Если ты простишь
Шрифт:
— Я пойду, — вздохнула я, быстро чмокнула дочку в щёку, невольно посмотрела на Вадима… и почти задохнулась — настолько болезненно-отчаянным был его взгляд.
Я не смогла его выдержать. Отшатнулась и, пробормотав что-то бессвязное, почти выбежала из квартиры.
45
Лида
Оставшийся день прошёл словно в лихорадочном тумане, и я ничуть не удивилась, обнаружив у себя вечером температуру под тридцать восемь градусов. Никаких других симптомов простуды не было, поэтому я решила, что это исключительно нервное.
Вещи
Что я за никчёмная личность такая? Ведь собиралась и разобрать всё, и поесть себе приготовить, используя какой-нибудь рецепт из интернета, и поисками работы заняться. А в результате… не сделала вообще ничего. Только лежала и страдала. Единственное моё «достижение» — то, что вечером, во время разговора с Аришкой, я постаралась взять себя в руки и нормально пообщаться с дочкой. Мы договорились, что Вадим привезёт её ко мне сюда утром, часам к одиннадцати, и заберёт часа в четыре.
После этого диалога я ещё полежала, таращась в никуда, а потом встала и отправилась в коридор. Потихоньку перетащила по одной коробке в спальню, а там спрятала в гардеробную, надеясь, что Аришка туда не полезет и не увидит это позорище. В любом случае пусть коробки лучше лежат там, чем дочка завтра наткнётся на них в коридоре и поймёт, что мать со вчерашнего дня ничего не делала.
И как раз когда я закончила перетаскивать своё «имущество», позвонила Юля. Моя институтская подруга — единственная из знакомых тех времён, с кем я до сих пор поддерживала связь. Хотя поначалу нам было сложно: тот факт, что я вышла замуж за Вадима, Юля восприняла с огромным недоумением. Крутила пальцем у виска и говорила, что лучше бы я сделала аборт. Но потом она как будто передумала и перестала меня в чём-либо упрекать.
Юля работала у ближайшего конкурента Вадима, причём главным дизайнером. Я не посылала в ту контору своё резюме, поэтому наивно думала, что её звонок не связан с моими поисками работы. Но…
— Лида, — голос Юли в трубке полнился тревогой и недоумением, — что происходит?
— В каком смысле? — вздохнула я, возвращаясь в спальню. Выключила свет и рухнула на кровать.
— В прямом! — Кажется, подруга клацнула зубами. — Мне тут написала Машка Антипова, помнишь её? Она работает в «Хоум лук». Говорит, ты к ним на собеседование приходила, она тебя лично видела!
«Хоум лук». Машка…
— Да, я туда приходила. Но никакой Машки не встречала.
— Она к тебе не подошла — не могла, у неё срочный заказ был. А сейчас пишет мне и интересуется, с каких пор Лида Озёрская ищет работу. Ты ничего не хочешь рассказать, а?
По правде говоря, я совсем не хотела рассказывать. Но понимала, что нужно. Юля всё равно живёт в том же мире, что и Вадим, и частично я. У нас одна специальность. И происходящее скоро станет достоянием общественности.
Если уже не стало.
— Мы с Вадимом разводимся.
Юля застонала.
— Блин, Лида, скажи, что ты шутишь!
— Увы, нет.
— Но что случилось-то? Что ты натворила?
Да, забавно. У любой другой жены — нормальной — спросили бы: «Что он натворил?» Всё-таки чаще всего «творит» именно муж. Но у нас с Вадимом всё наоборот.
— Я ему изменила, —
— Ещё бы мне его не помнить, — проворчала Юля. — Лида, ты серьёзно? Этот чмошник бросил тебя беременную, ему Арина нужна как прошлогодний снег. И ты на него повелась? Сумасшедшая! И как об этом вообще узнал Вадим?!
Я рассказала. Кратко и сухо — как сводку из криминальной хроники зачитывала. И по ходу моего рассказа Юлю явно всё сильнее начинало разрывать от возмущения — я чувствовала это по гневному сопению. И, когда замолчала, ожидала услышать кучу упрёков, но услышала неожиданное:
— Тебе нужно к психологу.
— Что? — удивилась я, и Юля недовольно повторила:
— К психологу. То, что ты мне сейчас рассказываешь, — это неадекватный поступок. Ты взрослая женщина, с состоявшейся жизнью, прекрасной десятилетней дочерью, шикарным мужем, который тебя чуть ли не на руках таскал и пылинки сдувал, — и повелась на какого-то бродячего музыканта. Честное слово, пока ты говорила, у меня было ощущение, что ты мне детский мультик пересказываешь. «Бременские музыканты», блин. Принцесса сбежала из дворца, расстроила отца. Хотя та принцесса точно была поадекватнее тебя. У неё хоть ребёнка не было! Серьёзно, Лид, найди психолога. Я всегда знала, что ты не уверена в себе, что у тебя комплексы родом из детства, — но это всё какой-то перебор. Что ты собираешься делать?
— Ты знаешь. Я ищу работу.
— Я про другое! С Вадимом ты что собираешься делать?
— А что с ним можно сделать? — уныло вздохнула я. — Он не хочет больше быть со мной. Не желает прощать.
— Ну, такое хрен простишь. В общем, ладно, сейчас мы всё равно ничего под горячую руку не придумаем. Вам обоим надо остыть. А работа… Я попробую тебе помочь.
— Не надо, я…
— Цыц! — возмутилась Юля. — Не спорь. Тебе нужна помощь, Лида. И если ты не хочешь брать её у Вадима, возьми у меня. Я сейчас могу устроить тебя одним из внештатных дизайнеров в наш «Интродизайн» без проблем и лишних вопросов. Сразу говорю, что это ни хрена не благотворительность. Будешь плохо работать или косячить — уволю.
— Юль, — я слабо улыбнулась, — спасибо, конечно. Но ты представляешь, что со мной стало как со специалистом за десять лет практически безделья?
— Ну так пора заканчивать бездельничать-то, нет?
— Да, — вынужденно призналась я. — Просто не хочу тебя подставлять.
— Если будешь стараться — не подставишь, — отрезала Юля. — И вообще кончай хандрить. Ищи психолога, тебе нужно выбираться из этого болота, приводить себя в порядок, начинать работать и пытаться вернуть мужа.
— Думаешь, это реально? Вернуть Вадима… Не утопия?
— Если бы речь шла о том, чтобы переехать жить на Марс, я бы сказала, что нереально. Но в человеческих отношениях нет и не может быть ничего невозможного. Кроме того, не забывай, что у тебя есть козырь.
— Какой?
— Лид, не тупи. Арина. Вадим безумно любит её, такого сумасшедшего папашу ещё поискать.
— Ты предлагаешь мне использовать…
— Да нет же! — почти простонала Юля. — У тебя реально голова плохо работает. Вадим не женится, пока не найдёт женщину, которая будет хорошо относиться к Арине, а Арина — к ней. А это, мягко говоря, ещё сложнее, чем тебе вымолить его прощение.