Если она полюбит
Шрифт:
Когда Саша вошла в гостиную, где уже ждала Чарли, неловко пристроившись на уголке дивана, я невольно вспомнил то драматическое кошачье знакомство.
Нет, конечно, женщины не шипели и не писали на ковер. Они были благовоспитанными, улыбчивыми, пожимали друг другу руки тем особым, подчеркнуто деликатным образом, который доступен только дамам. Но атмосфера в гостиной сгустилась так, словно по всей вселенной, по ткани бытия прошла трещина.
Мне хотелось нажать кнопку «катапультирование» и немедленно вытащить Сашу отсюда, но этому мешало страстное желание, чтобы
— Налить вина, Саша? Белое или красное? Иди сюда, — я сжал костыль под мышкой, удерживая бутылку в свободной руке. — Чарли нашла его у виноторговца возле больницы, я правильно говорю, милая?
Чарли сделала выражение лица «подумаешь, какие пустяки», а Саша изобразила фальшивое удивление. Несколько минут они обменивались незначительными замечаниями о снеге, травме и прочей ерунде, которую я пропустил мимо ушей, потому что был слишком занят поиском темы, которая могла бы их объединить. Они обе увлекались музыкой, фильмами и книгами, хотя вкусы Чарли были на другом конце спектра: более интеллектуальные, сложные, и Саша назвала бы их претенциозными.
— Эндрю говорил, что ты художница, — сказала Саша, сидевшая в дальнем конце дивана.
Она пришла прямо с работы и была растрепана, волосы завивались от влаги, макияж поблек, а на топе расползлось жирное пятно. Но Саша так обычно и выглядела, это было частью ее обаяния.
Чарли же, напротив, только что провела час в ванной — в мягком зеленом платье и с прекрасной укладкой она выглядела безукоризненно. Саша оценивающе оглядела ее всю сверху донизу, как только вошла в квартиру. Это было как-то нетактично, обычно Саша так не поступала, и мне захотелось встать на защиту Чарли.
— Даже не знаю, могу ли я назвать себя художницей, — сказала Чарли. — Уже давно ничего не писала.
— Как же так?
— Просто нет времени.
Саша посмотрела на меня.
— Да. Наслышана.
Чарли сделала вид, что не уловила намека.
— Это главным образом из-за работы. Она поглощает всю энергию и не оставляет времени для творчества.
— Как же это отстойно — тратить жизнь на зарабатывание денег, правда?
Чарли улыбнулась:
— Да, это так.
— И Энди теперь… — она никогда не называла меня Энди. — Энди скоро присоединится к нам, к офисным хомячкам-роботам.
— Хм, — Чарли положила ладонь на мою руку. — Я считаю, что он сошел с ума.
Саша нахмурилась.
— В самом деле? Но ведь это отличная возможность профессионального роста.
— Да это так, — пришлось мне встрять. — Как только избавлюсь от этих чертовых костылей…
— Успокойся, пожалуйста. — Чарли, погладила меня по руке. — Не стоит пороть горячку и нервничать.
— О, все будет хорошо, — сказала Саша. — Он типичный мужчина, вот и все. Ты еще не видела его во время простуды?
Чарли покачала головой.
— Увидишь. Покажется, что он умирает от лихорадки Эбола. И надо было видеть, как он страдал, когда возникли проблемы с глазами. Понятно, что это и в самом деле было ужасно, но это был настоящий фейерверк
— Послушай, это несправедливо, — перебил я.
— Я думаю, Эндрю на самом деле очень храбрый, — возразила Чарли.
Каждый раз, когда она говорила обо мне, она брала меня за руку, поглаживала по спине, сжимала локоть, бросала влюбленные взгляды.
Было ясно, что у Саши все это вызывает рвотные позывы.
— А помнишь, как в университете мы пошли в тот дурацкий сельский клуб «ковыляющих ходоков» — ты подумал, что это может быть забавно, но там собралась целая куча придурков, начисто лишенных чувства юмора, а у тебя не было подходящих ботинок, только обычные кеды, и ты потом целую неделю жаловался, что натер ноги?
— Хм… — я как-то очень смутно помнил этот эпизод.
— Да, ты был настоящим кошмаром. А помнишь, как отравился и на следующий день был твердо уверен, что умираешь? Пил воду литрами, потому что увидел в каких-то новостях, как некая девушка умерла от обезвоживания, и посчитал, что тебе грозит то же самое.
— Тебя послушать — то я записной ипохондрик.
— А еще как-то раз…
— Извините, нужно присмотреть за ужином, — сказала Чарли, отставив пустой бокал.
Саша тоже допила, и я подлил вина им обеим. Я был настолько оглушен кодеином, что ограничился всего парой глотков. Чарли ушла на кухню — она настояла, чтобы все сделать самой, — а мы продолжили нашу беседу.
— Ну, как идут дела?
— Хм? — Саша посмотрела на спину Чарли, стоявшей на кухне.
Как попросить Сашу умерить свой враждебный тон? Что ей так не нравилось в Чарли? До сих пор та была вежлива и совершенно безобидна, даже если и перебарщивала с прикосновениями и нежностями. Все же у Саши не было оснований для такой резкой реакции. Вероятно, она заранее решила, что ей не понравится моя подружка. Но она должна была принять, что я люблю эту женщину.
Но сказать все это вслух было неудобно, поскольку Чарли была рядом и могла услышать.
— Есть ли новости о Лэнсе или Мэй? — спросил я.
Саша отвела взгляд от Чарли.
— К сожалению, да, — она передернула плечами. — Я была в кладовке для канцелярских принадлежностей, выбирая новую тетрадь, и тут он вошел.
— И что произошло?
Она глубоко вздохнула. Музыка в колонках как раз стихла, и Саша понизила голос, перейдя почти на шепот.
— Лэнс испугался, увидев меня, и решил просто игнорировать. Но моя злость на него была такой сильной, что я была не в силах сдержаться. Все это копилось, копилось и внезапно прорвалось наружу.
Я подождал, пока она глотнет вина и продолжит.
— Сначала заперла дверь — видел бы ты его лицо в этот момент — и потребовала передать его суке-жене, чтобы та прекратила отправлять мне сообщения с угрозами. Сказала, что если получу еще хоть одно такое послание, то подам иск против него за сексуальные домогательства. Это будет выглядеть так: немолодой, властный начальник и впечатлительная молодая женщина, которая поверила, что если не ответит на его приставания, ее уволят… Безусловно, все охотно поверят.