Эскалация
Шрифт:
«Гастингс» являлся одной из четырёх орбитальных крепостей, что защищали Аркадию. И именно с неё осуществлялся контроль за средствами космической обороны, развёрнутыми вокруг планеты. В том числе и более чем восемью сотнями РПП.
Восемьсот тридцать одна ракетная пусковая платформа, если быть точным.
Все они пришли в движение практически одновременно. Их крошечные двигатели пространственной ориентации, рассчитанные исключительно для позиционирования самих платформ в космосе, развернули пусковые по нужному курсу. Система автоматики проверила находящиеся внутри них ракеты и получила сигнал подтверждения
Тем не менее, командование станции пришло к выводу, что даже это не помешает им выполнить задуманное.
Сразу же последовал приказ на старт. Семь тысяч шестьсот пятьдесят восемь ракет вырвались из своих пусковых контейнеров и единой волной устремились в черноту космоса.
Туда, откуда к планете приближались корабли Агастуса Кейна.
Для всех тех, кто сейчас находился на поверхности ночной стороны планеты и устремил свой взгляд в небеса, это выглядело бы, как самое невероятное зрелище. Будто тысячи крошечных звёзд, что зажглись в одно мгновение, вдруг устремились куда-то. Это было бы даже завораживающе, если бы они не знали причины происходящего.
Но они знали. И они боялись.
Естественно, что такой массированный запуск не мог пройти незамеченным. За прошедшие часы Флот Альянса смог подвести к планете достаточное количество разведывательных платформ, чтобы установленные на них датчики Черенкова смогли уловить излучение от тысяч и тысяч ракетных двигателей.
В это же самое время, уже куда ближе к основному «театру» действий происходили другие события.
Десятки линейных и тяжёлых крейсеров, что уже отделились от своих основных сил для перехвата лёгких кораблей Федерации, неожиданно оказались перед дилеммой. Когда они получили сообщение о том, что в сторону основного флота направляется огромный ракетный вал, то многие капитаны впали в ступор. Их разрывали противоречия. С одной стороны у них имелся чёткий приказ — пресечь действия разведывательных дивизионов противника, а с другой многие из них понимали, что сейчас возможности ПРО их кораблей вполне могут понадобиться для обороны дредноутов.
Каждый из них был новичком на своём посту. Для многих эти назначения стали чуть ли не первыми. И даже несмотря на то, что большая часть этих молодых капитанов прошла через горнило первых сражений этой войны и, что важно, прошли его с победой, сейчас они растерялись.
К счастью, их командование, куда более опытное, оказалось готово к случившемуся.
Едва только информацию о стартовавших от Аркадии ракетах дошла до флагманского монитора Агастуса Кейна, как через двенадцать минут системы связи «Ахерона» начали рассылать приказы. Они не спешили и не торопились. В запасе ещё по меньшей мере имелось три с половиной часа, прежде чем эти ракеты достигнут их.
И флот начал менять курс. Отдав приказ продолжать преследование, «Ахерон», «Денатор» и «Возмездие» вместе с дредноутами и другими боевыми единицами начали менять свой курс. Не сразу. Они выждали почти сорок минут, дождавшись, когда ракеты завершат разгон и выйдут на «холодную» траекторию полёта.
Да, неприятно, но ничего поделать в этой ситуации они не могли. Желания подставляться под такой удар,
Едва только это произошло, как «Макалу» и остальные дредноуты под командованием Новака вступили в игру.
Они уже больше часа сбрасывали в космос свои собственные ракеты, в холостую выпуская их из своих ракетных пусковых и не активируя при этом их двигатели. Со стороны человек неопытный мог бы счесть это пустой тратой ракетных погребов, но первое впечатление обманчиво.
В итоге, как только три тысячи тяжёлых ракет дредноутного калибра одновременно включили свои маршевые, то флот разом превратился в подобие кометы на экранах радаров и датчиков.
Впрочем, не прошло и десяти минут, как этот «хвост» обогнал выпустившие его дредноуты и устремился к эскадрам Альянса.
Линейный крейсер АСМК «Претендент»
Командор Эмилио Лаваза с раздражение дёрнул рукой, когда с удивлением осознал, что его зубы куснули плотную и герметичную ткань скафандра. Мерзкая и злящая его привычка проявлялась каждый раз, когда он нервничал. А избавиться от неё у него никак не получалось.
Вот и сейчас, почти что доведенными до автоматизма движениями, он вновь едва не начал грызть ноготь на указательном пальце. Ему даже стало стыдно, и он украдкой проверил, не заметил ли кто-то из присутствующих на мостике «Претендента» людей этот маленький конфуз.
Нет. Вроде всё заняты своими делами, и никто не смотрел на него.
Немного расслабившись, Лаваза глубоко вздохнул и попытался успокоиться… но тщетно. Какое к чёрту может быть спокойствие, когда его товарищи вот-вот готовились вступить в бой, а его эскадра застряла с этими проклятыми кораблями снабжения?!
Эмилио рвался в бой. Он хотел быть сейчас там! Вместе с другими кораблями флота, что углублялись в систему. А вместо этого его отправили следить за этими тихоходными судами-арсеналами.
Умом то он понимал, что от их безопасности зависит успех всей миссии, но сердце молодого офицера с трудом могло с ним согласиться. Ведь, как так?! Он, подающий надежды и определённо талантливый молодой офицер оказался нянькой!
Правда тихий и едкий голосок в глубине его сознания тут же подсказал ему, что будь он так талантлив, как ему хотелось бы думать, то он сейчас определённо сидел бы в кресле одного из дредноутов, а не на старом линейном крейсере, что сошёл со стапеля почти сорок лет назад. «Претендент», не смотря на гордое название, мог претендовать разве что на первое место в отправке на слом. Всё на его борту говорило о том, что этот корабль уже почти изжил своё.
И, всё таки, это было в стократ лучше, чем назначение на небоевые суда. Флоту Альянса не приходится выбирать и сейчас, пока существовал дефицит новых кораблей, они не могли себе позволить отказываться ни от одной боевой единицы.
Но сейчас Эмилио нервничал не по этой причине.
Как бы смешно это не прозвучало, но ни два ракетных вала, что медленно сближались с пытающимся уклониться от них флотом Альянса, ни тот факт, что ему было поручено крайне важное задание не заставляли нервничать его так сильно, как осознание того, что он остался один.