Эпоха и Я. Хроники хулигана
Шрифт:
Из-за слова «постмодернизм» еще не били рожу, а слово «индепендент» не перегревало оптоволокно.
Бритпоп даже Илье Легостаеву казался музыкой, а я уже тогда знал, что бритпоп вульгарное развлечение, и он отстает у ТАКЕ ТНАТ; первыми – Галлахеры; только ТАКЕ ТНАТ способны наполнить музыку чувствами.
Я тогда впервые увидел толстых тёть в блестящих стрингах; мне казалось, что в стриптиз-барах должны быть сплошь королевы красоты.
Я научился не хохотать, а по-доброму улыбаться, не стесняясь подкатившего к горлу комка.
Бурлеск
До скорби по собственной жизни было далеко. Еще не нравилось кино, пропитанное феллиниевской неустроенностью. Нравилось нормальное.
Теперь редкое. (Это когда про нормальную любовь.)
Я тогда впервые получил минимальный, но тюремный срок, и в камере рассказывал про веселый шоу-бизнес.
К 90-м я отношусь с надлежащей почтительностью, потому что…
Потому что!
Полные нулевые
Вот уже и нулевые никому не угодили! Я вижу и слышу вокруг людей, бранящих 2000-е года на все корки, «Времена не выбирают, в них живут и умирают» – так, кажется?
В этом сомнительном поступке – ругать времена, которые выпали, есть малодушная глупость – это голые эмоции, не взвешенные на прагматических весах. Такое ощущение, что, кроме меня да актера Шона Пенна, все кругом ворчат, бурчат и брюзжат. Я вижу происхождение таких людей в культурной неукорененности: вроде бы нормальные психически, они болеют, если позволите, расстройством идейной системы. Все ждали открытий в культуре, меж тем никто не читал Льва Лосева. Сами породили интернет-юзеров, а теперь кивают на них как на главное зло, отказываясь понимать, что у них с юзерами работают одни и те же центры мозга.
В нулевые, считают все, Москва мутировала в азиатский город, раздавлена азиатами, как сигаретная пачка «Хаммером». Я же живу в другой Москве, моя Москва такая, как надо.
В нулевые (да и в 90-е, я их тоже люблю, а уж на них-то потоптались все!) я отдавал и получал в равной мере, хотя они приучили к спорадической, но острейшей самоненависти.
«Норд-Ост» переехал наши надежды на безопасность. Собчак переехала в Москву… Зато утвердился в ранге революционного и талантливо; желчного парня режиссер Гай Ричи, снявший шедевр с тем же названием и в те же нулевые допустивший матримониальную ошибку – женившись на Мадонне, женском варианте Диего Марадоны.
Я умудрился, наблюдая этот процесс окрест, не впасть в разложение даже от носителей дурацкого слова «хипстеры». Это ли не повод быть благодарным нулевым?
Малахов никак не женится [3] , а у меня родился Данька – седьмой! А это?!
Невозможно вынести то, что нас не любят. Например, Анфисе Чеховой, глядящей в пустой зал, это ведомо как мало кому. А я в нулевые научился с этим жить, вставать еще раньше и работать больше.
Я тогда писал лучшие в мире статьи в лучший в мире журнал «ОМ», знакомился с лучшими, великими и невеликими, людьми, взращивал детишек, по понедельникам умнел.
К начавшейся ругани в адрес нулевых
Нулевые были для меня уютными, забавными и бескомпромиссно этичными, ибо сказано ушедшим в вечную тень поэтом Вознесенским: «Человек – это не то, что сделало из него время, а что сделал из себя он сам».
Нулевые, если говорить об архетипах, это крах Брюса Уиллиса и триумф спасающего людей мизантропа доктора Хауса.
Если учесть все качества, что наши люди ищут во времени, в которое им выпало жить, шансы устроить счастливую жизнь изначально невелики.
Потому что все жалуются на зеркало, а я смеюсь. Над собой в зеркале.
Все косятся друг на друга, а я смотрю в глаза, потому что в нулевые я положил за правило раз в год перечитывать «Евгения Онегина», пить только с приятными людьми, полюбил частые дожди и перестал смеяться над пророками, потому что людям нужна вера.
Да хоть в Боно и группу U2, что заехали к нам в исходе нулевых.
В нулевые мои старшие, устав от своей и чужой болтовни, взялись за Бродского, и это моя маленькая, но важная победа.
В нулевые я понял четыре абзаца из Борхеса, который, когда его читаешь, разливается горячей волной, учащая дыхание.
В нулевые я еще раз убедился, похоронив троих друзей, что уходить в мир якобы безобидной психоделики – значит приговорить себя к могильным червям.
Кто в нулевые выбирал между равнодушием и превосходством, закончил поражением.
Я же отдался любопытству и, как мне кажется, победил. Потому что не грубил нулевым, но учился у них.
Исходил из: «сбудется, простится, улыбнется». А это, как ни крути, вневременная установка.
Владимир Шахрин, группа «Чайф», вечный романтик, заявил, что нулевые обманули его ожидания. Они были завышенными: он провел в разговоре со мной аналогию с XX веком; тогда все обратились в зрение и в слух, а теперь эпоха ограниченных интернет-юзеров, с их монстрообразными излияниями и ничем не подкрепленными амбициями.
На что я ему ответил, что я свой гобелен плету из приятных эмоций.
Поэтому мне попадаются хорошие люди, книги, диски.
Приятные, эмоциональные нулевые, спасибо.
Нулевые
Вы уже обнаружили ослепительное эссе о восхитительных 90-х. Я в рамках означенного эссе дал отчет хитрованский в очерке сжатом, благодарил 90-е, когда я научился древней науке изысканного пиздежа, разучился говорить о работе без мата («мельтешит предо мной одиссея моя кинолентою шосткинского комбината).
Это такие воспоминания, от которых перехватывает горло (хотя за такой штамп любой из вас схлопотал бы от меня по шее, но здесь он – правда! – уместен).
Только в нулевые я оценил негромкую прелесть Шадэ и научился особому искусству мешать вымысел с фактом настоль правдоподобным, что сам в эту мешанину начинал верить.