Эоловы арфы
Шрифт:
– Нет, господин Брентано, мы идем в столицу.
– Столица уже приютила пять тысяч пфальцев. Жители и без того чрезмерно обременены постоем. Нам просто негде разместить еще несколько сот человек. Войдите в мое положение!
– Мы люди скромные, без претензий, - усмехнулся Виллих.
– Если не можете разместить нас в домах, предоставьте нам несколько дворцов сбежавших аристократов, ведь они пустуют.
– Да, дворцы пустуют, но они же заперты, на них висят замки!
– Ах, вот оно что! В дни революции для блага союзной
– Господин Энгельс!
– В глазах Брентано металось отчаяние.
– Что же молчите вы? Мы с вами старые...
– Он хотел сказать "старые друзья", но вовремя осекся.
– Мы же не так давно беседовали с вами. Скажите свое слово. Объясните господину Виллиху абсурдность его затеи.
Энгельс немного помолчал, потом неторопливо проговорил:
– Господин премьер, когда я увидел вас выходящим из кареты, я подумал, что вы приехали взять пошлину за наш вчерашний проход по Книлингенскому мосту.
Брентано вспыхнул, повернулся и пошел к карете, офицер поспешил за ним. Виллих и Энгельс сели на лошадей. Когда они обгоняли карету, премьер крикнул им на прощание из окошка:
– Учтите, вас все равно не впустят в столицу. Силой не впустят!
– Посмотрим!
– крикнул Виллих.
Действительно, когда через час подошли к городу, вчерашний заслон оказался в полной готовности, чтобы силой не пустить отряд в город. Весь расчет, как видно, состоял в надежде на нерешительность волонтеров. Но Виллих спокойно и твердо сказал командиру заслона:
– Лейтенант, даю вам пять минут на размышление.
– Он посмотрел на часы.
– Если через пять минут вы не уберете с нашей дороги своих воителей, я разворачиваю отряд к бою. Понятно? Все!
Лейтенант пытался что-то объяснить, Виллих не стал его слушать, повернулся и пошел к солдатам.
Через пять минут путь был открыт. Отряд вошел в город. Оказалось, Брентано лгал, когда говорил, что столица приютила пять тысяч пфальцских войск. Город был почти свободен от солдат. Основная масса войска по-прежнему размещалась в окрестностях столицы, а не в ней самой. Поэтому найти квартиры для постоя отряду Виллиха не составило большого труда. Для этого были выбраны две соседние улицы в северной части города.
Первый день пребывания отряда в Карлсруэ ушел на то, чтобы пополнить вооружение, починить обувь и одежду. При этом произошла новая стычка с Брентано. Он довольно легко согласился на выдачу некоторого количества шинельного сукна для отряда, но об оружии ничего не хотел и слышать. Разговор происходил в его премьерском кабинете. Виллих и Энгельс сидели в креслах, а Брентано от волнения даже встал за своим роскошным письменным столом.
– Поймите же, господа, я не могу вам дать ни одного ружья, ни одного карабина, ни одной сабли - у меня их
– А если мы подскажем, где их можно раздобыть?
– спокойно спросил Виллих.
– Можно раздобыть?
– Премьер недоуменно пожал плечами.
– Что вы имеете в виду? Уж не хотите ли вы, чтобы я пополнил ваше вооружение за счет какого-нибудь другого отряда?
– Нет, мы знаем совсем иной источник, - так же спокойно сказал Виллих.
– Другой? Боже милостивый, где он, этот источник? Скажите скорее! Я первый побегу туда, чтобы взять себе пистолет и саблю.
– Этот источник, - спокойствие Виллиха перешло в неумолимую жесткость, - во дворце бежавшего герцога Леопольда.
Брентано как от внезапного удара опустился в кресло.
– Господа!
– Он сделал попытку весело засмеяться, но у него ничего не вышло.
– Это же всего-навсего коллекция. Любительская коллекция! Как можно всерьез говорить о таком источнике вооружения?
– В сей любительской коллекции, - вступил в разговор Энгельс, несколько десятков пистонных ружей, огромное количество сабель и палашей. Мы уже выяснили это.
Брентано растерянно переводил взгляд с одного посетителя на другого.
– Мне хорошо иззестна ваша обстоятельность, господин Энгельс, сказал он наконец с оттенком иронии, - но, как образованный человек, вы должны понимать, что коллекция... как бы выразиться?
– это в некотором смысле реликвия, историческая ценность...
– Вы еще скажите "святыня", - резко бросил Энгельс.
– Если угодно, да...
– Мы уже видели, как рьяно вы охраняете иные святыни. Дворцы бежавших аристократов пустуют, а солдаты союзной армии ютятся по деревенским избам. Теперь вы встаете на защиту еще одной святыни. Уж не в этом ли вы видите свою главную обязанность в восстании?
Брентано хотел что-то возразить, но Виллих не дал ему сказать:
– Господин премьер-министр, мы просим вас дать распоряжение, чтобы наших людей пустили во дворец великого герцога. Напишите записку начальнику охраны или выдайте пропуск.
Брентано снова вскочил:
– Никаких распоряжений подобного рода я писать не стану и пропуска не дам! Я не могу допустить подобного беззакония и хаоса!
– Во дворце герцога пылится оружие, а солдаты революционной армии вооружены косами. Это, по-вашему, законно?
– Энгельс негодующе откинулся на спинку кресла.
Виллих опять упредил ответ Брентано:
– Господин премьер-министр, если вы не дадите нужного разрешения, то мы прямо отсюда направляемся в свой отряд и ведем его на штурм дворца.
– Вы хотите братоубийства, кровопролития?
– Брентано воздел над головой руки.
– Мы хотим оружия.
– Вы ничего не получите. Ничего! Нет, нет и нет!
Виллих и Энгельс встали и, ни слова не говоря, вышли. Брентано заметался по кабинету. Их молчаливый уход напугал его, кажется, больше, чем угрозы.