Шрифт:
====== Пролог ======
А что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
«Иван Васильевич меняет профессию»
Моросил мелкий нудный октябрьский дождик. Ливень с грозой, какой бывает весной и летом – явление, как правило, недолговременное, прогрохотав, в лучшем случае, четверть часа, он исчезает, оставив небо пронзительно чистым, а воздух напоенным непередаваемой грозовой свежестью… Зато едва покапывающая изморось, накрывшая все вокруг мокрой туманно-серой подушкой, могла продолжаться днями, ночами и неделями напролет. – Мерзость, – то ли обращаясь к погоде, то ли к жизни вообще, процедила сквозь зубы одна из бредущих по состоящей сплошь из луж пустынной дороге девушек. Трудно было с ней не согласиться… наверное, правдива пословица «не ругайте погоду – если бы она не менялась, большинству людей не с чего было бы начать разговор», а каждая из шлепающей по грязи троицы ох, как жаждала сейчас высказаться. Вопрос был только в степени владения собой – которая у них была очень разной. – Черт знает что! – так и не встретив отклика, снова подала голос девушка. Ее пышная шевелюра, обычно окружавшая голову облаком кудрей, намокла и ниспадала теперь на плечи тяжелыми извивающимися прядями в стиле Медузы Горгоны. – Замолкни! – вяло огрызнулась высокая светловолосая девушка. Промозглая погода у всех вызывала желание скукожиться, но эта держалась неестественно прямо, высоко вскинув голову и слегка выставив вперед острый подбородок. – Достало твое нытье! – А меня достало то, что кто-то постоянно мной командует! – моментально взвилась первая. – Буду говорить, что хочу и сколько хочу! Достаточно меня вынуждали демонстрировать безумную любовь к этому мерзкому миру, его гнусным обитателям и – особенно – к вам, двум ослицам, доставшим меня до печенок еще в школе!!! От взгляда ярко-голубых, как пламя чистейшего газа, глаз светловолосой обеих ее спутниц пробрала дрожь, а лужи под ногами на глазах покрылись хрупкой ледяной корочкой. Впрочем, эти трое были хорошо знакомы уже очень давно и успели друг к другу привыкнуть, поэтому собеседница только хмыкнула в ответ. Темно-серое вечернее небо рассекла небольшая молния, а до сих пор сохраняющая молчание третья девушка – экзотическая красавица с темно-каштановыми волосами – философски подумала, что рано или поздно эти двое должны были сорваться. С учетом их характера, это и произошло скорее поздно, чем рано… – Спешу тебя уверить, что с нами тебя ничего и не держит, – высокомерно бросила блондинка. – Можешь проваливать хоть сейчас! – А кто тебе сказал, что я иду с вами? Я просто иду, – девушка окинула взглядом сгущающуюся темноту над пустынной дорогой. – И если тебя это не устраивает, можешь сама проваливать в любую другую сторону! На самом деле, в какую сторону идти – не имело ровным счетом никакого значения. Конкретный пункт назначения у девушек отсутствовал, поэтому шли они, куда глаза глядят. Да и держались вместе, по большей части, по привычке. Просто шли. – Можешь продолжать «просто идти» молча! – попыталась поставить точку в содержательной беседе светловолосая, но не тут-то было. – А больше всего меня достали твои командирские замашки! – уже в полный голос заорала ее собеседница, сопровождая свои слова яростным тычком в грудь. От неожиданности блондинка не удержалась на высоких каблуках, не слишком подходящих для таких вот пеших прогулок, и с визгом рухнула в дорожную грязь, однако, успев выполнить почти профессиональную подсечку и сбить с ног и саму «горгону». Та шлепнулась на живот совсем рядом и, даже не попытавшись подняться, вместо этого бросилась душить противницу – какое-то время девушки с шипением катались по грязи, обмениваясь тумаками и щипками, пока тихий смех третьей товарки не заставил обеих броситься уже на нее – попытка к бегству была с позором пресечена, а сопротивляться девушка особо и не пыталась, продолжая хихикать параллельно с визгом. Мгновение спустя в грязи оказались вымазаны все трое, восстановив, таким образом, своеобразную справедливость. – Смешинку выплюни, – наконец мрачно посоветовала высокая, отличить которую теперь можно было разве что по льдисто-голубым глазам, зло сверкающих на вымазанном грязью лице. – Что тебя так радует в сложившейся ситуации! – То, что мы, наконец, вернулись к нормальной жизни после всего этого кошмара! – В ТАКИХ нормах пора что-то менять, –
====== 1 ======
– Кто-нибудь хочет еще чаю? – судя по всему, чаю хотела сама Элион, однако, как это было свойственно юной королеве по жизни, попыталась на это намекнуть потактичнее. – Седрик, ты не принесешь нам еще пирожных? Все таки ЭТО семейственное. Седрик – туда, Седрик – сюда, беги, тащи, действуй, принимай меры… наверное, обиженная мина вышла чересчур уж красноречивой, потому что Элион, очевидно, придя к тем же мыслям, изобразила большие глазки и добавила: – Пожа-алуйста! Если подумать, то так – еще хуже. Приказной тон князя, как ни крути, а добавляет необходимого ускорения даже при хронической лени, а все эти Эллины «не мог бы ты», «если не затруднит» и даже «а я тебе тортик куплю» просто провоцировали мысли, что действительно – не мог бы, затруднительно, а уж тортик… еще бы сказала – булочку с повидлом! – Ты чего, заснул? – любезно осведомилась вклинившаяся в беседу Оруби. – Бегом! Вот оно – поистине волшебное слово. Главнокомандующий армией из этой девушки получится великолепный. – Бегом не могу, – вставил все-таки змеелюд, уже собираясь отбросить в сторону занавесь, заменяющую в