Эстер Уотерс
Шрифт:
Пройдя в обитую байкой дверь, Эстер сделала несколько шагов по коридору и увидела перед собой широкую дубовую лестницу, на которую падал свет из большого окна с цветными стеклами; по обе стороны окна стояли статуи. Пологие ступени лестницы вели к просторной площадке, украшенной колоннами, вышитыми портьерами и синими вазами Эстер видела все это как сквозь сон; в ее памяти запечатлелось множество ковров, циновок, отполированных дверей… Она не знала, какая дверь ведет в гостиную, не раз упоминавшуюся в разговорах слуг, в ту гостиную, где воздух пропитан запахом духов и где среди золоченой мебели Уильям внимает в эту минуту словам порочной женщины,
— Что ты здесь делаешь?.. — И добавил, понизив голос: — Сюда без приглашения входить не велено.
— Я хочу поговорить с ней.
— Только-то и всего? И что же ты хочешь ей сказать? Ты эти штучки брось… Чего это ты взялась шпионить за мной? Ты что затеяла?
— Хочу поговорить с ней.
— Мы сейчас поговорим об этом — на кухне, — сказал Уильям и, взяв ее за плечи, начал выпроваживать из холла. Тут отворилась дверь, и, прижав платочек к губам и пряча лицо, барышня взбежала вверх по дубовой лестнице. Эстер хотела было кинуться за ней, но Уильям удержал ее. Эстер повернулась, вышла в коридор и пошла на кухню. Лицо ее помертвело, крепкие руки беспомощно повисли, и Уильям понял, что сейчас надо повременить.
— Ну, послушай, Эстер, — сказал он, — ты, черт побери, должна быть мне благодарна, что я помешал тебе свалять дурака и выставить себя на посмешище.
У Эстер задрожали веки и глаза наполнились слезами. Она не могла произнести ни слова.
— Знаешь, если бы мисс Маргарет узнала… — продолжал Уильям.
— Убирайся! Убирайся! Я… — И тут на глаза ей попался большой остро отточенный нож, лежавший на столе. Ярость затуманила ее сознание, и, схватив нож, она кинулась на Уильяма.
Уильям отпрянул в сторону, а миссис Лэтч успела удержать ее руку. Эстер вскрикнула и швырнула нож об стену; отскочив от стены, нож со звоном покатился по металлической сетке от мух, которой покрывали мясо. Вырвавшись из рук миссис Лэтч, Эстер хотела поднять нож, но тут силы оставили ее, и она без чувств упала на пол.
— Чем ты обидел эту девушку? — спросила миссис Лэтч.
— Ничем, маменька… Мы просто немножко повздорили, вот и все. Она сказала, что я не должен гулять с Сарой.
— Врешь… По лицу вижу, что врешь. Хорошая девушка не схватится ни за что ни про что за нож, а вот если мужчина доведет ее до того, что она уже сама себя не помнит…
— Ну ясное дело, разве вы когда-нибудь станете на сторону сына?.. Не верите мне, спросите ее, пусть она сама вам скажет. — И, повернувшись на каблуках, Уильям вышел за дверь.
Миссис Лэтч видела в окно, как он прошел через двор к конюшням. Она плеснула Эстер в лицо водой. Девушка открыла глаза и с недоумением поглядела на миссис Лэтч, не понимая, почему эта старая женщина стоит, наклонившись над ней…
— Тебе лучше, милочка?
— Да, да… Но почему… — Тут память вернулась к ней. — Он ушел? Я ударила его ножом? Я помню, что…
— Он цел и невредим.
— Я не хочу больше его видеть. Да, нам лучше не встречаться. Я была не в себе. Не понимала, что делаю.
— Поговорим об этом в другой раз, милочка.
— Где он? Скажите, мне надо знать.
— Пошел, верно, в свои конюшни. Но ты не должна ходить за ним… Увидишь его завтра.
— Я и не собираюсь идти
— Нет, нет, ничего с ним не сталось… Ну, ты, я вижу, немножко оправилась… Обопрись об меня… Ляжешь в постель, и сразу станет легче. Я принесу тебе чашечку чая.
— Да, сейчас все пройдет. Но как вы управитесь без меня с обедом?
— Об этом не беспокойся, ступай наверх и приляг.
В душе Эстер еще жила отчаянная надежда, что она может вернуть себе Уильяма. Вечером она встала с постели и спустилась вниз. В кухне было полно народу — и Маргарет, и Сара, и Гровер, — и Эстер узнала, что сразу после второго завтрака Старик вызвал к себе мистера Леопольда и велел ему выплатить Уильяму жалованье за месяц вперед и проследить, чтобы он без промедления покинул дом. Сара, Маргарет и Гровер пристально следили за выражением лица Эстер и немало удивились ее безразличию. Она, казалось, была даже довольна. Так ведь куда же лучше! Уильям теперь разлучен с ее соперницей, и, выйдя из-под греховного влияния этой женщины, он, ясное дело, обратится к той, которую истинно любит. А она по первому зову вернется к нему и все простит. Но к вечеру, когда из столовой начала поступать грязная посуда, слуги стали перешептываться: Пегги за столом не было.
А уже совсем поздно вечером, когда слуги собирались ложиться спать, стало известно, что Пегги тоже покинула дом и уехала шестичасовым поездом в Брайтон. Эстер опрометью сбежала вниз с лестницы, взгляд ее был безумен. Маргарет преградила ей дорогу.
— Это же ни к чему, моя милая. Ты ничего не можешь сделать так поздно ночью.
— Я могу пойти пешком в Брайтон.
— Нет, не можешь. Ты не знаешь дороги, и, даже если доберешься туда, где ты будешь их искать?
Сара и Гровер безмолвно наблюдали эту сцену, и все, ни слова не промолвив, разошлись по своим комнатам. Маргарет прикрыла дверь и обернулась к Эстер, которая, упав на стул, неподвижным взглядом уставилась в пространство.
— Я знаю, каково тебе. Со мной тоже было так, когда они прогнали Джима Стори. Сперва кажется, что ты этого не переживешь, но потом все как-то отходит.
— Неужто они поженятся?
— Почему бы нет? У нее куча денег.
А два дня спустя во двор въехал наемный экипаж и остановился под самым окном кухни. На крыше экипажа стояли две большие красивые дорожные корзины с инициалами — багаж Пегги. Став на козлах на колени, кучер освобождал рядом место для небольшого баульчика из рыжей телячьей кожи, перевязанного толстой веревкой. Этот бедный незатейливый баульчик всколыхнул в душе Эстер образ Уильяма, заставив так остро почувствовать невозвратимость утраты, что она, не совладав с собой, вышла из кухни. Она прошла в моечную, захлопнула дверь, села и уткнулась лицом в фартук. Послышались приглушенные всхлипывания. Когда она подняла голову, на лице ее было обычное замкнутое выражение, и она снова принялась за работу, словно ничего не произошло.
XII
— Они там все прямо с ума из-за этого посходили. Особенно Старик и Рыжий ярятся. Нужно продать усадьбу, говорят они, и построиться где-нибудь в другом месте. Никто из достойных людей не захочет теперь с ними знаться… И ведь надо же, чтобы это случилось именно теперь, когда у них дела идут так хорошо! Мисс Мэри тоже совсем убита: говорит, что теперь все ее надежды рухнули, а Рыжему, говорит она, остается только жениться на судомойке, чтобы уж совсем погубить семью.