Еще более дикий Запад
Шрифт:
— Почему?
На Чарльза поглядели с нескрываемым сочувствием.
— Потому что у них уже имеется до крайности удобная кандидатура на роль козла отпущения. Человек, на которого легко будет свалить вину.
— Вы… думаете…
— Ваша сестра, как ни крути, является наследницей престола.
— Девятнадцатой.
— Может, и того ближе… но она сбежала из-под венца, что уже заставляет задуматься. Сошлась с подозрительным типом. Вышла замуж. И заметьте, за того, кто объявил себя Императором!
—
Вот только…
…если Императора убьют, то не окажется ли, что в покушении виноват именно он?
— Нет, это… я ведь…
— Люди меняются, — тихо произнес Дэн. — Особенно, когда в перспективе этим людям обещают, если не трон, то всяко место за ним.
— Погоди, — Эдди крутанул вилку и вперился тяжелым взглядом в хозяина дома. — Не сходится. Его травили.
— Но ведь не отравили, верно? Вы покинули столицу живым. Более того, полагаю, целитель, к которому вы обращались, если обращались…
— Матушка.
— Вот видите. Он ведь ничего не усмотрел? Следовательно, с точки зрения общества вы были вполне здоровы и в своем уме.
— Но я…
— Умчались вслед за сестрой. Якобы желая её вернуть. Конечно, не сразу, но все-таки… вот только мотивы легко переписать. Кто-то вспомнит неосторожное высказывание. Кто-то вдруг решит, что вы вели себя преподозрительно. Кто-то станет свидетелем разговора, которого, быть может, и не было, но как докажешь? Кому? И особенно, если вы будете все-таки мертвы. Мертвецы, чтоб вы знали, не имеют склонности кому-то что-то доказывать.
Невидимая рука перехватила горло.
— Спокойно, — ладонь Эдди впечаталась в спину, и кусок, застрявший было в глотке, выскочил. — Справимся. Разберемся. И головы оторвем.
— Кому? — уточнил Странник.
— Всем.
И Чарльз согласился, что план хорош.
Глава 23. В которой древние драконы дают мудрые советы, но не оставляют инструкций
В комнату я возвращалась вновь под конвоем. Как возвращалась. Я пришла в себя от того, что кто-то лил на лицо воду, а еще по щекам хлопал.
Я открыла глаза.
И едва не подавилась. Надо мной склонился Змееныш.
— Привет, — сказала я, подавив первое желание — послать его куда подальше.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он и, готова поклясться, что в голосе Змееныша слышалось вполне искреннее беспокойство.
— Голова кружится.
— Она каши много съела, Учитель, — робко заметила Салли, только какая — хрен её знает. Я прикрыла глаза.
— А вы куда смотрели? — раздражение его было колючим.
И Салли съежилась.
Куда смотрела? Да на него и смотрела. Как все здесь. И мне, стало быть, надо улыбаться. А не могу, прямо корежит от желания впиться
Представлю, что это не он.
Чарльзу вот я бы улыбнулась. В конце концов, он муж, а мужу улыбаться можно и даже нужно. Муж, он ведь… не знаю, муж и только.
У меня еще никогда мужей не было.
— Следовало предупредить, — сказал Змееныш строго. — Впредь, если мы принимаем в узкий свой круг избранных кого-то, то нужно говорить этому человеку, чтобы проявлял сдержанность.
Салли закивала.
И вторая.
И готова спорить, что все, кто был в этом зале, включая Молли, которая стояла за плечом Змееныша и глядела на меня с неприкрытой ненавистью. А это еще с чего бы?
— Милисента, — это было сказано строго.
Лежу.
Хлопаю глазами, надеясь, что вид у меня в достаточной мере влюбленный.
— Мы разделяем трапезу не столько для того, чтобы насытить тело, сколько затем, чтобы испытать силу единения.
Ага, я вот прямо чувствую себя объединившейся, знать бы еще, с чем.
— И наполнить сосуд плоти силой, необходимой, чтобы исполнить свой долг.
Вот тут уже я совсем ничего не поняла, но кивнула.
— Женщина — суть источник жизни. Но выносить дитя мага непросто.
Так. Никого я не собираюсь вынашивать. В обозримом будущем.
— И потому мы все принимаем эту пищу, чтобы облегчить сей процесс.
И он тоже? Но едкий комментарий я оставила при себе.
— Начинать следует с малых количеств. И постепенно увеличивать. Пища, благословенная истинной силой, дарованной мне предками, — он распрямился и встал, глядя на всех. — Дает мне право наделять силой женщин! И те будут радовать мужей детьми, а магов в мире прибудет.
В общем, понятно. Каши надо есть поменьше и вообще, как там мамаша Мо говорила? Посты очищают и прочищают. Мозги в том числе.
Я поднялась, опираясь на руки Салли-второй, которая глядела на меня с раздражением и немалою обидой. А что? Могли бы и вправду предупредить.
Но только интересно, кроме этой каши здесь еда имеется? Или только глубоко благословенная? В последнем случае надолго задерживаться нельзя, ноги протяну.
Хотя… в любом случае надолго задерживаться здесь нельзя.
К комнате моей мы шли молча. Меня слегка пошатывало, голова кружилась, а мысли в ней бродили не самые дружелюбные. За спиной сопели обе Салли и еще пухлая девица с темными кучеряшками, которые выбивались из-под чепца.
Она-то первой и заговорила:
— Все-таки не понимаю, что он в ней нашел! — воскликнула она, когда я добралась до комнаты. И остановилась, опершись обеими руками на стену.
Хрен его знает, чего в эту кашу напихали, но сейчас меня тянуло блевать. И чувствую, что еще немного и не сдержусь.