Есть такая работа — учить самолёты летать

Таирова Таша

– Да, я сейчас. Ты проходи. Саш, я… тебе на диване постелю, хорошо?

– Конечно. Наташа, я же не дурак, всё понимаю. Но и ты должна знать, я тебя заберу. Заберу вместе с сыном. Я пока пошли чай пить, хорошо?

Наташа кивнула и ушла на кухню. Ястребов заглянул в детскую, с улыбкой глядя на спящего мальчугана. Они знакомы всего несколько часов, а такое впечатление, что он пришёл домой, к семье.

– Саш, иди чай пить. Я тебе ещё пару бутербродов сделала.

– Иду, спасибо, Наташа…

***

Лена хлопотала на

кухне, заканчивая сервировать стол. Лида уже несколько дней жила у неё в Двуреченске на съёмной квартире. Но скоро им обещали квартиры в новом доме в лётном городке. Скорее бы уже. Правда, ездить на работу каждый день придётся, но лучше встать пораньше и первым автобусом примчаться в госпиталь, чем жить по чужим углам. Да и с тётей чаще видеться будет возможность, а то с таким графиком дежурств ни одна нервная система не справится.

– Лида, иди ужинать.

– Да, Лен, иду. Слушай, я тут статью интересную нашла. Смотри, вот. «Особенности трудных дыхательных путей у пациентов с ожогами лица и шеи». Интересно написано, грамотно. Для нас может быть полезно.

– Хорошо, потом прочту. Бери хлеб, и хватит дуть кофе. Ты же не спишь совсем.

– Да не могу я спать, понимаешь, всё думаю, думаю. И мама всё в голове. Теперь, когда её обследовали, стало понятно, что с ней не всё так просто. И эти её депрессии, слёзы, скандалы, что она папе закатывала. Люду постоянно обвиняла в непослушании, а уж то, что на Андрюшиных похоронах было… Зачем она так? Ведь все остальные тоже рискуют! И Сашка Ястребов, и Миша Воронов, и Димка Орлов. А она…

– Лида, это болезнь. Ты должна понять и простить её. А ты сказала Орлов? — заинтересовано произнесла Лена. — Красивая фамилия. Как у нашей Дарьи Николаевны.

– А она и есть красивая, и Димка её сын. Лётчик-испытатель, недавно перевёлся в наш полк. А до Школы испытателей воевал, награды имеет. Я тебе сейчас их покажу! Они после приезда у нас в гостях были. Вот, смотри.

Лида включила планшет и нашла недавние фотографии. Лена смотрела в такие родные серые глаза, не смея сказать ни слова, чтобы не выдать себя.

– Красивые они, — задумчиво произнесла, перелистывая страницы.

– Это бесспорно! Я, знаешь ли, когда-то была безумно влюблена в Орлова. Но потом поняла, что этот парень не для меня!

– Почему?

– Да он холодный, как глыба льда! Ни тебе эмоций, ни чувств, всё просчитано, всё выверено. Да он не семь раз отмеряет, а семьдесят семь! И то не факт, что потом отрежет! Он когда женился…

– Ну вот! А ты говоришь «глыба»! Нашлась же женщина, которую он полюбил.

– Да? Мне кажется, что ему просто было так удобнее. Ну, чтобы не искать чего-то на стороне, а бонусом всегда еда на столе. Кстати, он будет твоим соседом по лестничной площадке, я уже видела схемы расселения и ордера.

Лена прикрыла глаза и кивнула. «Держи себя в руках, Журавлёва! Никто не должен знать, что он и ты… Он женат — и этим всё сказано! Ты не имеешь права

разрушать его семью. Да, тогда так получилось, что вы оба потеряли голову, но он тебе ничего не обещал, ты сама так решила. Тем более, что ты сама ничего не спрашивала и не хотела знать правду. Женат… как же больно это слышать. И как теперь жить с этим знанием? Встречаться каждый день на площадке, здороваться и расходиться по своим делам? Не вспоминать его руки, губы, тяжесть тела и стоны? И тихий шёпот «моя, моя»? «Глыба льда»! Нет, он страстный, горячий, властный. Он может любить так, что ты забываешь саму себя… Что говорит Лида?»

– И Дарья Николаевна сказала, что они нам помогут.

– Прости, я не слышала, что ты сказала.

– Я говорю, если нужна будет помощь, парни готовы помочь. Ну мало ли — полочку прибить, — с улыбкой проговорила Лида, — или карнизы повесить. Так что только скажи. Кстати, что у тебя с техникой и мебелью?

– Ты же знаешь, что всё заказано, служба доставки ждёт только моего звонка. А ты как?

– Тоже всё готово. Я, кстати, в том же подъезде буду жить, только выше этажом. Вот увидишь, буду бегать, топать, гвозди забивать, стучать по батареям, пока ты мне не расскажешь, как ты мясо так вкусно готовишь.

– Ладно, но только по батареям, да?

Девушки убрали со стола и разошлись по комнатам съёмной квартиры, завтра на работу.

Лена ворочалась с боку на бок, думая, представляя, вспоминая. Что ему сказать при встрече? Как смотреть в глаза его жене? Признаться ли Дарье Николаевне? Хотя мало ли что могло случиться в жизни? Они люди взрослые… Только он женат! Да, он женат! Следовательно, она не имеет права думать о нём и на что-то надеяться. А теперь спать, хотя бы немного поспать до рассвета.

***

Михаил быстро пересёк служебные помещения офицерской столовой и резко остановился, услышав имя Орлова.

– А что такого? Он молод, красив, слухи ходят, что разведён. Зарплаты, сами знаете, у них ого-го, скоро квартиру получит. Ну чем не мужик-мечта?

Следом раздался дружный женский смех.

– Ты бы, Машка, не о мужиках думала, а о работе! А то гляди, поговоришь ещё, тебя и уволят! Где ты такую работу найдёшь? И чисто, и тепло, и сытно. Да к тому же ещё и мужики красивые вокруг, — закончила невидимая женщина под общий смех множества других сотрудниц.

Маша? Михаил хмыкнул, он понял, о ком идет речь. Молодая разбитная официантка, что с первых дней их пребывания в полку строила молодым людям глазки. Ха, и не только глазки. Достаточно вспомнить, какие короткие юбки она носила, да и пуговицы на её белой блузке позволяли видеть не только зону декольте, но и несколько больше. А уж позы, что она принимала, когда расставляла тарелки на столах, чего стоят. И поди ж ты, глаз на Орлова положила. Если учесть Димкин развод, который сожрал у него здоровья года на три, то этой Маше не светит на этом фронте никак и ни с кем.