Эоловы арфы

Бушин Владимир Сергеевич

Опасаясь, как бы немедленный штурм дворца и в самом деле не повлек за собой ненужные жертвы и не осложнил отношения между армией Пфальца и баденским правительством, Виллих и Энгельс разработали довольно хитрый план.

На другой день, когда Брентано, думая, что они спасовали и отказались от своего намерения, уже торжествовал победу, Виллих и Энгельс вывели свой отряд на Дворцовую площадь. Брентано, которому об этом немедленно сообщили, тотчас направил к Виллиху своего посланца с требованием дать объяснения. Энгельс от имени Виллиха написал записку, в которой говорилось, что отряд вышел на учения и с этой целью предпримет учебный штурм некоторых жилых

кварталов поблизости от Дворцовой площади. И действительно, несколько часов кряду отряд атаковал то один, то другой квартал. При этом волонтеры, выполняя полученное накануне указание, старались производить как можно больше шума: стреляли холостыми патронами в воздух, истошно кричали, бряцали оружием. Заранее рассчитанный эффект был достигнут полностью. Столичные обыватели, с одной стороны, ужасно возмущались военными маневрами в центре города, с другой - были напуганы, и все поняли - а раньше других это понял Брентано, - что отряд Виллиха не остановится перед действительным штурмом дворца. Поэтому, когда вечером того же дня безансонская рота появилась у дворцовой ограды и ее командир передал начальнику охраны решение Виллиха и Энгельса о реквизиции оружия герцога, то роте сразу было выдано двадцать пистонных ружей: на сей счет уже имелось соответствующее заблаговременное распоряжение премьер-министра. Цель маневров была достигнута!

Из других событий за короткое время пребывания отряда в Карлсруэ следует упомянуть о его пополнении новыми бойцами. Некоторым из них особенно радовался Энгельс, ибо это были рабочие, которых он знал по восстанию в Эльберфельде.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

20 июня вечером было получено известие, что прусские войска перешли Рейн и вступили в Баден. Это произошло не у Книлингена, как ожидали, а гораздо севернее, у Гермерсгейма. Сообщалось, что противник уже занял Грабен и даже Брухзаль, то есть углубился в баденскую территорию километров на двадцать. Отряд Виллиха получил приказ немедленно двинуться навстречу врагу, чтобы задержать его или хотя бы замедлить продвижение.

Было почти совсем темно, когда отряд выступил. Солдаты ворчали: им даже не дали поужинать. Часа через полтора хорошего марша, уже в полной темноте, вошли в деревню. Неожиданно оказалось, что здесь располагается баденский пехотный батальон. Отдав распоряжение накормить отряд ужином, Виллих пригласил командира батальона Клемента и устроил короткий военный совет.

Как лучше других знающий обстановку, первым говорил Клемент. По его словам, выдвинутые вперед сторожевые посты противника находились примерно в часе ходьбы отсюда. А далее на север, в Карлсдорфе, располагались основные силы, насчитывающие не менее четырех тысяч солдат.

Выслушав все это и помолчав несколько минут в раздумье над картой, Виллих решительно сказал:

– Объединив наши силы, мы должны немедленно выступить. Скрытно подойдем к Карлсдорфу и перед рассветом ударим бо нему, пользуясь преимуществами внезапности и темноты. В случае успеха - а ничего, кроме успеха, нам не остается, - повернем на юго-восток и ворвемся в Брухзаль. Что вы скажете, господа?

– Я полностью поддерживаю. Это смелый план, - сказал Энгельс.

Клемент помолчал и вместо ответа задал вопрос:

– Как велики ваши силы, господин Виллих?

– Около семисот бойцов при двух пушках.

– При двух пушках, - то ли переспросил, то ли просто повторил Клемент.
– Значит, семьсот против четырех тысяч?

– Да еще ваш батальон, - вставил Энгельс.

– Увы, господа, считайте это как вам угодно, но мой батальон

не имеет никакого боевого опыта, никакой выучки, и принять участие в таком трудном деле, как ночной марш и ночной бой, он не сможет, он будет для вас только помехой.

Виллих и Энгельс понимали, что Клемент говорит правду. По опыту с отрядом Шиммельпфеннига им было известно, что в иных случаях союзник действительно может оказаться лишь обузой, но Виллих, однако, сказал:

– Наш отряд тоже ни разу не вел ночного боя, но надо же когда-то начинать!

– Не лучше ли начать при несколько ином соотношении сил?
– Клемент развел руки над картой, как бы намекая на обилие всяких иных возможностей и вариантов.

– Вы говорите так, словно речь идет о выборе места, времени и условий, на которых мы хотели бы сыграть с пруссаками партию в шахматы. Виллих начинал злиться.
– Дайте, мол, нам фору - слона или ладью, тогда мы с вами сыграем. Идет война, а не игра, и у нас нет другого выбора, кроме как драться.

– Дело еще и в том, что в этой войне, - Энгельс положил растопыренную ладонь на карту Бадена и Пфальца, - мы не можем рассчитывать на иное, более выгодное для нас, численное соотношение сил, чем теперь.

– Да, - с нарочитым вызовом сказал Виллих, - войска противника гораздо лучше обучены, его младшие офицеры опытнее наших, но все-таки мы уже выдержали более неравные бои, и, как видите, отряд существует и готов к действию.

– Все так, господа, все так, - пожимал плечами Клемент, - но я хочу быть понятым правильно...

Совет длился недолго. Было решено, что отряд Виллиха тотчас выступает в направлении Шпёк, Нейтхарт, Карлсдорф и далее - на Брухзаль, а на рассвете батальон Клемента поддержит левый фланг наступающих ударом через Фридрихсталь.

– Не через этот Фридрихсталь, - шутя, но с недоброй ноткой в голосе проговорил Энгельс и ткнул пальцем в правый обрез карты: там близ реки Неккар, на территории Вюртемберга, виднелся кружок с надписью "Фридрихсталь", - а через этот.
– Энгельс указал на кружок в середине карты с такой же надписью.

– Особая озабоченность человека, носящего имя Фридрих, Фридрихсталями мне понятна, - невесело отшутился Клемент.

Через четверть часа отряд Виллиха двинулся дальше.

Шагов на сто вперед выслали маленький авангард из десяти студентов. За авангардом следовала первая колонна, ее возглавляли шесть баденских драгун, прикомандированных к отряду для связи. Эту колонну составляли три роты. На некотором расстоянии от нее две пятиконные упряжки везли орудия. За пушками шла вторая колонна - еще три роты. Замыкала шествие небольшая группа стрелков.

Двигались молча, соблюдая полную тишину. Было приказано: если появится неприятель, не стрелять, а ударить в штыки.

Лошадь Энгельса, красавица Рет, что-то захромала, он поручил ее заботам одного волонтера безансонской роты, а сам шел во главе первой колонны рядом с драгунами.

Довольно скоро, через полчаса или немногим больше, впереди показались огни. Видимо, это были сторожевые костры пруссаков в Шпёке. Виллих приказал отряду остановиться. Движение продолжал только маленький авангард. Минут через пятнадцать после того, как он скрылся в темноте, оттуда, со стороны Шпёка, вдруг послышались выстрелы, ударил набат и вспыхнул большой яркий огонь: значит, авангард обнаружен и сторожевой пост подает условленный сигнал основным силам. Судя по яркости и неистовству пламени, горел заранее приготовленный стог соломы. Было видно, как в его свете мечутся и исчезают во тьме фигуры солдат.