его… гм, личных покоях – овальном зале, вместо мебели наполненном разного размера подушками – двери. – У меня ног нету! Ну почему его постоянно притягивают личности, норовящие строить окружающих – и, главное, его лично – в колонну по трое? Элион с ее мягким характером – куда более приятный вариант, однако ему, похоже, жизненно необходимо, чтобы хоть немного тиранили. И явный перебор – пытаться «услужить сразу двум господам»… – Если мой лорд пожелает, я… – прошелестела Мирэ, даже в зале практически круглой формы ухитрившаяся найти уголок потемнее, чтобы расположиться именно там. Впрочем, взгляд Оруби, расплавленным золотом сверкнувший в сторону девушки-химероида, заслуживал того, чтобы не то, что в уголок забиться, а закопаться прямо в пол на пару метров. – Не стоит, милая. Ты будешь чай? – Что-то я не вижу здесь сверчков! – язвительно заметила базилиадка. Миранда и Оруби друг друга резко не одобряли. И лучше с этим было не спорить, дабы не огрести от Руби же по полной программе… Хотя у Элион получалось удерживать хрупкое перемирие, ну так Ее Величество вообще была мастером по части хрупких, но при этом стабильно держащихся перемирий. – Я-то полагала страсть к сбору всякого хлама у тебя появилась уже только на Земле, – решила направить свое недовольство в другое русло черноволосая валькирия, оглядывая тянущиеся вдоль стен полки, на которых Седрик держал вещи-которые-могли-когда-нибудь-пригодиться или просто понравившиеся предметы весьма условной необходимости. От древних артефактов до коллекции игрушечных пингвинов – впервые увидев последнюю, Оруби очень выразительно промолчала. – Странно, что после всей этой истории ты все еще собираешь книги. Элион тихо хихикнула, потянувшись за пирожным с золотистого подноса. – Скорее уж странно, что он не выкрал обратно ту книжку, когда возникла возможность пошерстить в Кондракаре. – Интересно, с чего это мне ее красть, если она и так моя? – искренне возмутился Седрик. – Крадут вообще-то чужое! И вообще, с чего это вы взяли, что книга Людмора в Кондракаре? Я ее спер сразу, как оклемался. – Угу. Свое, стало быть, не воруют, а прут. Постой! – Оруби, только что сидевшая, по-турецки скрестив ноги на подушке, в мгновение оказалась на ногах. – Чего ты мне голову-то морочишь?! Я думала, что книга в Кондракаре… – Женская логика в действии, – устало заметил змеелюд, устраиваясь среди подушек. – Книга у меня, ты думала, она в Кондракаре… а я причем? И вообще, зачем тебе сдалась эта книга? – Так я и спрашиваю, зачем она ТЕБЕ сдалась?! – судя по тону, базилиадка находилась в шаге от того состояния, когда начинала вправлять собеседнику мозги: не кулаком, так табуреткой. Табуреток в обозримом пространстве не водилось – всю мебель заменяли подушки – а устраивать кулачные бои со змееоборотнями в боевой ипостаси… пар-то выпустишь, но со сломанной рукой потом возиться. – Не знаю. Пригодится зачем-нибудь… – Она тебе уже однажды “пригодилась”! – Если связаться с такой, как ты, – едва слышно прошелестела Миранда. – и палка выстрелит и жареный петух клюнет! Элион мягко удержала Оруби за плечо, в очередной раз каким-то образом успокоив ее на самой грани «серьезных разборок». – Все, я пошла, – пробормотала амазонка. – мне еще покемона на Земле пристроить надо и кое-какие дела закончить. Эль, увидимся во дворце. – Перестань называть меня «Эль», так звали того детектива, похожего на зомби, в триллере про Черную Тетрадку. Мне тоже пора, – после трехсекундного размышления, юная королева положила третье пирожное обратно на поднос. – Галгейта начинает нервничать, если я не мозолю глаза никому из подданных дольше часа. Ой! – споткнувшись об угол одной из подушек, девушка ухватилась за полку, пытаясь устоять на ногах. Полка неожиданно накренилась – к счастью, гора разнообразных условно нужных вещей грохнулась не прямо на Элион, а рядом. – Ой, я прошу прощения… – Это смешно, но с Галгейты вполне станется обвинить нас с князем в покушении таким дурацким образом… от старой ящерицы всего можно ожидать. Там все с концами разбилось или что-нибудь… – Седрик, а что это? – вытащив из завала чудом уцелевшее зеркало в слегка позеленевшей серебряной раме, поинтересовалась Элион. – Гм… зеркало. – Я поняла, что зеркало, а для чего оно? Седрик слегка озадачился. Князь, конечно, частенько называл нерасторопного подчиненного пижоном, но не настолько же, чтобы лица противоположного пола интересовались у него, для чего используются зеркала! – Просто зеркало. – Оно не магическое? – А гаан его знает! – кажется, но точно Седрик бы не поручился, зеркало принадлежало еще Лайме. – Тут многие вещи магические весьма условно. Та же книга Людмора имеет исключительно музейную ценность с тех пор, как в ней перестала быть заключена его душа. А может, в зеркале и есть какая-то магия, но я не знаю принципа ее действия – хотя вряд ли. У меня чутье на подобные вещи. Так что пользы от него, как от самого обыкновенного зеркала, в общем-то, оно очень красивое. – Ты не против одолжить его мне, хочу разобраться… странное оно какое-то. Но действительно не колдовское. Может быть, волшебное? Седрик снова пожал плечами. Он чувствовал любую магию, не делая особых различий между колдовством, которое использовали его господин и юная королева, и волшебством, подвластным Стражницам. Но если девочке понравилась игрушка – кто он такой, чтобы отказывать ребенку… особенно когда этот ребенок обладает титулом владычицы целого мира? – Считайте, оно Ваше, Ваше Величество.
