Эпоха мертвых. Москва

Круз Андрей

Гостей оказалось четверо – средних лет мужчина вполне городского вида, в военном бушлате, но по которому видно сразу, что гражданский, с ним женщина, лет сорока, с волосами, убранными в хвост, и совершенно незапоминающимся лицом, и двое детей, мальчик и девочка. Мальчишке, похоже, четырнадцать, подросток уже, а девочка младше, ей двенадцать, должно быть.

У мужика за спиной «помпа» с длинным стволом, у мальчишки – трехлинейка, карабин образца сорок четвертого года. Вероятно, их где-то здесь раздавали, потому что мужики в Васильевском

Мохе такими же вооружены были. Явно из одной нычки, точнее, склада длительного хранения. Жена и девочка не вооружены на первый взгляд.

– Здрасте, – сказал мужик, немного растерянно оглядываясь – явно не зная, к кому конкретно обращаться.

– И вам не болеть, – сказал я, шагнув вперед и протягивая руку. – Меня Сергеем зовут. Это Володя и Мишка.

– Николай. Сермяжный, фамилие моё такое, – заулыбался он, ожидая привычной реакции на забавную фамилию. – Это Дина, жена, Петька, сын и Оля – доча. Живем мы здесь пока, в общем.

– Одни? – удивился я.

– Одни, – кивнул Николай. – А что? Пока вокруг такое творится, одним так и неплохо.

– Откуда вы? Местный?

– Почти. Из Бежецка я, неподалеку отсюда. Ну относительно, конечно.

– Зайдете? – пригласил я его в дом. – Так спецом угостить нечем, но тушенка найдется.

– Тушенка у всех сейчас найдется, – сказала Дина. – Я картошку поставлю вариться. Не против? Тогда и тушенки можно.

– Не обожрем вас? – обеспокоился Леха. – Нас одиннадцать рыл здесь.

– У нас картошки целый подпол, и на посадку, и на еду – на все хватит, – ответила женщина.

Она решительно повернулась и пошла обратно. Николай с детьми остался во дворе, сын Петя подхватил охапку дров – помогать взялся.

Вскоре в плите гудел огонь, все расселись кто где. Николай с детьми пристроился к лавке у окна. Расспрашивать начал он, кто мы и откуда. Мы ничего не скрывали из того, что относится к «открытой информации», в результате немало человека удивили. Наврали, правда, про место нашего базирования – вместо «Пламени» Кантемировскую дивизию приплели. И дальше, и страшнее звучит.

– А как вы в эту глушь залететь сумели?

– На Васильевский Мох ездили, на разведку, – ответил я. – Знаете, кто там у руля?

– Бандиты там какие-то, – осторожно ответил Николай. – Я подъезжал в ту сторону, просто с местными на дороге поговорил, ну и обратно повернул.

– А в ту сторону, на Горицы, что делается?

– Там какая-то ментовская сборная осела, из ОМОНа областного, СОБРа, пэпээсников обычных, остатки конвойного полка из Васильевского к ним присоединились. Тоже не лучше. А в нашем Бежецке у них теперь вроде как основная база получилась. Мертвецов в городе мало было, отбились легко, туда их всех и принесло в результате. Были вояки, аэродром там у нас, истребительный авиаполк ПВО, так они снялись да и в Мигалово перелетели.

– Так разве плохо? – удивился я. – Менты все же вроде как защита.

– Защита? – усмехнулся Николай. – При такой

защите немецких оккупантов не надо. У нас в городе и в мирное время если менты пьяные, то мимо лучше не проходить, чтобы под горячую руку не попасть, а теперь у них вообще душа в рай понеслась. Полная воля. В общем, подумал я, подумал и решил, что без такой защиты лучше.

– Вы пешком сюда, что ли? – спросила вдруг Вика, сидевшая на полу, обхватив колени руками, возле открытой дверки плиты и смотревшая до этого на огонь.

– Почему пешком? – удивился Николай. – У меня «девятка» в сарае стоит, за домом. И потом, с овощебазы грузовик с картошкой угнал.

– Грузовик? – поразилась Вика. – Как мы его не заметили?

– А он не здесь, – усмехнулся Николай. – Я его в лесу спрятал. Случись чего, на нем сбежать можно будет. Тут просека есть, она параллельно идет, а с шоссе никак не пересекается.

– И что? – чуть нахмурившись, переспросила она.

– Как – что? – удивился собеседник. – Если кто сюда на машинах приедет, то попасть на просеку только пешком может. Или в объезд. А если мы до машины добежим, то на колесах уедем.

– А вообще есть смысл так жить-то, между двух огней? – спросил Леха.

– А других вариантов пока не видим, если честно, – ответил Николай. – Мы ведь знаем только, что по соседству происходит, дальше не совались.

– А в области вроде как целое государство образовали, – сказал Леха. – Вроде и власть появилась, и защита, и все такое.

– Там тоже разное говорят.

– А что именно? – уточнил я.

– Власть там такая, загадочная, – с сомнением сказал собеседник. – Непонятно кто, непонятно, откуда вынырнули, непонятно, чего хотят. Подождать будем, присоединиться никогда не поздно.

– Картошку высадите – будет поздно, – высказал я свое мнение. – Урожай жалко станет.

– А мы торопиться не будем, – пожал он плечами. – Соберем сперва, а потом уже и подумаем.

– А не рискованно? Вас же всего одна семья, любой может сбеспредельничать.

– А сюда любой не ездит. Кто и знает про эту деревню, тот в курсе, что не живет никто. Да и необязательно все подряд беспредельничать будут – других забот хватает.

Чуток наивный взгляд, как мне кажется. И долг мой чисто человеческий – попытаться на него как-то повлиять. Или хотя бы объяснить, чему мы свидетелями уже были в ходе своих приключений за последние недели.

– Тут моментик один… – задумчиво начал я. – До Васильевского Мха два шага отсюда, так ведь?

– Ну да… – подтвердил Николай.

Дети сидели по-прежнему молча, но заметно прислушивались к разговору, до этого они тихо болтали о Чем-то своем.

– Там добычу торфа возобновили. Бандиты. Будут продавать его в область, новой власти, на ТЭЦ какую-то.

– НаТЭЦ-3, наверное, туда железка идет, – явно машинально пояснил Николай. – А вообще торф не в Васильевском добывают, туда узкоколейкой на погрузку возят.