Есть ли сердца у призраков
Шрифт:
Беременность наследной принцессы до её вступления на престол означает только одно - власть переходит к следующей в порядке престолонаследия принцессе. Этот закон был издан ещё Луизианой Великолепной, первой королевой Оримнеи, и соблюдался неукоснительно. Беременная или тем более родившая женщина не могла стать королевой ни при каких условиях.
Кариана беременна.
Эмилия - тоже.
– Ты сошла с ума?!
– тихо проговорила королева.
– Нет, Кариана, ты спятила?
– Я только что узнала. Мне стало плохо, позвали
– И вот…
– О чём ты думала?! Скажи мне, о чём ты думала?!
– королева встала со своего места и начала ходить по кабинету.
– У тебя были травы, и я говорила вам миллионы раз: нужно быть осторожными!
– Мы думали, что умрём, мама, - прошептала Кариана.
– Я знаю, что виновата…
– Виновата?! Ты хоть понимаешь, что это значит? Мы не сможем скрыть твою беременность до коронации, она же в июне! Ты понимаешь, что королевой придётся стать Ариане?! Ей пятнадцать, всего пятнадцать! На что ты обрекла сестру?!
– Что?..
– голос младшей Осториан ни с каким не спутать.
Ему захотелось смеяться - такой абсурдной и нелепой была эта ситуация, и он бы непременно засмеялся, не будь написан такой ужас на лице Арианы.
– Я пришла поговорить, мама… Но дверь была открыта… И я… О чём вы говорите?
– поражённо прошептала она.
– Кариана, Ричард, выйдите, - сурово приказала королева.
Кариана, всхлипнув ещё раз, послушалась мать, как и Ричард. Они вышли, закрыли дверь и отошли к окну коридора.
– Вы тоже считаете, что я ужасно поступила?
– выдохнула она, вытирая слёзы рукавом.
– Безответственно - не спорю, но не ужасно. Вы не плачьте. Берегите себя, ведь у Вас теперь будет малыш, - чуть улыбнулся он.
– Кариана, жизнь не заканчивается, пусть Вам и тяжело.
– Я подвела всех, - сокрушённо вздохнула она.
– Мама права: на что я обрекла Ариану? Я готовилась к этому всю жизнь, хоть и никогда не хотела, а она… Она совершенно, совершенно не готова.
– Всё наладится и прояснится, вот увидите.
Кариана только покачала головой и, развернувшись, ушла, а он остался смотреть на просыпающийся город.
Осториан - королева. Подумать только.
Она будет прекрасной королевой.
Доброй, смелой, великодушной. Наивной - немного, но со временем это уйдёт.
Катастрофа.
Кто же выдаст будущую королеву за человека без имени, без земли, который её и похитил?..
Спустя минут сорок дверь тихо скрипнула, и оттуда вышла - нет, пожалуй, выползла — на ватных ногах Ариана и опустилась на диван рядом с ним.
– Ты как?
Она промолчала.
– Постарайся не сойти с ума сегодня, Ариана, - горько усмехнулся он, сжимая её пальцы своими.
– Я не могу поверить, - покачала головой она.
– Это же безумие.
Они помолчали ещё.
– Мама сказала, что ничего страшного нет и что они всегда будут за моей спиной. Управлять всем… этим, пока я не освоюсь.
– Не хочу, чтобы их убивали. Мы ведь не они.
– Здесь я солидарен с твоей матерью, - пожал плечами он, и Ариана удивлённо подняла глаза.
– Это те люди, которых нельзя оставить в живых. Они просидят в тюрьме год, два, а потом сбегут — поверь, найдётся способ — и устроят новую войну. Это постоянная угроза.
– Ладно Питер и Мейсон, но Хентритте, Соррель, Джетта! Ведь это женщины, и они не виноваты… Может, они знали, да, но за что их убивать? Я не люблю Джетту, но не желаю ей смерти.
– Ты будешь хорошей королевой, Ариана, - улыбнулся он.
– Очень хорошей. Отдохни и иди на завтрак, хорошо? Королева сказала, что завтракаем у неё в кабинете в половину девятого.
– А ты?
– она сжала его руку.
– Я скоро приду.
Она ушла, ещё раз глубоко вздохнув, а из кабинета вышла королева.
– Накройте завтрак в кабинете, - приказала она слугам, а потом посмотрела на него.
– Ты и правда думаешь, что из неё выйдет королева?
– Уверен. Ариане не хватает жёсткости, но на этот случай Вы будете рядом.
А его не будет.
– Но Вы ещё увидите в ней то, что ищите. Она скоро покажет, на что способна, - улыбнулся он.
– Мы должны сказать людям, кто ты такой. Немного приукрасим историю и, конечно, не станем упоминать, что ты похитил мою дочь, - подняла брови королева.
– Но скажем. Ты дашь показания сегодня.
– Вы уверены, что это необходимо? Послушайте, Ваше Величество, что я буду делать дальше?
– выпрямился он, глядя на Анамарию.
– Вы вернёте мне титул и земли, но зачем они мне? Я люблю Вашу дочь, я…
– Обещаю, мы поговорим об этом позже. А пока сделаем так, как я сказала, хорошо?
– Хорошо, - раздражённо выдохнул он.
– И не будем далеко откладывать этот разговор.
– Ты единственный, кто говорит со мной в подобном тоне, - вдруг улыбнулась королева.
– Мы поговорим об этом, Ричард Д’Эрден-Ройс, но прежде казним Гарднеров и похороним Эрика и павших сегодня ночью. В одиннадцать утра мы должны уже быть у реки. Ты же поедешь поддержать Ариану, верно?
– Конечно.
Утро прошло в какой-то суете и постоянных сборах. Даже позавтракали они (его позвали, что было странно) практически в полной тишине, лишь под конец королева напомнила довольно забавный распорядок дня: похоронить Эрика, провести суд и казнить Гарднеров.
Насыщенный день выйдет.
К широкой реке за городом, с которой уже сошёл лёд, они приехали ровно к одиннадцати. Людей там было действительно много. Кажется, весь Этелиарс пришёл попрощаться с павшими этой ночью. Воды почти не было видно: на протяжении всего мелководья в ней стояли люди, кто — по колено, кто — по пояс, удерживая плоты с соломой и людьми на них.