====== 2 ======
Зеркала не любят за то, что они говорят правду. О обыкновенном ли зеркале речь или о магическом – не так уж важно. По школе ведьм Торрентуволле издавна ходила неизвестно кем пущенная байка про одну из их «сестер», по явной глупости вышедшей когда-то замуж за состоятельного и родовитого типа намного ее старше, уже успевшего спровадить на тот свет первую супругу, и, в довесок ко всем своим сомнительным качествам, счастливого родителя оставшейся от первой жены дочурки – настоящего дьяволенка во плоти. Пока эта дочурка была ребенком, семье жилось нервно, но терпимо, хоть маленькая бестия и старалась всеми силами отравлять быт батюшке и, в особенности, молодой мачехе. Самыми ее невинными проказами было лить отцовой женушке в постель чернила, клей – в туфли, тайком резать платья, подбрасывать на туалетный столик дохлых мышей… муж требовал от безымянной ведьмы «жалеть бедную сиротку», так что отплатить девчонке той же монетой казалось невозможным. Уж на жалость та пробивать умела. Любую одежду, в которую наряжали ее саму, «дочурка» в своих бесконечных проказах ухитрялась порвать и извозить в грязи так, что через полчаса уже можно было подумать, что ее одевают исключительно в обноски. А единственным средством не позволить разгромить весь дом была трудотерапия: когда чертовка не пакостила и не спала, она, как правило, была занята устранением бардака от своей предыдущей шалости – каким-то образом посторонние заставали ее именно за этим занятием. Да и папаша… А уж изобразить жалостливое личико особого труда не составляло. Ведьмочку, по глупости сунувшуюся в это осиное гнездо, не слишком удивляло, что родная мать этой бестии умерла такой молодой. Сама девчонка мать и не помнила, скорее всего, слишком еще маленькой была, долгое время прожив только с отцом и оттого искренне считая, что единственная женщина в его жизни после раннего вдовства – она сама! Но все это было цветочками. Наверное, та ведьма была не слишком-то могущественной, основным ее талантом было гадание по волшебным зеркалам… – Люсьена, ау! Сидевшая перед зеркалом девушка вздрогнула, оборвав воспоминание о неизвестной ведьме Зеркал и, наконец, заметила, что в комнате уже не одна. С тех пор, как ее единственная, если можно было так назвать, подруга, перевелась в другую школу, Люси успела привыкнуть к уединению. – О чем задумалась? – миниатюрная девушка с короткими красными волосами и простоватым, но довольно симпатичным круглым личиком… гм, впрочем, когда перед носом собственное отражение – симпатичным покажется чье угодно личико! Истина, так сказать, познается в сравнении. – Ох, откуда у тебя это зеркало? Вообще-то у Люсьены никогда не было вообще никаких зеркал, а не только «этого». Она и Мирте, пока они еще жили вдвоем, запрещала вешать их на стену, вынудив подругу довольствоваться маленьким «карманным», и уверяя, что зеркала в спальне вызывают ночные кошмары и потихоньку тянут из хозяев жизненную силу. Не то, чтобы покривила тогда душой, но все же и без того понятно было, отчего сама не любит зеркал. «В них чудище живет!» – в редкие проблески веселого настроения заверяла девушка. Как правило, ведьмы красивы. Или харизматичны, по крайней мере, ибо красота – это не сосуд, а огонь, пылающий в сосуде. В Мирте вот только харизмы не водилось, ну да какая Мирта – ведьма? Недоразумение одно! Но если «недоразумение» было всего лишь невыразительным, то сама Люси – откровенно некрасивой. – Задумалась об этой сплетне. Ну, про ведьму и эту ее падчерицу. – А-а… я слышала альтернативную версию этой истории. – У твоих фей все «альтернативное»! Жить не могут без глупых сказочек… – Так это зеркало для гаданий? – Угу, – Люси хмыкнула. – На суженого-ряженого. Знаешь, я пришла к выводу, что идеального мужчину – слепоглухонемого моряка дальнего плаванья, я могла бы вполне устроить. Вопрос лишь в том, есть ли в мире хоть один настоящий идеал, как думаешь? – Да ну тебя! Не хочешь отвечать – не нужно… – Зеркало точно не для гаданий. И не для какой-нибудь известной нам магии – любое колдовство оно впитывает, как губка, но при этом не накапливает. Вопрос, куда все потом девается? Если где-то чего-то убывает, то в каком-то другом месте должно прибыть, ты не находишь? Вообще-то это был один из главных постулатов магии – одна из тех тем, в которых Мирта никогда не была сильна. Она вообще мало в чем была сильна, эта бестолково-добродушная неприметная девчонка, обладающая лишь одной способностью – растворяться в любой толпе. В школе ведьм ее травили, ибо пнуть более слабого – едва ли не наипервейшая заповедь большинства учащихся здесь стервочек. Это, наверное, и сблизило уязвимую в своей некрасивости Люсьену с бесхарактерной и оттого еще более уязвимой Миртой – к тому же обе они были не ахти какими ведьмами… Теперь, в Алфее, подружку, конечно, уже не травят. Во всяком случае – гнушаются они там физическим и магическим воздействием, да и вообще какими-то отношениями с «приблудной» в элитарной школе, где каждая вторая фея – принцесса какого-нибудь погорелого королевства, а каждая первая считает себя «главной героиней романа». Да еще и с бывшей ведьмой. Для ведьм Мирта теперь «фея», а для фей-то все еще «ведьма», и там и там аховая, но для всех – перебежчица. Жалко ее, с редкостной бестолковостью благодарную директрисе Алфеи… Уж лучше как было! В Торрентуволле принято судить по тому, что сама собой представляешь, а не по тому, каким королевством правит твой отец, дедушка или дядя! Хотя, толковой ведьмы из Мирты все равно не получилось бы! Да и унизительное сочувствие всех этих принцессок ее, кажется, не задевает. – Вообще-то это зеркало Дарси. Уж обворожительная ведьма Тьмы имела привычку заглядывать в зеркало раньше, чем посмотреть в окно – зеркал в ее комнате было предостаточно, и кошмары чего-то не мучили. Ни ночью, ни по утрам. Наверное, и магической аномалии красавица не замечала, используя его исключительно по прямому немагическому назначению. После того, как великолепную троицу со скандалом исключили из школы пару лет назад, в комнате, когда-то им принадлежащей, осталось множество всяких безделушек. Иногда весьма полезных – вроде шкафчика с нетающим льдом, не требующего ни магической, ни какой-либо иной подпитки, в котором можно было хранить как зелья и самостоятельные работы по некромантии, так и съестное, что новые «хозяйки» не гнушались делать одновременно, справедливо сочтя, что к большой заразе мелкая не прилипнет. А зеркало пылилось на складе, пока – Люси и сама не могла сказать, чем – вдруг ее не заинтересовало. – Просто непонятно… но мне оно без надобности – и, кажется, безвредное. – Можно мне взять его в Алфею? – отчего-то вдруг заинтересовалась Мирта. Стелле, может, думает подарить? По части нарциссизма болтливая блондинка из школы фей дала бы Дарси сто очков вперед, хотя ее кукольной красоте было очень и очень далеко до великолепия черной ведьмы… Если забыть о собственном позоре на том достопамятном конкурсе красоты, то Стеллу даже еще больше жаль: до финала благодаря «сюрпризам» от великолепной троицы, добрались только они двое, сперва победу присудили Люсьене, а после дисквалифицировали ее за использование личины и чужого имени – и победительницей стала солнечная феечка. Как последняя героиня – больше-то никого не осталось. Зато от счастья вся прямо сияла! Дурочки эти феи, честное слово… «Все сплошь дурочки, – покосившись на разглядывающую зеркало Мирту, подумала Люси. – но, может быть, поэтому они счастливы, а мы – нет!»
