Есть ли сердца у призраков

Моисеева Ольга Романовна

– Это ненадолго, Осториан, - прошептал он.

Она, конечно, не поняла. Повернулась обратно, сжав тонкие пальцы в кулаки.

– Ты хорошо знаком с Арианой?
– удивлённо спросил Винс.

– Я люблю её.

Белый платок выпал из пальцев королевы, и послышался привычный для него звук - звук рассекаемой плоти. Сколько раз он слышал его в битвах?

– Да упокоит Господь… - начал священник новую молитву.

Ариана обернулась и подбежала к нему, спрятав голову на груди и разрыдавшись. Он осторожно приобнял её в ответ, целуя

в макушку и игнорируя удивлённый взгляд друга.

– Всё закончилось, Ариана. Всё хорошо.

Комментарий к 25. Всё закончилось. Всё хорошо

Математику я сдала (или нет?), и, хоть результатов пока нет, надеюсь на лучшее. Спасибо всем, кто поддерживал меня! :)

Завтра - русский, а после него я свободна, так что финальная глава выйдет уже скоро. :)

https://vk.com/missandea - арты, музыка и прочая ерунда. ;)

========== 26. Короткая сказка в несколько строк ==========

– Проходи, Ричард. Поговорим, - добродушно сказал король, пропуская его в кабинет королевы и усаживаясь рядом с ней.

Молодость быстро забывает плохое, и спустя полторы недели с той ночи, когда все они едва не распрощались с жизнью, замок щебетал и пел, как никогда прежде. В кухне готовились такие блюда, что запах сводил с ума всех вокруг, конюшни и гостевые комнаты были заполнены. Стены звенели гулом голосов и смехом: дворяне, несмотря на всё ещё непростую обстановку в стране, уже съезжались ко дню рождения и, соответственно, к свадьбе младшей Осториан. Двадцать восьмое марта - осталось совсем немного.

У него на душе, если коротко, скреблись кошки. А вернее, царапались и орали так, что хозяин с трудом спал ночами. Они с Осториан не говорили о её будущей свадьбе, потому что оба боялись до чёртиков. Знали, что любят друг друга, но будущего своего не знали. Каждый раз, когда он предлагал королеве поговорить, она уходила, ссылалась на недостаток времени и сил, на отсутствие короля. Но вчера король приехал, как и Эддард Эйдриан, жених Арианы, и Ричард поставил вопрос ребром. Если рубить, то лучше сразу.

– Садись, - королева указала ему на кресло.

Она была в хорошем расположении духа. Утро было прекрасным и уже совсем весенним: птицы, радуясь теплу, чирикали во всё горло, и снег под жаркими солнечными лучами таял, превращаясь в ручьи.

– Расскажи нам, каковы твои намерения по отношению к нашей дочери, - королева стала серьёзней и прогнала улыбку с лица.

Он бы взял её в охапку и увёз. Просто куда-нибудь к морю, к горам, на север. Если бы она не должна была стать королевой.

– Я хочу жениться на ней, - просто ответил он.

– Что же, в этом случае у нас возникают вполне объяснимые опасения, - поднял бровь Дарелл.
– Что, если ты хочешь жениться на ней только из-за её положения? Ведь Ариана - будущая королева.

Он встал прежде, чем подумал как следует.

– Мне жаль, что Вы такого мнения обо мне, - сказал он холодно.
– Но согласитесь, вряд ли я, когда помогал ей бежать, знал о внезапной беременности её

старших сестёр.

– Ты её любишь?
– королева спросила устало и по-человечески.
– Она не сможет управлять страной под руку с человеком, который не будет уважать её, - пояснила она королю.

– Люблю.

– А она тебя?
– прищурилась королева, глядя в окно, откуда раздавались какие-то крики.

– Вы можете спросить у неё сами, Ваше Величество. Ариана уже взрослая девушка…

– Неужели?
– улыбнулась Анамария.

Он выглянул в окно: Осториан, скинув тёплый меховой плащ и смеясь, помогала Аладее запустить бумажный кораблик вниз по ручью. Она наступила в воду, и послышался весёлый визг. Солнце играло в её волосах, брызги оседали на светлом платье, а глаза были наполнены детским искренним счастьем.

Несколько дней назад она ожила и, ухватив за руку Аладею, целыми днями носилась в парке, смеясь и танцуя вместе с тёплым весенним ветром, который колыхал ещё голые ветки, и ему казалось, что она плывёт в рыжем солнечном море.

Её глаза смеются, но под ними - тёмные круги. Ариана говорит что-то весело и беззаботно, но не может развязать ленту на волосах Аладеи - слишком дрожат пальцы. Она щебечет о весеннем загаре, но, закатывая рукава до локтя, обнажает бледную кожу, слишком резко контрастирующую с расширенными зрачками. Едва взошедшее утреннее солнце бросает причудливые тени на её тощие руки и светлое платье.

Ариана кажется невесомой, воздушной, лёгкой.

Ариана кажется самой красивой.

***

Небо было светлее, солнце - теплее, ручьи - звонче, чем обычно. Промочив ноги насквозь, запыхавшись и отправив Аладею переодеться, Ариана села — а вернее упала — на скамейку, сняла сапожок и вылила оттуда воду. Нужно было завтракать с семьёй, но уходить из солнечного тихого парка, пока не разбуженного многочисленными гостями, не хотелось.

Гости вообще очень досаждали ей. Может, дело было в том, что она отвыкла от шумных сборищ, или в чём-то ещё, но напыщенные дамы с восклицаниями вроде «О, леди Осториан! Как много Вам пришлось пережить! Мы сочувствуем Вам от всей души» вызывали только раздражение, а выхоленные джентельмены, бросавшие в её сторону двусмысленные взгляды (ну ещё бы, свадьба через две недели, а кандидатура жениха вроде как свободна), заставляли её прямо-таки трястись от злости.

Она знала, что не сможет выйти замуж. Просто не сможет после того, что она пережила с Ричардом. Не сможет как ни в чём не бывало жить с нелюбимым человеком, даже если это Эддард Эйдриан — смелый, умный, добрый и благородный рыцарь.

– Ариана?
– мама подошла незаметно.
– Да тебя хоть выжимай, чем ты тут занималась?

– Немного поиграла с Аладеей. Я хочу с Вами поговорить…

Мама остановила её властным жестом и протянула какую-то бумагу, сложенную вдвое.

– Беру в мужья раба божия Ричарда из дома… - ей показалось, что внутри всё перевернулось.
– Мама, это?..