Еретическое путешествие к точке невозврата
Шрифт:
– Что? – прошептал он.
– Эта подворотня ведёт на главную улицу, – пояснил Карл, – надо постоять и послушать, не идёт ли кто? Посторонние глаза нам сейчас ни к чему.
Всё было тихо. Бюргеры Виттенберга мирно спали, ночная стража была где-то далеко, даже собаки не лаяли.
Кот, который крутился под ногами эльфийки, проскользнул вперёд и исчез в глубине тёмной улицы.
– Ну, двинулись, – сказал Карл, – кажется, всё спокойно. Если бы Кот что-нибудь учуял, он не дал бы нам выйти на улицу.
Они пошли по улице, прижимаясь
– Это здесь, – наконец сказал Карл.
Вольфгер огляделся. Они стояли на маленькой площади, углы которой терялись в снежной круговерти.
Над дверью, ведущей в караульню, в фонаре с грязными, захватанными стёклами горела свеча.
– А если дверь заперта, что тогда? – прошептал Вольфгер, – Алаэтэль всех усыпит, а мы не сможем войти. Не ломать же её, весь город перебудим!
– Если дверь заперта не на засов, дело поправимое, – прошептал Карл, – я сохранил свои отмычки… Что нам делать, когда мы откроем дверь, фройляйн?
– Войдите внутрь и попробуйте их отвлечь хотя бы на пару минут, – шепнула Алаэтэль, – этого мне должно хватить. Я чувствую в караульне троих, и ещё кто-то есть внизу, но слишком глубоко, я не могу понять, кто это, может, это Рупрехт. А чтобы мои чары не подействовали на вас, вот… – она поочерёдно прикоснулась указательным пальцем ко лбу Вольфгера и Карла, прошептав заклинание.
– Похоже, нам везёт, – сказал Карл, – дверь вроде не заперта. Сейчас попробую.
Он обнажил кинжал и кончиком лезвия осторожно толкнул створку. Раздался протяжный скрип.
– Чёртов ветер! – недовольно буркнул кто-то в караульне, – от этих сквозняков ничего не спасает, кроме хорошего глотка!
Его собеседники засмеялись, послышалось бульканье и стук глиняных кружек.
– Они пьяны, – прошептала Алаэтэль, – это хорошо, мне будет легче работать… Сейчас… Когда волшебство сработает, я буду управлять сознанием стражников. Это нелегко, поэтому пока всё не кончится, не заговаривайте со мной, а главное, не дотрагивайтесь до меня. Это очень важно, запомнили?
Вольфгер и Карл кивнули.
Эльфийка закрыла руками лицо, сгорбилась, стала как бы ниже ростом, минуту-другую простояла совершенно неподвижно, потом отвела ладони, как будто боясь расплескать невидимую жидкость и резко бросила:
– Готово! Можно!
Карл приподнял дверь на петлях, чтобы они не скрипели, и осторожно распахнул.
Первым в караульню, задрав хвост, юркнул Кот и сразу заметался по комнате, обследуя углы. За ним, обнажив клинки, вбежали Вольфгер и Карл, Алаэтэль осталась у двери.
В караульне находились трое, двое немолодых кнехтов и один совсем мальчишка.
Один пожилой солдат спал за столом, положив голову на руки, а второй дремал, откинувшись к стене. У молодого навыки воинской службы ещё не были в достаточной степени развиты: он прилёг на полу, свернувшись в клубок, как дворовый пёс. До того, как солдат
Вольфгер осмотрелся. В задней стене караульни виднелась запертая дверь, рядом с ней висело большое кольцо с ключами.
– Туда! – негромко сказал он.
Карл с удивительной для его роста проворностью бросился к двери, схватил ключи, заглянул в замочную скважину и с первого раза нашёл нужный. Замок заскрежетал, дверь с пронзительным скрипом отворилась.
– Великие боги! Эти лодыри здесь вообще что-нибудь смазывают? – возмутился оборотень.
– Вниз, вниз! Скорее! – торопил его Вольфгер.
Он сорвал со стены лампу и помчался вниз, прыгая через ступени.
– Осторожно, господин барон, внизу может быть надзиратель! – крикнул ему в спину Карл.
Меч в тесноте подземелья был бесполезен, поэтому Вольфгер на бегу выхватил кинжал.
Лестница заканчивалась маленьким коридором, в который выходили двери четырёх камер. Вольфгер по очереди поднёс лампу к дверным решёткам. Три камеры были пусты, а в четвёртой в углу сидел Рупрехт, уронив голову на колени.
– Ну, что, игрок, допрыгался? – зло сказал барон, – оставить бы тебя здесь, да уж ладно…
Услышав знакомый голос, гном от неожиданности подпрыгнул и зажал себе рот руками, чтобы не заорать. Подоспевший Карл не особенно вежливо отодвинул Вольфгера в сторону и отпёр дверь. Первым в камеру просочился Кот, прыгнул на колени к гному и стал вылизывать ему ухо. Рупрехт, который терпеть не мог кошек, пребывал в прострации и даже не пытался сопротивляться.
– Вставай, чего расселся? Уходим отсюда, быстро! Ты что, в кандалах? – прикрикнул на него Вольфгер.
– Нет, не в кандалах, – потерянно сказал гном, вставая на ноги и стряхивая с себя Кота. Он ещё никак не мог поверить в своё спасение.
Неожиданно из тёмного угла камеры раздался глумливый, пропитой голос:
– Оп-паньки! А у нашего-то карлика неожиданно нашлись богатенькие покровители! Эй, вы, а ну, возьмите меня с собой, а то как закричу сейчас!
– А вот это ты зря, – с сожалением сказал Карл, – сейчас ты сделал свой выбор, парень, и он оказался неправильным. Сам понимаешь, лишний свидетель нам ни к чему.
Он шагнул в темноту, раздался сухой треск, хрип и звук падающего на камни тела.
– Кто там был? – поморщился Вольфгер.
– Да какой-то бродяга… – пожал плечами оборотень.
– Ч-что ты с ним сделал? – дрожащим голосом спросил Рупрехт.
– Свернул ему шею, а что? – невозмутимо ответил Карл. – Твоя любовь к азартным играм стоила жизни человеку.
– Но… Но я не хочу! – фальцетом воскликнул гном, – зачем ты его убил?!
– Бежим, бежим, потом будешь стонать! – прервал гнома Вольфгер. – Если те трое наверху проснутся раньше времени, придётся уложить и их. Скорее! Карл, запирай камеру!