====== 3 ======
– Вы издеваетесь? – неожиданно для самой Элион голос почему-то осип. Дурацкая тенденция: едва слышать саму себя в такие минуты, когда хотелось бы орать во все горло и топать ногами. Впрочем, на подобное у юной королевы все равно не хватило бы духу, но было обидно, что даже собственный голос против нее! – Что… ЭТО?! – Платья, – не уловив обуревающих правительницу эмоций в едва слышимом нежном голосочке, ответила Галгейта, словно бы сомневалась в умении Элион отличить платья… от чего-либо еще. Воздушные, украшенные тончайшей вышивкой шелковые платья серебристо белого и густо-зеленого цветов. – специально для бала Летнего Солнцеворота. Просто чудо! В одном Эля непременно напоминала бы моль-альбиноса, а во втором – новогоднюю елку: усиливали впечатление нити мерцающих камней, похожих то ли на очень крупные бриллианты, то ли на кристаллы сватовски, сверкающими ручейками спадающие с пояса платья на пышную юбку. – Можно было бы предположить, что эти платья для меня, – еще тише заметила Элион. – если бы хоть кто-нибудь был так любезен посоветоваться со мной, как Я хотела бы одеться! – Но это традиционное праздничное одеяние… Ваша матушка всегда… – Вам давно следовало понять, что моя мать для меня не авторитет в моде! Все это… не каменный, быть может, век, но только хуже! – В раздражении девушка запустила ладонь в пену тонкого кружева с алмазным напылением, щедро покрывающего белое платье. Что тут спорить, оба платья были восхитительными. То же зеленое, например, просто великолепно смотрелось бы на ком-то вроде Корнелии. А уж серебристое просто вопило о том, что его владелица должна быть темноволосой – быть может, платье и принадлежало прошлой королеве, а теперь его просто подогнали по фигуре? Ох… – Ты посмотри на эти юбки! – Элион от души пнула многослойный «абажур». – В них заблудиться можно! И на кой гаан мне корсет?! Попробуй, найди на мне хоть грамм лишнего веса! Да хоть бы и нелишнего… Не говоря уже об этом дурацком декольте до пояса! – нет, по идее, конечно, декольте было там, где ему и положено, однако на Эле оно непременно обвисало бы как раз до пояса. Странно, что матушка, тоже, прямо говоря, не с картины Рубенса, смотрелась во всем этом очень даже неплохо. – Ну почему я не могу одеваться так, как нравится мне, а не в то, что соответствует статусу?! Почему портные не соблаговолили со мной посоветоваться?! – Полагаю, им надоело ваять шедевры из серии «мышь в сарафане», Ваше Величество! – строго отрезала Галгейта. – Каждый должен быть профессионалом СВОЕГО дела, так что, поскольку Ваше Величество не состоит в гильдии Портных, Вам не стоит делать замечания тем, кто умеет делать свою работу! – Ну, разумеется! – Элион зло дернула одну из «бриллиантовых» нитей: камни со стуком горошин соскользнули по подолу на пол. – Разумеется все всё знают гораздо лучше меня! Как мне управлять моим королевством, во что одеваться, за кого и когда замуж выходить! Любопытно только, на черта вам такая королева вообще понадобилась?! Может, лучше будет демократию сверху спустить? Голосование разрешить? Осуществляйте конституционное право свободного человека валять дурака и губить свою родину! Галгейта, не ожидавшая такого напора, опасливо попятилась. – Элька, не матерись! – весело посоветовала незаметно вошедшая в покои Оруби, кажется, едва сдерживая смех. – Они же к тебе всей душой, приняли, как родную, а ты им – нате, демократию! – Ты же на Землю собиралась, – недоверчиво уточнила Элион, успев уже смутиться внезапной вспышки. И правда, чего это она? Оруби со смешком развела руками. – Еще не собралась. Как говорила черепашка: «а будете ругаться, вообще никуда не пойду»! Что ты там говорила про замужество? – неожиданно прищурившись, осведомилась черноволосая валькирия. – Ничего! – Либо у меня слуховые глюки, – Оруби с огорченным видом подергала себя за заостренные «эльфийские» ушки. – либо у твоего величества начались оговорки по Фрейду! – Да я не имела в виду… ничего такого! Просто мне тут уже