Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
Я поискал взглядом Юрку-Кащея. Вон он, на своём излюбленном месте, под потолком — притихший, насупленный, и отмалчивается, будто сказанное нисколько его не касается. А ведь это нам с ним, если что, лететь к «обручу»…
— Логично. — отозвался Леднёв. — Остаётся понять, как туда подойти. Фубуки, если ты не забыл, висит между нами и «обручем», и если снова послать «буханку» — японцы её заметят и легко перехватят.
— Это ещё бабушка надвое сказала. — Середа упрямо набычился. — Подойдём поближе, затормозим, развернёмся — и сразу, на полной тяге, назад. А в точке разворота сбросим «омары»,
От неожиданности я закашлялся. Это чтобы осторожный, всегда сдержанный Середа, и предложил авантюрный налёт? Хотя — предлагать-то легко, особенно, если полетят другие…
— А обнаружат буксировщики — тогда что? Будем бодаться?
— Есть один хитрый способ. — Середа широко улыбнулся. Вместе с «омарами» выбросим из кузова обрезки дюралевые, куски труб, консервный банки… Оль, у вас на камбузе есть пустые банки?
— Поищем. — ответила она. — А зачем тебе?
— Для маскировки. Вместе с помехами от «обруча» металлический хлам даст такую засветку на экранах локаторов, что японцы хрен чего разберут. А когда разберут — будет поздно, «омары» уже доберутся до контейнеров.
Я задумался — впрочем, ненадолго.
— А что, может прокатить. Я и сам мог догадаться приёмчик-то известный, ещё со времён Второй Мировой! Только вот как возвращаться-то? Грузовик, как я понимаю, сразу уйдёт, а «омарам» горючки на обратный путь к «Заре» не хватит!
— Можно подцепить подвесные баки. — предложил из-под потолка Кащей. — Да и «буханка» развернётся, встретит на полпути. Справимся, короче. Вопрос — кто полетит?
— Это как раз не вопрос. На «омарах» — мы с тобой, а Витька, поведёт «буханку». Справишься?
— Как-нибудь… — отозвался Середа. — А с собой кого возьмёте? Нужны, минимум, три человека: двое на буксировщиках, а третий займётся контейнером.
Я представил себе ситуацию: закрепиться на поверхности обруча невозможно, работать придётся без опоры… нет, не получается!
— Одного мало, нужно хотя бы двоих. Невесомость, будь она неладна…
— Не вижу проблемы. — ответил Середа. Видно было, что он уже успел всё обдумать. — Стенки контейнера тонкие, это не металл «обручей» — в них и вгонят якоря. Но ты прав, вдвоём лучше.
— Я могу! — раздался мальчишеский голос. Я обернулся — Серёжка Лестев. И когда это он успел пробраться в «Секрет»?
— Лёш… Алексей Геннадьич, я, правда, могу! Я и якорными гарпунами пользоваться умею!
— Я смерил его оценивающим взглядом. — Убедил, стажёр. Нужен ещё доброволец.
— Может, я? — неуверенно предложил Леднёв. Юлька, услыхав его, немедленно вскинулась:
— Вот уж нет! Если с тобой что-нибудь случится — кто будет анализировать данные с захваченных приборов?
— А с чего со мной что-то должно случиться? — попытался возразить астрофизик. — На Энцеладе работал, и ничего…
Договорить я ему не дал.
— Это не обсуждается, Юлька права. На «обруч» выйду я, а буксировщик поведёт Гена Власьев, он умеет.
Леднёв кивнул, как мне показалось, с облегчением.
Юрка под потолком поднял руку — словно ученик, просящийся к доске.
— Чего тебе?
— Я с вами пойду на обруч, втроём быстрее управимся. А Власьев подержит мой «омар», чтобы не улетел.
— Как это — подержит? — удивился
— Дурацкий вопрос. — огрызнулся Юрка. Манипуляторами, как же ещё?
— А что, мысль! — я хлопнул ладонью по колену, отчего завращался вокруг своей оси. Пришлось хвататься за поручень и бормотать что-то невразумительное.
— Так что, решили? — поинтересовался Кащей.
— Решили. Вы со стажёром — я подмигнул довольному Серёжке, — начинайте готовить «омары». А мы с Валерой к капитану — надо же получить его разрешение…
Волынов предложение поддержал. А куда ему было деться? Я прекрасно понимаю, как ему тяжело — делать что-то надо, потому как больше некому, а вот что именно — решительно непонятно. Так что нашей инициативе он обрадовался и немедленно взялся на разработку плана.
Между прочим, в разговоре выяснилось кое-что новое: Леднёв сообщил, что за последние несколько часов наблюдений они с Коуэллом заметили необычное явление длиннопериодические колебания тахионного поля, порождённые видимо, какие-то процессами в «червоточине». Ничего подобного раньше не замечалось; Коуэлл с ходу предположил, что «червоточина» теряет стабильность и вот-вот схлопнется. Увы, американец выдавал желаемое за действительность — каждое колебание заканчивалось не затуханием, а, наоборот, всплеском активности тахионного зеркала — не гигантским энергетическим столбом, подобно тому, что мы наблюдали из «омаров», а куда более скромным, своего рода «микровыбросом». Объяснений ни Валера, ни Коуэлл, предложить не смогли, лишь констатировали, что с «червоточиной» происходит что-то странное.
Волынов осведомился, что именно они имеют в виду, когда говорят о «длиннопериодических колебаниях»? Леднёв объяснил, что полный цикл нарастания и угасания тахионного поля, заканчивающийся упомянутым «микровыбросом» составляет от нескольких часов до суток; предсказать заранее это пока не получается, однако, они над этим работают. Тут в разговор влез и я — с вопросом, как это может повлиять на выполнение нашей миссии? Валера задумался примерно на минуту, и изрёк, что точно не знает, но на всякий случай стоит подгадать визит к обручу к середине периода, когда параметры тахионного поля наиболее стабильны. Коуэлл заспорил, предлагая противоположный вариант — дождаться «микровыброса» и взяться за дело сразу после него, когда напряжённость поля достигнет минимума. Дальнейшая беседа переросла в маловразумительный спор узких специалистов, сопровождаемый переходами на личности, криками и обвинениями в научной безграмотности. Я посмотрел на Волынова. Капитан пожал плечами — а я-то что могу сделать? Я пожал плечами в ответ, бочком выбрался из капитанской каюты, где происходило «совещание», и поторопился к ангару буксировщиков.
— Юр, ты что сегодня смурной? — спросил я. — В «Секрете» отмалчивался, да и сейчас словно в воду опущенный!
Действительно, обычно энергичного, не лезущего за словом в карман, Кащея было не узнать. Вот и сейчас: я уже десять минут откручиваю фиксатор колпака своего омара, трижды упускал гайки и гонялся за ними по всему ангару — и ни одного язвительного комментария!
— Понимаешь… — он оторвался от кронштейна фары- искателя. — Не хотел говорить, но, наверное, нужно. Да и кому ещё?.