Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
Хочется верить, подумал Дима, что с «Зарёй» всё в порядке. Сколько там бывших его подопечных — трое, четверо? Скорее всего, дело в проблемах со сверхдальней связью — если понадобится, планетолёт может уйти к Энцеладу и переждать там. Конечно, и на «Лагранже» скоро тоже начнутся проблемы с продовольствием? но у них хотя бы хватает воды и кислорода, сами добывают из добытого на поверхности планетоида льда…
Персональный браслет (он, как и многие, не снимал его и на Земле, используя в качестве электронных наручных часов) тихонько звякнул. Пора — занятие на курсах переподготовки начинается через пять минут, а ему предстоит ещё подняться на восьмой этаж! Что
Широченный холл, второго этажа, куда выходили двери столовой, Дима, пересёк почти бегом. Архитекторы, проектировавшие эту часть здания Центра Подготовки, несколько перемудрили с планировкой — края холла нависали над вестибюлем первого этажа образуя два балкона. Напротив, на фоне огромных, в два этажа высотой, зеркальных окон, висели на проволочных растяжках уменьшенные копии орбитальных станций «Гагарин» и «Звезды 'КЭЦ»; на центральном, почётном месте раскинул крылышки солнечных панелей королёвский «Союз-1». Чтобы попасть к лифтам, нужно было сперва спуститься по широкой лестнице. Дима скатился по ней едва ли не кубарем, чудом избегнув от столкновения с поднимавшимся наверх парнем в белом лабораторном халате — тот был нагружен охапкой бумажных рулонов, и не заметил торопящегося навстречу человека.
— Дмитрий Олегович? Как удачно, что я вас встретил!
Дима затормозил, проехавшись с разбегу по гладкому мрамору, и закрутил головой. Навстречу ему шёл Геннадий Борисович Монахов — ведущий конструктор НПО Энергия, один из разработчиков 'орбитальных батутов, а так же — отец Лёшки Монахова.
— Здра… здравствуйте, Геннадий Борисович! — запыхавшийся Дима не сразу сумел выговорить имя-отчество собеседника. — Очень раз вас видеть! Извините, спешу, у нас сейчас…
— Занятия, да. — мягко улыбнулся инженер. — Боюсь, сегодня придётся их пропустить.
Он подхватил Диму под руку и увлёк к лифтам.
— А я к вам с поручением, Дмитрий Олегович…
— Можно просто Дима. — машинально ответил молодой человек. С Геннадием Борисовичем он был знаком давно, и не раз бывал в московской квартире Монаховых
— Так я к вам с поручением, Дима. — повторил инженер. Вас хочет видеть один наш общий знакомый. Евгений Петрович, вы с ним встречались на Байконуре, припоминаете?
Дима споткнулся и полетел бы на пол, не поддержи его спутник под локоть. Евгений Петрович, всесильный и всемогущий И. О. О., которого многие не без оснований считали одним из руководителей всего проекта «Великое Кольцо» — и вспомнил о его скромной персоне? Впрочем, инженер прав, они действительно встречались — на Байконуре, во время преддипломной практики. Тогда Геннадий Борисович был тогда куратором их группы, и именно он сосватал перспективного подопечного в свою инженерную группу — а заодно и в «батутную» программу Проекта. Евгений Петрович тоже присутствовал при этом «вербовке», и Дима не забыл, какой сумбур творился у него в голове, когда он выходил из гостиничного номера, где состоялся предварительный разговор…
— А вы, случайно, не в курсе, зачем я ему понадобился? — поинтересовался он.
— Не стоит обгонять события. — тонко улыбнулся инженер. — Кабинет Главного Психолога тут, на пятом этаже, скоро вы всё узнаете…
Делать было нечего. Дима кивнул и, обуреваемый самыми разными, поплёлся вслед за провожатым. Нет,
Они подошли лифтам. Геннадий Борисович нажал кнопку, в окошках поверх двери замигали зелёные цифры, отсчитывающие этажи. Двери лифта бесшумно раздвинулись, и он посторонился, пропуская спутника вперёд.
Сказать, что Дима робел, шагая по коридору за провожатым — значит сильно преуменьшить истинное положение вещей. Ну, хорошо, насчёт И. О. О. его бывшие подопечные могли и нафантазировать лишнего (хотя это ещё как сказать!), но Главный Психолог действительно был неординарной личностью. Среди сотрудников Проекта сложилось устойчивое мнение, что ни одно сколько-нибудь серьёзное дело не решается без его участия; что же касается кадровых вопросов, то Дима и сам имел случай убедиться, что тут его слово окончательное и бесповоротное. Не раз он вмешивался и в его судьбу — начиная с разговора в 412-м номере гостиницы «Звёздная», когда Евгений Петрович сделал студенту-дипломнику МЭИ, бредящему космосом, предложение, от которого тот не смог отказаться.
Хозяина кабинета на месте не оказалось. Секретарша провела гостей в небольшую боковую комнатку и оставила дожидаться. Оказавшись там, Дима странным образом успокоился и принялся озираться. Обстановка странным образом напоминала гостиничный номер, где состоялась памятная встреча. Никаких монументальных столов с телефонами и парадными письменными приборами; нет и тяжёлых портьер, портретов на стенах, и массивных кожаных кресел в углу. Вместо этих начальственных атрибутов имелся журнальный стол, вокруг которого были расставлены три мягких кресла, тумба с телевизором и видеомагнитофоном, ещё одна с единственным телефонным аппаратом. В углу стоял буфет со встроенным холодильником, из которого Геннадий Борисович извлёк две запотевшие бутылки минералки — открыл и протянул одну Диме. Сам же уселся боком на подоконник и стал потягивать воду, покачивая ногой.
Дима успел покончить с половиной своей бутылочки (оказывается, он очень хотел пить!), когда дверь без скрипа распахнулась, и на пороге возник Главный Психолог. Он вскочил, едва не опрокинув столик вместе с недопитой бутылкой; И. О. О. же улыбнулся, махнул рукой — «сиди, мол…», снял пиджак, повесил его на спинку кресла (Дима заметил серебристую булавку в форме «Зари», той, из фильма) — и уселся напротив. Инженер же поприветствовал начальство, приветственно помахав зажатой в ладони бутылкой.
— Итак, Дмитрий…э-э-э…
— Дмитрий Олегович. — подсказал Дима.
— Итак, Дмитрий Олегович, у нас к вам предложение. Должен предупредить: то, о чём мы будем говорить, должно оставаться секретом для всех, кроме присутствующих. — он сделал многозначительную паузу. — Вы поняли меня? Для всех, без каких-либо исключений! Добавлю, что предстоящее вам дело крайне опасно, и если вы не готовы пойти на риск — не скрою, очень высокий, возможно, даже смертельный — то лучше скажите сразу. В этом случае мы расстанемся, и вы вернётесь к своим делам. Заверяю так же, что отказ никак не скажется на вашей дальнейшей карьере.
— Я согласен! — Дима торопливо закивал. В самом деле, какие ещё отказы? Геннадий Борисович одобрительно улыбнулся и показал оттопыренный большой палец.
— Хорошо. — кивнул И. О. О. — признаться иного ответам мы и не ожидали. Вы, разумеется, в курсе тех печальных событий, которые творятся сейчас в Японии, а заодно и на земной орбите. К сожалению, по сугубо политическим соображениям правительства стран-участниц Проекта лишены возможности предпринять активные действия — во всяком случае, пока вопрос не решён на уровне Генассамблеи ООН, — однако мы решили, что медлить больше нельзя.