все уши прожужжали, что все нормальные принцессы к восемнадцати годам уже замужем – в Меридиане совершеннолетие наступает гораздо раньше… и что я отличилась. – Спровадив Калеба? – базилиадка фыркнула. – Если бы я сама знала, что заставило его на самом деле так поспешно мигрировать… но интуицию к делу не пришьешь. Кстати, платья ничего. Особенно беленькое – целый арсенал оружия под такую юбочку влезет! А в кружавчиках можно дротики прятать… Жаль, даже если бы мне удалось в него втиснуться, длинна получилась бы по колено! А что такого я спросила? Чего ты так занервничала? – Ничего! – Повторяешься, – с наигранной сокрушенностью Оруби вздохнула и неожиданно снова рассмеялась. – Знаешь, Люба – ну, моя наставница в Кондракаре – родом из мира Неко. Его жители выглядят, в принципе, как люди, только ушки и лапки какого-нибудь зверя, иногда еще хвост бывает. Она меня несколько раз «выводила» в свой родной мир, чтобы научить охотится. Там у одного племени… даже и не вспомню теперь, с чертами какого зверя – примета есть, что подстреленная двумя стрелами дичь к несчастью. И во время очередного урока мы столкнулись с группой тамошних охотников, с предводителем которых Люба едва не подралась из-за
====== 4 ======
«Ей отмерено время
Между Светом и Тьмою,
Непосильное бремя –
Оставаться собою:
Быть не тем, и не этим,
А обоими сразу,
Не живой, ни отпетой,
Лишь по сердца приказу
Поступать, даже если,
Разорвут его в клочья,
Те, кто день славит песней,
Те, кто шастает ночью»
Ольга Громыко
Как-то так получилось, что в комнатах школы фей Мирта осталась без соседки. Не то, чтобы, как уверяла Люси, феечки сторонились бывшей ведьмы или высокородные принцессы воротили нос… среди принцесс, конечно, всякие попадались, однако в Алфее к ничем особо не примечательной девчонке относились не в пример лучше, чем когда-то в Торрентуволле. Да, порой ее просто не замечали… но после травли и издевательских магических экспериментов бывших ее однокашников Мирта и за такое отношение была всем благодарна. Вот только теперь, когда рядом не было Люси с ее прогорклыми комментариями и вечно хмурым настроением, одиночество порой становилось совсем уж невыносимым. Не было в Алфее никого, кто был бы достаточно близок по духу… «Команда Винкс, безусловно, мои друзья… я надеюсь… во всяком случае, нет причин считать иначе. Но они – команда. Единое целое, а я как бы отдельно. Нет, я не могу сказать, что я их друг. Я не одна из них…» Вполне может быть – ведь нет в ее судьбе ничего, по сути, уникального – были такие же девушки и среди фей. Неприметные тихони, держащиеся особняком и ни в чем не умеющие быть лучше других… таким удобно прятаться в чужой тени, выбрав подругу из ярких и популярных девушек и вертеться вокруг рыбкой-прилипалой, чтобы случайный лучик славы этой подруги мимолетом освещал и тебя. Но не Мирта! Должно быть, слишком много в ней осталось присущего ведьмам индивидуализма… хотя, учась на ведьму, она и не подозревала, что индивидуализм ей вообще присущ! «Как все запутанно!» – девушка в задумчивости провела ладонью по стеклу подаренного Люсьеной зеркала… и вздрогнула. На долю мгновения ей показалось, в затуманившейся глади отразилось совсем другое, хоть и смутно знакомое, лицо, единственной общей чертой с ее собственным – ну, не считая того, что это была девушка ее лет или чуть моложе – была неясная печать вечной растерянности… Однако прежде, чем бывшая ведьма успела удивиться, да и вообще заметить что-то, наваждение прошло. В конце концов многие маги используют зеркала для дальнего видения или связи – во втором, правда, случае, требовалось обоюдное магическое воздействие. Но Мирта – несмотря на мимолетное узнавание… чего-то в этом образе – сам образ, безусловно, видела впервые. «Ошибся кто-то зеркалом, всякое бывает!» – подавив столь же смутную тревогу, которой не могла найти даже порядочной причины, попыталась убедить себя Мирта. Узнавание отчего-то было… не слишком-то приятным. Не зря все-таки Люси не доверяет этим зеркалам!
