Эпоха мертвых. Москва

Круз Андрей

– Где? – не поняла она.

– Железнодорожная станция, длинное кирпичное здание.

– Лысый и в черной форме?

– Они самые. Сколько до них?

– Момент… – Последовала пауза, затем голос нашей снайперши произнес: – Семьсот двадцать. С копейками. Которого из них?

Люблю деловой подход ко всему. И уговаривать не надо.

– Который в черном. Но наповал, чтобы наверняка.

– Я постараюсь, но в голову рискованно, шевелится, и кучность на такой дистанции…

– Кучность на такой дистанции даже растет немного, – сказал Леха. – Пуля вокруг траектории по спирали летит, постепенно уменьшая радиус, так что не беспокойся. А вот шевелится… сама решай, в общем. Без

гарантии, но я бы рискнул.

– Хорошо, – лаконично ответила Маша, и по ее тону я понял, что она уже целится.

– Леха, будь готов, – сказал я, подсоединяя к автомату вместо одинарного рожка двойной. – Ломанемся, как бешеные.

– А ты что думал, что я прогулочным шагом пойду? – хмыкнул он, явно нервничая.

Меня уже тоже мандражило. Я понимал, что то, что я задумал, есть авантюра самой последней степени. Но только из всех доступных вариантов этот все равно был самым разумным, потому что остальные были еще хуже. Это как нарыв протыкать: больно, но лучше сразу, чтобы потом поздно не было. Другое дело, чтобы не ошибиться мне в своих предположениях, не подставить отряд под удар ни за что.

Человек в черном дернул головой и свалился вперед, боднув в живот лысого. Над окрестностями разнесся звук одиночного выстрела. Лысый задергался, затем помчался бегом за угол дома. Компания братков и эсбэшников метнулась в стороны в поисках укрытия, один из «черных» рванул к упавшему командиру, присел возле него и тоже свалился, схватившись руками за шею.

– Леха, ноги! – скомандовал я и бросился к двери, которая, к нашему счастью, выходила в обратную сторону.

Пробежали через двор, распахнули калитку, выскочили на грязную улицу. Залаяли собаки по всему поселку, но их брех перекрыли звуки отчаянной стрельбы. Через поле в сторону прудов метнулись трассеры, хлестнули по дальним кустам, некоторые, отрикошетив, полетели в небо. Мы неслись между заборов что было сил, наддавая так, что боязно было за свои ноги, как бы не оторвались. Вильнули налево, направо, снова налево, стараясь не удаляться от околицы, и после поворота чуть не столкнулись с тремя братками, стоявшими возле сумок с бутылями и держащими в руках автоматы.

Видать, они, когда самогонкой загружались, сами принять не забыли, при этом на себе не экономили, мы словно в облако перегара забежали. Это нас и спасло, тормознули они сильно. Будь на их месте трезвые, то можно было и успеть сориентироваться, мы ведь тоже растерялись от такой встречи, но, как известно, намерениями вымощена дорога в ад, насчет благих – не уверен. И я ударил по ним длинной, на весь магазин, очередью, а вместе со мной еще и Леха.

Повалились они разом, даже дернуться не успели. Двое неподвижно, а один еще ногами сучил, собирая грязь кроссовками. Где-то совсем рядом протяжно завизжала женщина, крики распространялись, словно пожар в местных торфяниках, перекидывались от дома к дому, от двора к двору. Мы просто перескочили через тела, понеслись дальше, торопясь проскочить линию многоэтажных домов. Там улица прямая, простреливается из конца в конец, там легче и проще всего нарваться.

Я на бегу перекинул магазин на соседний, с лязгом дослал патрон. Снова проулок между заборами, откуда-то выстрелили, сначала одиночным, затем очередью, но издалека, неточно. Пули ударили по доскам, стриганули сухой бурьян, но мы уже свернули за угол, пронеслись мимо кирпичной стены, оглянулись в разные стороны. По улице, с дальнего ее конца, в нашу сторону неслась настоящая толпа. Мы пустили по паре коротких очередей им навстречу, над головами, не попасть стараясь, а лишь напугать, и у нас получилось. Бежали местные, которые от выстрелов в их сторону метнулись врассыпную, а мы рванули вперед, снова

запетляв зайцами по местным лабиринтам.

