Энциклопедия йоги
Шрифт:
С позиции Я, которое одно в отсутствие всякого иного, не может быть и речи о соприкосновении с чем бы то ни было. Здесь отсутствует понятие внешнего или внутреннего, нет никаких множественных объектов или существ, с которыми можно было бы соприкасаться посредством органов чувств. Лишь непросветленный ум, различающий объект и субъект, мыслит понятиями отделения либо соединения, разрыва либо соприкосновения. Именно наша предполагаемая отделенность от других существ и вещей доставляет нам столько беспокойства. Где нет двойственности, там нет и страха. Йога Гаудапады есть познание такого лишенного страха Состояния, «четвертого», оказывающегося не чем иным, как всеобъемлющим Я. Его можно обрести, стоит лишь заставить ум расстаться с иллюзией того, что вне его существует мир множественности, и вместо этого упокоить его в исконном состоянии Самости. В своем комментарии на Мандукья-карику(4.2) Шанкара называет аспарша-йогу йогой недвойственного видения, иначе адвайта-даршана-йогой.
Аспарша-йога
IX. НРАВСТВЕННОСТЬ И ДУХОВНОСТЬ — ДОКЛАССИЧЕСКАЯ ЙОГА В ЭТИКО-ПРАВОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Обзор
Наряду с двумя эпосами и Упанишадамиэлементы доклассической йоги также можно встретить в ряде других полурелигиозных сочинений индуизма, особенно среди этическо-правовой литературы, известной как дхарма-ша стры.Почему существует подобная связь между этикой или моралью ( дхарма) и духовностью ( йога)? Согласно одной старой брахманской модели человеческой мотивации, имеется четыре великих ценности, которым люди могут посвятить себя. Они известны как человеческие цели (пуруша-артха):нравственность [330] (дхарма)-,материальное благосостояние [331] (артха); удовольствие [332] ; и освобождение [333] (мокша).Они образуют иерархическое единство с освобождением в качестве высшей ценности, к которой мы можем стремиться. Нравственность и поиски избавления, иначе духовной свободы, особо связаны между собой, поскольку высшая духовная жизнь в состоянии существовать, лишь когда она твердо покоится на нравственном фундаменте.
330
Исполнение обязанностей, обусловленных нашим положением в обществе
331
Накопление собственности за время исполнения наших обязанностей.
332
Удовлетворение законных желаний с помощью накопленной собственности.
333
Осознание того, что мы живем главным образом ради самой жизни — и только потом ради долга, собственности и желаний.
Поэтому не удивительно, что мы находим многочисленные ссылки на йогу в руководствах по этике и правовым вопросам, где освобождение тоже рассматривается как высшая из возможных добродетелей, подобно тому как сочинения по йоге упоминают обо всех видах нравственных добродетелей, в которых должен укрепиться йогин или которые он должен в себе пестовать. Например, в своей Йога-сутре(2.30–31) Патанджали перечисляет следующие пять добродетелей, которые составляют великий обет ( маха-врата):ненасилие, правдивость, неворовство, воздержание и неприятие даров. Они составляют первые пять звеньев (анга)восьмеричного пути классической йоги, но еще являются неотъемлемой частью нравственных заповедей, проповедуемых в Дхарма-сутрахи Дхарма-ша страх.
Литература Дхарма-шастрдостаточно обширна, и скорее всего, многие исходные Сутрыоказались давно утраченными. Даже при беглом взгляде на руководства по правильному поведению, написанные правовыми и духовными авторитетами. становится видно, что аскетизм (тапас )и йога были составной частью культурной и нравственной жизни Индии задолго до нашей эры. Многочисленные ссылки на тапас указывают на огромный возраст духовных учений, здесь запечатленных. Имеется сравнительно немного ссылок на йогу, которые обычно связывают саму йогу с дисциплиной сдерживания чувств и регуляции дыхания.
С ростом признания йоги ортодоксальным брахманизмом этой обширной традиции было суждено играть все более важную роль в становлении великой религиозной культуры так называемого индуизма. Практическая направленность йоги показала себя силой, удерживающей индуистскую интеллигенцию как от непомерных фантазий метафизической мысли, так и от поглощенности обрядами.
