал Е. Черных // Комсомольская правда. М., 2004. 1 дек. С. 18.
Поэтому герои обречены: «Нет — всё тот же конец» (АР-4-10) = «И крои не крои — тот же крой» (АР-4-42) [1630] ; «Но свыше — с вышек — всё предрешено» = «И кого из себя ты ни строй — / На спасение шансы малы»; «Нет, всё тот же конец — / Зверь бежал на ловца, / Снес прикладом ловец / Беглецу пол-лица» (АР-4-10) = «Хоть он первый, хоть двадцать второй — / Попадет под стволы» (сравним также тезис всё предрешено с комментарием Высоцкого к своей роли Гамлета: «А эпиграф “Но продуман распорядок действий…” — это самое главное в этом спектакле, потому что всё заранее предрешено, всё известно — чем это кончится» [1631] ).
1630
А другой черновой вариант стихотворения: «Каждый год всё одно» (АР-4-40), — имеет своим источником песню 1962 года: «Сколько лет, сколько лет / Всё одно и то же».
1631
Казань, Дом актера Всероссийского театрального общества (ВТО), 17.10.1977.
Одновременно с «Побегом на рывок» шла работа над «Охотой с вертолетов», который также имеет много общего со стихотворением «В стае диких гусей…».
В первом случае герои «вымокли… под свинцовым дождем», а во втором говорится о «.дожде из дроби»: «Мечут дробью стволы, как икрой», — в связи с чем возникает мотив безнадежности ситуации: «И смирились, решив: все равно не уйдем!» = «Да пойми ты, что каждый второй / Обречен в косяке!».
В обоих произведениях лирический герой является вожаком стаи: «И вожак я не с волчьей судьбою» /5; 534/ = «Вожаком у них этот второй» /5; 583/ (этот же мотив встречался в стихотворении «Я был завсегдатаем всех пивных…»: «Они — внизу, я — вышел в вожаки» /5; 341/), — и совершает нечто из ряда вон выходящее: «Я был первым, который ушел за флажки» (АР-3-22) = «Тот, который всё рвался вперед» (АР-442) (кстати, в основной редакции «Конца охоты»
Что же касается темы «прерванного полета», то она была представлена уже в черновиках песни «Спасите наши души» (1967): «Прервемся во цвете, но лучше при свете» (АР-9-122). Далее — в черновиках «Баллады о гипсе» (1972): «Я недопел, я потерпел фиаско», «Недобежав. я потерпел фиаско» /3; 186/, - что дословно повторится в «Прерванном полете» (1973): «Он начал робко — с ноты “до”, / Но не допел ее, не до… / Недобежал бегун-беглец, / Недолетел, недоскакал». А недопел лирический герой также в «Конях привередливых» (1972) и в песне «То ли — в избу и запеть…» (1968): «И дожить не успел, мне допеть не успеть», «Недопетый куплет, недодарен-ный букет — / Бред!» (кстати, и «недодаренный букет» находит аналогию в «Прерванном полете»: «Но к ней в серебряном ландо / Он не доехал и не до…»).
Стоит добавить, что вариант названия «Прерванного полета» — «Баллада о том, кто не дожил»Х44(> _ вновь напоминает «Кони привередливые»: «И дожить не успел, мне допеть не успеть» [1632] [1633] [1634] . Эта же тема разрабатывается в стихотворении «Я не успел» (1973). Да и позднее недоброжелатели предъявят лирическому герою такую претензию: «Ты только ждешь и догоняешь, / Врешь и боишься не успеть»1443 («Мне скулы от досады сводит…», 1979). Поэтому в «Горизонте» (1971) он стремится «успеть, пока болты не затянули!», то есть пока окончательно не перекрыли кислород, а в «Разбойничьей» (1975) констатирует: «Не успеть к заутренней — / Больно рано вешают». И на своих концертах Высоцкий часто повторял: «.. я всегда не успеваю и хочу у аплодисментов украсть для песен» [1635] .
1632
Москва, МВТУ им. Баумана, 06.03.1976; 1-е выступление.
1633
Напрашивается также аналогия с поэмой Маяковского «Про это» (1923): «Я свое, земное, не дожил. / на земле свое не долюбш» ~ «И ту, которая одна, / Не долюбил, не долюбил» («Баллада о том, кто не дожил»). В той же поэме говорится: «Был я сажень ростом», — что вновь напоминает слова лирического героя Высоцкого: «Я хвалился косою саженью — / Нате, смерьте!» («Памятник», 1973).
1634
Как в «Песне Белого Кролика» (1973) и в «Песне о двух красивых автомобилях» (1968): «Да, я опоздать боялся / И от страха поседел», «Оппздаешь! Так и есть — / Ты промедлил, светло-серый!».
1635
Москва, ДК «Коммуна», 27.03.1980.
А только что упомянутый «Горизонт» содержит много общих мотивов с «Прерванным полетом», хотя в первом случае лирический герой ведет речь от первого лица, а во втором — о нем говорится как о другом человеке: «Был спор — не помню, с кем» (АР-3-114), «Кто в споре за меня — того не троньте!» /3; 359/ = «Он пока лишь затеивал спор / Неуверенно и неспеша» (ср. в «Канатоходце»: «Был растерян он или уверен»).
Несмотря на то, что в «Горизонте» и в «Райских яблоках» лирический герой готов сопротивляться своим мучителям как на этом, так и на том свете: «Наматывая мили на кардан, / Ни обогнать, ни сбить себя не дам» (АР-3-112), «Я не дам себя жечь или мучить» (АР-3-157), — в «Прерванном полете» его все же «собьют»: «Кто-то высмотрел плод, что неспел, / Потрусили за ствол — он упал. / Вот вам песня о том, кто не спел / И что голос имел — не узнал».