Это было жаркое, жаркое лето
Шрифт:
— Богиня… — прошептал Желябов, неотрывно глядя на молодую женщину, тяжело и хрипло при этом дыша. — Да ведь она — просто само совершенство! Боже, впервые вижу такую…
Воловиков только невнятно что-то промычал, а Мышастый, дыхание которого также участилось, чуть слышно произнес:
— Говорил же я вам…
Что он говорил и к чему это относилось, так и осталось неизвестным, так как все трое не обращали друг на друга, да и вообще ни на что вокруг ровным счетом никакого внимания, которое было полностью отдано восхитительному зрелищу принимающей душ двадцатичетырехлетней длинноволосой шатенки, которая, даже и мысли не держа о каком-либо подвохе, уже стояла под струями воды, намыливала кожу, блестевшую от влаги, наклонялась,
Все те минуты, которые молодая женщина провела в ванной комнате, пролетели для них словно единое прекрасное мгновение, поразившее каждого в самое сердце и оставив их разочарованными лишь своей кажущейся кратковременностью. Им бы хотелось любоваться этой девушкой вечно…
— Антон… — когда, наконец, по окончанию этого зрелища они на непослушных ногах, внезапно ставших ватными, добрались до комнаты, где находились до появления Филипыча и когда к ним потихоньку вернулся дар речи, начал Желябов. — А здесь где-нибудь еще есть такие зеркала? Ну, например, в ее комнате?
— Что, неужели хочешь посмотреть, как она спит? — развеселился тот. Он словно забыл, с каким чувством сам смотрел на уснувшую в его машине девушку и что хотел совершить, стоило только его руке соприкоснуться с ее горячей кожей.
— Да нет, это я так, — смутился Желябов. — Эх, просто скорей бы… Значит, по неделе каждому? А что, ты говорил, мы будем делать с ней в финале?
— Ну, я себе представляю так… — начал пояснять Мышастый. — По неделе в порядке очередности мы все будем тереть ее как захотим — у кого сколько времени будет, ну, и возможностей тоже. В нашем возрасте это, пожалуй, даже самое главное. — Он хохотнул. — Но то, основное, самое острое, о чем тогда договаривались, делаем с ней только по одному разу — и хватит. Пока хватит. Ясно?
— Ясно, — подтвердил Желябов. И принялся размышлять вслух:
— Ну, со свободным временем мне придется напридумывать — работа, дескать сплошная. Командировка, может быть…
С возможностями, думаю, будет все нормально. У меня только что так стоял! — признался он. — Так что и возможностей — хоть отбавляй. А что в конце, говоришь?
При его словах Мышастый с Воловиковым понимающе переглянулись — они только что тоже так возбудились, словно разом скинули груз своих лет, обратившись внезапно в шестнадцатилетних.
— В конце мы соберемся в том самом каминном зале и дадим волю своей фантазии. Без каких бы то ни было ограничений, — объяснил Мышастый. — И сделаем напоследок с нашей красавицей все, кто что только захочет и сможет придумать — в общем, кто во что горазд… Кстати, пиявочек уже завезли, — похвастался он. — Кто хочет посмотреть?
— Да ну их к бесу, — проворчал Воловиков. — Гадость какая… На кой они только тебе сдались, Антон?
— Я же вам говорил, — слегка обиженно ответил тот, — давно хотел завести, да негде было пристроить. Для здоровья полезные, а еще… Вы представляете, как можно будет напугать
— Ну ладно… — все же сомневаясь, проговорил Воловиков. — Может, что-то в этом и есть. А куда эта девчонка денется потом? Неужели придется… — Он не договорил. — Не хотелось бы.
— К тому времени она у нас так обломается, что вряд ли станет предъявлять претензии, — уверено заявил Мышастый. — Ну, а если нет… В дурдом ее определим. Навсегда. Такая возможность имеется. Тем более представьте себе, ведь то что она попытается рассказать — это каким же бредом для всех прозвучит, а? Вы бы сами поверили? А в дурдоме ее окончательно до кондиции доведут — нет проблем.
— Тогда ладно, — успокоился Воловиков. — А то не хотелось бы, понимаешь, грех на душу брать. — Он видимо, не желал считать себя окончательным подонком, хотя и согласился принять участие в таком деле.
— Понимаю, понимаю, — заверил его Мышастый. — Ну ладно, на этом разлетаемся, а то мне вскоре предстоит общение с прекрасной дамой и я должен быть в форме, дабы не ударить перед ней лицом в грязь. Мне еще надо отдохнуть.
— Эх, завидую я тебе, — вздохнул Желябов, поднимаясь. — Не забудь — твое время пошло.
— Э, нет, хитрый! — засмеялся тот, также вставая, — день приезда не в счет.
— День приезда, день отъезда — один день, — пробурчал Воловиков…
— Ну вот, — подытожил Мышастый, когда ужин подходил к концу, — значит можно считать, что мы обо всем договорились?
Ольга удовлетворенно кивнула — предложенные режиссером условия показались ей просто замечательными, на такое она даже не рассчитывала. По сто долларов в день — разве это не прекрасно? Тем более, как определил сам режиссер, неважно, будут ли в этот день производиться съемки или нет — она все равно их получит. И прямо начиная с завтрашнего дня, даже если съемочная группа еще не приедет, задержавшись где-нибудь в дороге, все равно уже начнется отсчет ее гонорара — контракт вступит в силу. А так как, по его словам, съемки продлятся примерно с месяц, то это сколько же она заработает? Три тысячи долларов — сумасшедшие для нее деньги! Это сколько бы ей пришлось работать на своем месте, чтобы столько получить! Да, действительно, на подобное она не могла надеяться даже в самых смелых мечтах… Кстати, надо будет позвонить к себе на работу и договориться о продлении отпуска — Илья Матвеевич обещал отвезти ее в город, а то здесь, к сожалению, у них нет телефона. Не подведена пока линия…
Вот и сбылись так неожиданно все самые радужные ее надежды.
Даже более того…
— Вот и хорошо, — удовлетворенно произнес Илья Матвеевич. — Сейчас Ольга, если пожелаете, я покажу вам дом, а закончим осмотром библиотеки, где вы сможете выбрать себе книгу, чтобы почитать перед сном — здесь их имеется предостаточно. И завтра, с самого утра, мы с вами уже займемся делом, я хочу до приезда основной группы порепетировать немного с вами, позаниматься, чтобы потом не терять времени даром. — Он улыбнулся. — Я, как работодатель, должен заставлять вас отрабатывать свои деньги. Правильно?.. Кстати, а как у вас с гибкостью, пластичностью? Вы спортом каким-нибудь занимались? Знаете, откровенно говоря, это не так уж и важно — в нашем ролике ничего особенного не предвидится, но так, на всякий случай, чтобы знать.
— Относительно спорта… Какими-то особыми достижениями я похвастаться, пожалуй, не могу. Когда-то, еще в школьные годы, я занималась художественной гимнастикой, но не так долго, года два примерно. Или чуть поболее. А насчет гибкости, пластичности… — Ольга на мгновение замялась, не желая показаться нескромной — еще сочтут, что она хвастается. Но вспомнив, что теперь это касается ее новой работы, решительно закончила:
— С этим у меня все в полном порядке. Думаю, если потренироваться, смогу сделать даже «шпагат». В «мостик» могу встать запросто — иногда вспоминаю былое, пробую, чтобы форму проверить.