Этот мир не для нежных

Райнеш Евгения

— Откуда тут одна девушка? В одиночку они вообще не выживают. Гибнут стремительнее, чем мужские хансанги.

— Тогда Шинга, может, ещё живы? — обрадовалась Лив. — Джонг был вполне себе здоровый ещё час назад.

Она тут же ухватилась за эту ниточку, ведущую к возможности исправить ситуацию, и пропустила мимо ушей искреннее удивление Геннадия Леонтьевича на её намек о некой одинокой девушке.

— Маджонг точно ушел, — хмуро покачал головой Джемин. — Ножницы монахини режут без промаха. Почему остался жив в этот же момент второй зелёный, мы не знаем. Вполне вероятно, что он уже того... Отсроченный уход. Это бывает,

но длится недолго и сопровождается такой жуткой агонией, что лучше бы уж сразу. А очень-очень редко он выживает и становится банхалом. Половиной сущего. Но в таком состоянии он тоже не живет. Это такая пустота, что её нечем заполнить.

Изобретатель деловито оглядел свой немногочисленный отряд.

— А вообще, хватит болтать. Вы думаете, монахиня будет сидёть, сложа руки?

— А она-то одна... — осенило Лив. — В смысле, так же, как и я. Без хансанга, то есть... И ни у кого это не вызывает никаких подозрений.

— Вот дурья башка, — засмеялся Мин, — так на то она и монахиня... У неё высшее служение. Ей даже пара не нужна. Потому что... Потому что она — Монахиня.

Так он закончил, не внеся никакой ясности в сомнения Лив.

— Ты закончила возиться со своими тряпками? — перебил эту условно светскую беседу Джемин. — Тогда я проверю, свободен ли путь, и вы с Мином можете выдвигаться.

— А вы можете... вот так, врозь? — испугалась Лив, что она может стать участником или даже опять виновником ещё одной трагедии.— В смысле, один пошел, другой остался? На долгое время?

Хансанги торжествующе переглянулись:

— Годы тренировок. Медитация учителя. Меня так просто не порвать...

Геннадий Леонтьевич посмотрел на этих самовлюбленных чудаков и насмешливо хмыкнул.

— Или сюда, птица. Сделаю на тебе парный фокус. Надолго не хватит, но к окраине выйти успеешь. Если на высокого юххи не наткнетесь...

***

Если по узким улицам Ириды не бежать от погони, сломя голову и сдерживая все время норовящее выпрыгнуть от ужаса сердце, то они очень даже симпатичные. Спокойные и неторопливые. А ещё на удивление немноголюдные. Словно жители города вложили всю энергию в преследование Лив, и отправились отдыхать по домам, наслаждаться сиестой.

А ей это как раз было очень на руку. Ничто не мешало осматриваться, и Лив замечала даже самые мелкие детали окружающей обстановки. Впрочем, именно мелкие детали, с первого взгляда незримые, создавали ощущение обжитости, уюта и любви самих жителей к этому месту.

Яркость и красочность уже не били по глазам, как это было в самом начале её пребывания на Ириде. Лив привыкла к сочности и наполненности каждого оттенка, так же, как не удивлялась навязчивой парности. Даже у самого небольшого и скромного здания обязательно присутствовала архитектурная симметрия, и это превращало обычное в торжественное и значительное. Пара небольших, чуть завитых к верхнему портику колонн, совершенно одинаково ажурные балкончики, расположенные с двух сторон двойных подъездных дверей, симметричные горгульи, словно выдавленные лепниной наполовину из стены здания. На каждом доме было что-то такое, уравновешивающее его, делающим природно-устойчивым, основательным, и с точки зрения человека, и согласно с правилами мироздания. У многих домов в специальных «загончиках» стояли по две пары совершенно одинаковых велосипедов. Велосипеды

были очень знакомые Лив, ничем не отличающиеся от таких же, что она видела в большом количестве в своем городе. Наверное, это был и здесь один из самых популярных способов передвижения. Найтеу она больше нигде и ни у кого, кроме как в замке Шинга, не встречала. Хотя, впрочем, и видела-то она довольно мало за пределами гостеприимного замка, призналась себе Лив. И вот отплатила за все хорошее, привела беду в крепость зелёных стражей. Эх, Оливия, Оливия...

Иногда за приоткрытыми воротами, прячущими внутренние дворики, мелькали разноцветными пятнами развешенные после стирки вещи, все — парные, издалека Лив казалось, что они и на ветру-то вздымаются синхронно совершенно идентичными пузырями. А, может, и не казалось. Девушка вспомнила, как у скоростных коней Шинга летали чёлки, словно в зеркальном отображении. Лив вздохнула. Где-то сейчас найтеу Джонга? И всё ли в порядке с его всадником?

— Прекрати крутить головой, — тут же шикнул на неё жёлтый. — Опять проблем ищешь?

— Мы вышли, совершенно не маскируясь, без хансангов, и идем себе открыто по улицам. Что ещё может быть проблемнее на Ириде? — огрызнулась Лив.

— Тебе же объяснили, пуганая птица, — иногда интонация Мина становилась удивительным образом похожей на ворчливый голос Геннадия Леонтьевича. — На тебя наведен парный фокус, ты у всех двоишься в глазах. А я... Ирида давно привыкла к тому, что Теки имеет право творить совершенно отвязные вещи! Я могу появляться без хансанга. Это никого уже не удивит.

Мин произнёс это с такой гордостью, что Лив, впервые с момента появления отражения монахини на площади, улыбнулась. Ну, или хотя бы ей захотелось это сделать.

— Мне говорили о тебе что-то такое...

Лив вспомнила, как Джонг объяснял: «Можешь появляться на улицах половиной хансанга, только если ты — идиот Теки»... Мин, который не догадывался, что именно имела девушка в иду, когда улыбнулась, закончив фразу, гордо выпятил грудь.

— И я могу совершенно безнаказанно общаться с любым отребьем, — ещё более хвастливо продолжил жёлтый хансанг. — У меня иммунитет.

По крайней мере, слово это, совершенно не радужное, он выговорил без запинки. Словно общался с коллегами-врачами на консилиуме. Странно это было слышать от плечистого, казалось, средневекового своей образованностью стража.

— Ты так и не скажешь мне, куда мы вместе с твоим хваленным иммунитетом отправились? — спросила Лив. Хорошее настроение, чуть показавшись, тут же пропало. Всё-таки ей тяжело было общаться с жёлтыми. Как со свидётелями или соучастниками преступления.

— А вот к отребью и пойдем, — чересчур радостно пояснил Мин. — Туда, куда не доходит государственный глаз, и где может скрыться банхал. Например, тот самый перец, которого мы ищем.

— Разве на Ириде есть места, где может скрыться банхал? — удивилась Лив. — Они же появляются раз в несколько десятков лет, и быстро погибают. Или я что-то неверно понимаю?

— Ага. Нет, конечно, ты понимаешь совершенно верно, но, с другой стороны, поверь мне, их гораздо больше, чем гласят красивые официальные легенды. Просто нужно знать места.

Лив задумалась о том, что её царапнуло изнутри буквально несколько секунд назад. Она вспомнила:

— Про какого перца ты только что говорил? Кого мы ищем?