Вместе с тем упор на личный опыт в йоге, особенно в таких ее формах, как карма-йога и бхакти-йога, привлекал людей с религиозным складом ума, которые не были рождены в брахманическом сословии с его исключительным доступом к священным книгам. Особенно с появлением тантры примерно
Самыми древними правовыми произведениями были Сутры,написанные такими мудрецами, как Гаутама, Баудхаяна, Вашиштха и Апастамба. Часть их того же возраста, что и поздние Брахманынаподобие Шата-патхи,но в своей массе они относятся к более позднему периоду. Эти труды служили основой для более обстоятельных правовых сочинений, известных как Дхарма-шастры,которые обычно датируются периодом от 300 г. до н. э. до 200 г. н. э. Наиболее важная из них — Манава-дхарма-шастра,еще именуемая Ману-смритии написанная размером шлоки.Ее автором считается Ману Вайвасвата, который традиционно рассматривается прародителем нынешнего человеческого рода и предком правящих династий ведийской Индии. Он упоминается в Ригведе(1.80.16) как «отец Ману». Позднейшая пураническая литература говорит о Ману как о пережившем великий потоп. Это сказание, напоминающее ближневосточный миф о Ное, впервые изложено в Шата-патха-брахмане(1.8.1–6), которой свыше четырех тысяч лет. Сама эта история отсутствует в Ригведе,но Атхарваведа(19.39.7–9) упоминает золотой корабль, выброшенный на вершину гималайской гряды.
Икшваку, один из девяти сыновей Ману, запомнился как основатель солнечной династии. Сам Ману был сыном бога солнца Вивасвата (отсюда его прозвание Вайсвавата). Дочь Ману Ила (которая переменила пол) стала основателем лунной династии, где наиболее прославленными были Пандавы во главе с царевичем Арджуной, почитателем богочеловека Кришны.
Время жизни Ману, если он вообще существовал, относится к самому раннему этапу ведийской цивилизации (возможно, к пятому тысячелетию до н. э.), но приписываемый ему Ману-cмритиопределенно появился в более позднее время. Некоторые же его правовые представления, однако, несомненно ведут начало с ведийских времен. Как бы там ни было, Ману-смритисвидетельствует о широком влиянии традиции йоги к началу христианского летоисчисления.
Йогические учения в правовой литературе
Помимо морального кодекса, заключенного в предписаниях ямыиз йоги, Дхарма-шастрывыделяют регуляцию дыхания в качестве средства искупления. Поэтому в Ману-смрити(6.70 и далее) есть место, где говорится о благах регуляции дыхания ( пранаяма). Предполагается, что она будет осуществляться с соответствующими ведийскими мантрами,особенно со слогом ом.Подобное рассматривается как высшая форма аскезы, поскольку «сжигаются» все физические и психические пороки.
Васиштха-дхарма-шастраописывает йогу в двадцать пятой главе, состоящей по существу из практики управления дыханием. Задержка определяется в тринадцатом стихе как остановка дыхания на время трех повторений гаятри-мантрывместе со слогом ом, вьяхритиили «возгласами» (а именно, бхух, бхувах, свах)и вступлениями ( шира) («вода, огонь/ свет, сущность, бессмертный») [334] . Говорится (стих 6), что регуляция дыхания порождает воздух, который в свою очередь возжигает внутренний огонь, посредством которого образуется вода. Все три (первоэлемента способствуют желанному очищению, без которого не может заняться заря мудрости. В стихе восьмом йога представляется конечной целью священного закона (дхарма)и высшей и вечной аскезы.
334
Полностью мантра звучит так: Ом бхур бхувах свах тат савитур вареньям бхарго дэвасья лхимахи дхийо йо пах прочодайяд апо джйоти-расо'мритам.Твержение данной мантрической формулы при задержании дыхания причисляется к одной задержке (кумбхака).
Почти схожее место можно отыскать, к примеру, в Баудхаяна-дхарма-сутре(4.1.23 и далее), высокочтимом сочинении, чье ядро, вероятно, было создано за сотни лет до пересыхания русла реки Сарасвати около 1900-х гг. до н. э.
Шанкхаяна-смрити(12.18–19), другое старинное произведение, где ведется разговор о индуистских обычаях и законах, во всеуслышанье заявляет, что шестнадцатидневные циклы регуляции дыхания избавляют даже убийцу брахмана от его ужасного греха. Яджнявалкья-смрити(3.305) предписывает сто припаямдля искупления всех грехов.