====== 5 ======
Иногда все же стоило прислушаться к словам Фобоса, отталкивающим впечатлительную девушку своим резким человеконенавистничеством… сам князь так, разумеется, не считал, поскольку для него простолюдины людьми не были – так, природный ресурс. Неудивительно, что князя не любили. Но и в здравом смысле ему отказать было трудно. Особенно сестре, с которой все было в точности до наоборот. Сам Фобос как-то с долей удивления отметил, что юная королева столь искренне уверена в том, будто в Меридиане нет плохих людей, что все жители – ну, кроме, разумеется, самого князя – испытывали ничем не объяснимое с его точки зрения стремление оправдывать такое отношение. В этом Элион разочаровываться не приходилось. Но, похоже, все-таки не все законодательные новинки, позаимствованные из мира, в котором она выросла, работали здесь. Не могло общество, находящееся на историческом витке, соответствующем земному средневековью, проглотить сразу столько «просвещенных» новинок. Касалось это и пресловутых правил дорожного движения. В столице Меридиана… ну, по крайней мере, в относительно благополучных ее кварталах, окружающих королевский дворец, присутствовали дороги – на окраинах и между поселениями их заменяли исключительно направления. Седрик уверял, что в этом виновата одна из королев прошлого, когда-то отдавшая дорожный вопрос на попечение министра по имени Дурак: с тех пор-то это имя в Меридиане перестало быть собственным, а сделалось нарицательным, причем очень обидным. За времена регентства князя проблема не была слишком уж актуальной, слишком мало горожан могли позволить себе ездовых животных, а полярные носороги, на которых разъезжал офицерский состав личной гвардии князя, могли бы дать фору любым джипам-внедорожникам. Как и в пословице, у носорогов было слабое зрение, но, учитывая их размеры, это должно было волновать других – оттого и пошла традиция, что всадники носились по городу, предоставив горожанам уворачиваться, как умеют, и считать себя счастливчиками, если их просто окатили с ног до головы грязью, а не покалечили. Деревянные настилы, подгнивающие за время весенних и осенних паводков, крошились в труху под весом ездовых носорогов, но даже чуть ли не по колено в жидкой грязи неуклюжие на вид гиганты были ОЧЕНЬ быстрыми. А телеги в дождливое время могли перемещаться только по центральным улицам, конечно, с меньшей скоростью, но почти столь же… невежливо. Элион попыталась решить эту проблему, припомнив правила дорожного движения из мира, который раньше был ее домом, и теперь с тоской взирала на вытянувшего в струнку синекожего гиганта из-за письменного стола. Ватек, временно исполняющий обязанности главы городской стражи, при габаритах почти два метра на два вообще-то был добрейшей души существом… но его рвение, порой довольно-таки неуклюжее, частенько становилось причиной эксцессов. – Ваше Величество ведь сами недвусмысленно выразились насчет повозок, стоящих на улице больше десяти минут и мешающих движению. По Вашим словам это самое настоящее преступление! – Припоминаю. Но сегодня я получила очередную жалобу, связанную с тенденцией лепить парковочные штраф-листы на все подряд. Они касаются… Всего списка не припомню, но некоторые вещи очень сильно врезаются в память. Четыре здания, шесть фонтанов, скульптура на центральной площади – господин Ван Даль считает, что желтый «башмак» не слишком вписывается в композицию, если ты понимаешь. А еще… дай-ка подумать… МОЙ ДВОРЕЦ… – Ошибочка вышла, Ваш-личство. Я не сомневаюсь, вы припарковали его по делу… Элион тихо вздохнула, на пару мгновений прикрыв глаза. – Я, конечно, ничего в этом не понимаю и не собираюсь учить стражу ее работе… Ладно, Ватек, думаю, у тебя имеется еще множество неотложных дел на сегодня. – О, Ваше Величество, из планов на сегодня у меня… – Я хотела сказать, что больше тебя не смею задерживать. – Что Вы, Ваш-личество, у меня полно времени, если… – До свидания, Ватек! Из головы отчего-то не шло найденное в замке зеркало. Комментарий к 5 Прошу прощения у тех, кто читал Пратчетта. Следовало, наверное, вообще этот кусочек убрать, но тогда баланс между ведьмовселенной и винксовселенной нарушался.
====== 6 ======
Стелла – принцесса и единственная наследница самого влиятельного на сегодняшний день мира Солярия, пребывала в несколько рассеянных чувствах. Давно уже позади осталось лето… что бы ни происходило, лето было любимым временем года немного легкомысленной красавицы. Солнце, пляжи… и, конечно же, каникулы! Практически минула и осень, почти полностью потраченная на войну с непредвиденно отморозившимся демоном. Теперь впереди маячил очередной долгий и скучный учебный год, к счастью, последний в ее жизни. А после – после, наконец, в ее жизни наступит полная свобода действий! Становиться королевой и взваливать на себя всю скучную придворную рутину в ближайшее время Стелле совершенно не светило, ей только недавно исполнилось двадцать, а отцу – правителю Солярии Радиусу – было немногим больше пятидесяти. На продолжительность жизни, особенно в мирное время, в волшебном мире никто еще не жаловался, так что к тому времени, как Стелле пришлось бы становиться «у руля» Солнечного Королевства, обучение в волшебной школе имели все шансы закончить уже ее собственные дети. А пока будущее разной степени отдаленности представало таким же солнечным и безоблачным, как небо ее родного мира, где дождь был невероятной редкостью и только магическая поддержка хитрой системы каналов и фонтанов не позволяла королевству превращаться в задыхающуюся от жажды пустыню. Оставалось только пережить грядущий учебный год. И надеяться, что на этот раз на их головы не свалится какого-нибудь очередного приключения, после которых юные феи – вусмерть усталые и покрытые синяками и ссадинами после очередного магического боя – вынуждены были еще и учебу подтягивать! А родители потом еще и недовольство выражают ее оценками! Когда в таких условиях, скажите пожалуйста, еще и учиться? Зато магическая практика им выпадает: не в сказке сказать, ни пером описать! На уроках такого не увидишь! Кое-кто, правда, прозрачно намекает то на Техну, то на Флору, которые в приключениях участвуют точно так же и учатся при этом на твердое «отлично». Легко говорить! Эти двое-то не принцессы и не оказываются вечно втянуты в мышиную возню возле родительского трона! Подумать только, не так давно Стелла едва не лишилась права наследования, когда отец, околдованной придворной дамой по имени Кассандра, вздумал жениться во второй раз. Ну, с несостоявшейся мачехой принцесса разобралась, но мало ли что еще произойдет при дворе, пока она брошена на нудную зубрежку в колледже для фей… Кроме того, хоть все, даже подруги, и считают это ее собственной слабостью – наследница такого мира, как Солярия всегда должна выглядеть достойно, вот и приходится затрачивать кучу времени на одежду и заботу о своей внешности! Не хватало еще только уподобится Айше – вроде, принцессе, а одевающейся, словно городские пацанки с грубоватыми манерами! Да еще посмеивается, уверяя, что давно уже в седое прошлое ушли времена, когда хорошим тоном считалось четырежды в день менять наряд и, разумеется, никогда не появляться на торжественных мероприятиях дважды в одном и том же платье, каким бы красивым оно ни было. Чувство прекрасного – никогда не устаревает!