Обнаружили нас или нет – дело десятое, но нас еще и догнать надо, что не так просто. Триста метров своей форы мы выдерживали железно, а по мечущейся и виляющей мишени и хороший снайпер с такой дистанции не вдруг попадет.

Вот и та изба, в которой мы сначала прятались. В наушнике голос Сергеича послышался:

– Давай сюда посадками, мы их прижали, за вами никого!

А ведь верно, я с той стороны грохот пулемета слышал постоянно, прикрывали нас энергично. Вот и последний забор, снова бурьян, посадка, канава. По канаве понеслись пригнувшись, с сочным чавканьем топая по грязи, вылетели к дренажному пруду. Я увидел Сергеича с Машей на позиции, но стрелять они уже не могли, кустарник часто стригли пули, летевшие со стороны противника целыми шмелиными роями. Головы уже не поднять было нашему прикрытию.

– Уходим!

К счастью, с этого места безопасный путь отхода был, из одной ямы в другую, все за кустарником, не разглядишь ничего в наступающих сумерках. Но можно и на шальную пулю налететь, так что двигались осторожно до самого осинника, уже там побежали что есть сил.

В наушнике послышался голос Ани:

– От станции «Водник» пошел по дороге в нашу сторону!

Ну понятно, вездеход бронированный, сверху два пулемета – выдвинется во фланг и прошьет все заросли над прудами отсечным огнем. Опоздал он, правда, но противник этого пока не знает. А может и просто к осиннику по дороге погнать, тогда сможет нас перехватить, в драке «уазики» ему не конкуренты.

– Большой, слышал? – прохрипел я в микрофон. – Берите с Татьяной и Викой «Мухи» и к дороге бегом марш. Не подпускайте его к машинам.

– Есть!

Дальше, дальше, силы уже кончаются, это же спринт самый настоящий, да еще и на стайерскую дистанцию, куда такое годится? Я же сейчас вот прямо сдохну от разрыва сердца и просто от изнеможения.

«Водник» к осиннику не пошел, остановился в поле и начал из двух своих ПКМБ стричь кусты над дренажными прудами. Били туда со всех сторон, не меньше трех пулеметов работали из поселка, три или четыре раза ударили гранатометы осколочными, противник подходил все ближе. А вот мы были у самых машин, подтянулись и «гранатометчики» обратно.

– По машинам! Большой, в замыкающий УАЗ, пулемет на задний борт. Шмель, туда же водителем, Татьяна – в головную машину. Уходим!

Повторять два раза не пришлось, особенно после того, как за спиной послышались разрывы мин. У бандюков еще и минометная батарея имеется – не слабо! Раньше шпаной были, а теперь пожалуйста – минометы!

Я заскочил на переднее сиденье, схватил РПК, прислоненный к трубе, откинув сошки, выставил на капот. УАЗ, резко подпрыгивая на кочках, рванул к дороге, следом, почти упираясь бампером, гнал «садок». Выскочили на проселок, свернули направо, дальше от людей, на север, туда, где по карте была просто пустота. Как оттуда выбираться будем, один Бог ведает, но обратно пути у нас нет. К нашему счастью, за стрельбой моторы было не услышать, а в такой тишине любой звук далеко разносится.

– Ты второй раз зачем стреляла? – спросил я Машу, чуть отдышавшись.

– Чтобы нас засекли и за вами меньше гонялись, – ответила она. – Сработало ведь, так?

Сама она при этом сидела вцепившись обеими руками в трубу каркаса, ее мотало как куклу, и говорила с паузами, чтобы язык не прикусить.

– Сработало, – согласился я в такой же тональности. – Долбили только по вас. Отличный выстрел, кстати.

– Спасибо. А то что по нас стреляли… там пригнулся – не попадешь, каждый пруд в яме, – спокойно сказала она. – Куда мы теперь, кстати?