Нет, остается только надеяться, что этот учебный год пройдет спокойно и… – Ты слышала – Трикс выпустили из Монастыря Гармонии? Монастырь Гармонии, который в просторечье ехидно именовали застенками инквизиции, был облагороженной, но все-таки тюрьмой для магов и волшебников, признанных опасными для общества. Теоретически – для перевоспитания, однако случалось так, что в не лишенных комфортабельности застенках разнообразные претенденты на мировое господство проводили остаток своей долгой жизни, так и не позволив себя воспитывать. Три ведьмы-недоучки, переполненные навязчивыми идеями и неиссякаемым творческим энтузиазмом: порой этого хватало, чтобы с ними даже мастистые маги не могли справиться – как раз эту опасность для общества хронически представляли. – Ты имеешь в виду – выпустили? – недоверчиво сощурилась Стелла. Щурилась кукольной красоты блондиночка редко, опасаясь спровоцировать появление ранних морщинок у глаз, однако порой не могла совладать со своими чувствами. – Он не сбежали, не нашли очередного могущественного покровителя, не разворотили Монастырь по камешку – их ВЫПУСТИЛИ?! Рыжеволосая девушка в простых джинсах-клеш и короткой футболке, граничащей с превращением в топ, тяжело плюхнулась на свою кровать. Блум – лучшая подруга Стеллы, тоже принцесса по происхождению, но ныне, скорее, типичная королева без королевства – единственная выжившая из много лет назад погибшего мира – была, конечно, далеко не красавицей, однако присутствовал у нее определенный шарм и изысканность, к несчастью, перебитые плебейскими манерами. Блум воспитывалась у простых людей в каком-то отсталом мирке, где даже о магии ничего не знали! Пока что все попытки Стеллы привить подруге должный вкус и манеры, увы, оборачивались ничем. Рыженькая вежливо слушала про «язык» одежды и маленькие хитрости, помогающие всегда выглядеть эффектно – но только что от скуки при этом не зевала. – Вот и я о том же. Не верю я, что они могли измениться, да и не так уж много времени прошло. В «застенки» трио ведьм-энтузиасток попадало – не без живого участия сперва пятерки, а теперь шестерки фей – уже во второй раз. Честно говоря, их давно уже отчаялись угомонить или как-нибудь избавиться. И первая попытка перевоспитания закончилась пару лет назад скорее обратным эффектом! И вот вам – пожалуйста… – Думаешь, они могли перехитрить монахов? – Не знаю… в любом случае, не к добру все это! – задумчиво почесывая за ухом пушистого кролика, с нахальным видом дрыхнущего прямо на хозяйской подушке, пробурчала Блум, у которой с этой троицей были давние личные счеты. Пока что счет был в пользу фей, но, по крайней мере, две из ведьм, ко всем их прочим качествам, отличались редкостной злопамятностью. В дверь комнаты тихонечко заскреблись. – Заходи, Мирт, – немного раздраженно бросила Стелла. Только у бывшей ведьмы хватало робкой тактичности на это мышиное шуршание, по всем видимости, в Торрентуволле девчонку так основательно забили и затюкали, что теперь она всеми силами пыталась не привлекать к себе лишнего внимания. Вот только одевалась и красилась по старой памяти с претензией на готичность, что ее мягкой простоватой внешности совершенно, по мнению Стеллы, не подходило. Да и эти красные волосы… не рыжие, как у Блум, а конкретного такого пронзительного цвета переспевшей малины! – Девочки, я тут хотела с вами посоветоваться…
====== 7 ======
– Девочки, я только хотела с вами посоветоваться.
Вилл и Ирма синхронно перевели вопросительные взгляды с таинственного зеркала на юную королеву и обратно. – С чего ты вообще взяла, будто с ним что-то не так? – Ирма крутанулась перед мутноватой стеклянной поверхностью, после чего с озорной улыбкой скорчила своему отражению рожицу и показала язык… в тот же момент недоуменно отшатнувшись, потому что на долю мгновения вместо круглолицей большеглазой девушки с каштановыми кудряшками там отразилась кукольная блондинка, судя по всему, тоже стоявшая перед зеркалом, поскольку незнакомка, явно собираясь кокетливо пригладить и без того безупречно уложенные пшеничные волосы, озадаченно – почти испуганно – замерла, очевидно, тоже на долю мгновения увидев вместо своего отражения курносую физиономию Ирмы – да еще и корчащую при этом рожицы! – Эт-то еще что?! – Именно это я и хотела бы узнать, – сухо сообщила Элион. Вообще-то, если уж выбирать из Стражниц, с кем иметь дело – хотя, как правило, пятерка была почти неразлучной – юная королева предпочла бы отнюдь не этих двоих. С Ирмой когда-то, еще в школе, отношения у Эли были, вроде бы, и не плохие, хотя та и слегка шокировала «серую мышку» своим шумным бахвальством, а вот с Вилл складывалось не слишком гладко. Стражниц последнее время получалось воспринимать только как единое целое, да и благодарной следовало быть всем одинаково – юная королева слишком многим была им обязана, но личная приязнь или неприязнь – дело тонкое. Частенько симпатизируешь тем, от кого, по-хорошему, следовало бы держаться подальше, и наоборот… – И что именно можно увидеть в этом зеркале? – заглядывая через плечи Ирмы и Элион, поинтересовалась Вилл. Стекло добросовестно демонстрировало исключительно их собственные физиономии. – Я не заметила ничего необычного… – На мой взгляд, «обычно» видеть в зеркале – себя, а не кого бы то ни было еще! – возмущенно фыркнула водяная чародейка. – И уж тем более не каких-то там фиф расфуфыренных… ну, наша Корни, конечно, не в счет! – Ирма, не трещи! – решительно отталкивая девочек, Вилл подошла к зеркалу вплотную. В ладони рыжеволосой Хранительницы засияла небольшая сфера сперва розоватого, потом ослепительно-белого живого света, пульсирующая, словно сердце какого-то неведомого волшебного существа. – Если только это не самое обычное зеркало, мы должны что-то… Что? Вместо белоснежного сияния Сердца Кондракара изнутри зеркало озарилось золотисто-оранжевым заревом призрачного пламени, на миг там снова отразилось незнакомое лицо: на этот раз у девушки тоже были рыжие волосы – только гораздо длиннее и светлее огненной шевелюры Стражницы – но и на этот раз всего лишь на миг, после чего зеркало уже вообще ничего не отражало, превратившись в сияющую воронку света и пламени. Элион попыталась разбудить свою силу, но, как это часто бывало, обуздать – даже просто для пробуждения – неуклюжий в своей величине магический потенциал удалось не сразу: куда раньше, чем правительница Меридиана почувствовала серебристые искорки Силы в своих руках, сияющая воронка поглотила все окружающее пространство, завертев трех девушек в призрачном водовороте разнородной магии.
====== 8 ======
Если вас выписали из дурдома это не значит что вы вылечились. Просто вы стали как все.
Три ведьмы с хмурым видом расположились вокруг нехотя, с шипением и плевками отсыревших дров, разгорающегося очага в маленьком полуразвалившемся домишке, на который случайно наткнулись, окончательно заплутав в дождливом мареве. Айси терпеть не могла жару, но сейчас другого способа высушить с трудом отмытые волосы и многострадальную одежду у них не было. – Позорище! – пытаясь прямо пальцами расчесать длинные платиновые – в более благоприятное время почти до серебристой белизны, но сейчас скорее грязно-серые волосы, процедила сквозь зубы ледяная ведьма. – Рассказать кому – не поверят! Столь буквально садиться в лужи юным ведьмам еще не приходилось, хоть их жизненный путь последние пару лет и отнюдь не был усыпан розами. – А все ты виновата! – острый коготок, выкрашенный бриллиантовым лаком, невежливо ткнул в Шторми, пышная копна темных кудряшек которой уже успела более-менее обсохнуть, утратив сходство с прической Горгон и вздыбившись вокруг резковатого лица беспорядочной массой. – Я-а?! – в отличие от отсыревших дров, великая властительница молний вспыхивала от единственной искорки. – А кто еще у нас стихийная ведьма, которая не может разобраться с каким-то завалявшимся дождиком?! Брюнетка тихо рыкнула. Ее талант управления погодой был весьма внушительным, но несколько однобоким: превратить ливень в самую настоящую бурю с грозой и ураганом она могла бы, но вот заставить небо очиститься – вряд ли. – Да замолчите вы, наконец, – томно протянула Дарси. Темная ведьма, хоть и согласилась на последнюю очередь в водных процедурах – воду на едва тлеющем очаге грели уже в пятый заход – до сих пор так и продолжала прихорашиваться, словно надеясь в таких полевых условиях привести себя в порядок по-настоящему. Айси досадливо поморщилась, в очередной раз подумав, что с товарками ей просто невероятно повезло! Одна вечно порывается кого-нибудь за что-нибудь прибить или, в крайнем случае, нанести тяжелые телесные повреждения, а вторая только и умеет, что ходить в красивых шляпах, «дыша шелками и туманами», морочить головы всяким «юношам бледным со взором горящим», любоваться луной да капризно требовать горячего шоколада! – Слушай ты, – тут же перебросила свое неудовольствие на новый объект Шторми. – может, хватит плескаться? Всю кипяченую воду изведешь – тогда эти чертовы травы уже не заваривать, а только раскурить останется! А от этого эффект обычно слегка другой… – Пф! – по-кошачьи фыркнула повелительница теней, видимо, сочтя этот ответ в достаточной мере исчерпывающим для такой особы, как погодная ведьма. Свое красноречие Дарси традиционно растрачивала исключительно на харизматичных представителей альтернативного пола, к другим же женщинам относилась свысока, неизменно считая большинство из них либо дурами, либо уродинами, великодушно делая исключения только для двух своих товарок… и то, наверное, потому, что Айси и Шторми постоянно находились где-то рядом, а ссориться с ними всерьез темной ведьмочке было не с руки. – А ну, хорош кудахтать! – зло рявкнула ледяная ведьма, собирая в привычный «хвост» на затылке скользкие светлые пряди. – Шторми, заруби на носу раз и до склероза: прежде, чем вспылить, считай до десяти… или хотя бы до трех! А ты – хорош чистить перышки и иди сюда. Серьезный разговор есть. – Говори, я и так неплохо слышу… Айси недовольно покосилась в ее сторону. Вода в деревянной бадье подернулась тонкой ледяной корочкой и Дарси, досадливо хмыкнув, присела рядом с остальными к шипящему и неравно дергающемуся огню, вместо полотенца замотавшись в обнаруженный где-то широкий отрезок ткани. – Слушай, он сейчас вообще погаснет, – недовольно пробурчала темная ведьма. – неужели нельзя было разжечь как следует? – Я вам что, огнемет с ножками типа этой вашей Блум! – погодная ведьма щелкнула пальцами, создав несколько электрических искр. – Дрова сырые, скажите спасибо, что вообще загорелось! Я тут книгу нашла, предлагала как следует растопить… – Нельзя топить книгами! Это варварство! – Ну и зарабатывайте воспаление легких, интеллигентки демоновы! – Как раз об этой книге я и собиралась поговорить, – пресекая зарождающийся скандал, веско произнесла Айси. – пока вы тут дурью маялись, я нашла одно небесполезное в данный момент заклинание… Треугольные мордашки товарок презрительно кривились. – Ты говоришь нечто подобное каждый раз перед тем, как очередной раз втянуть всех в историю! – Не так давно ты предлагала вести себя паиньками! – Да успокойтесь вы! Главное – держаться подальше от этих чертовых феек – чтобы им сгинуть неизвестно куда! – и действовать аккуратно. Тебя, кстати, это особенно касается! – ледяная ведьма строго зыркнула на Шторми. – Как я уже сказала… – Сказала, чтобы эти фейки сгинули… Вообще из этой Вселенной! – щелчком отправив в камин шаровую молнию, от чего пламя возмущенно плюнуло искрами во все стороны, рявкнула погодная ведьма. – Это самое разумное из всего, что ты тут болтаешь!