Этот мир не выдержит меня. Том 5

Майнер Максим

Мои люди рассыпались по улице и ближайшим переулкам, взяв окрестности под полный контроль. Они вели себя в точном соответствии с теми инструкциями, которые получили перед началом операции. Напористо, но не агрессивно. Твёрдо, но без лишней жестокости.

Сам же я без промедления двинул к главному входу, у которого стояли двое караульных. Они глядели на всё происходящее изумлёнными глазами и даже не подумали меня остановить.

Ничего удивительного. Я вёл себя как человек, который имеет право идти, куда захочет. Гордо задранный подбородок, презрительный взгляд…

Попробуй встань на пути у того, кто с одинаковым безразличием смотрит что на людей, что на грязь под ногами — проблем не оберёшься. Служивые люди понимали это как никто другой — особенно здесь, в мире, где какой-нибудь дворянчик мог испепелить простолюдина одним только взглядом.

Внутри кордегардия оказалась удивительно похожа на «Нежную розу». Не богатством убранства, само собой — тут было хоть и чистенько, но весьма бедненько, и не миловидными личиками здешних обитателей — встречные, через одного, могли удивить только комбинацией разнообразных увечий, а общей наэлектризованной атмосферой. Атмосферой приближающегося хаоса.

Напротив входа начинала свой взлёт лестница, закручивающаяся в огромную, прилипшую к стенам спираль. Справа виднелся спуск в подвал, а слева — стол дежурного, за которым сидел дородный стражник с красным лицом.

Остальное помещение было разделено невысокими деревянными перегородками — один в один, как в современном земном офисе. Причём офисе крайне небогатом. Потрескавшиеся каменные стены и ветхая мебель свидетельствовали о вопиющем бюджетном недофинансировании.

— Не вставай, — милостиво «разрешил» дежурному я и сразу спросил: — «Папа» где?

Дежурный, который и не думал вставать, а лишь хотел поинтересоваться целью моего визита, ошалел от такой наглости.

— У себя… — кое-как выдавил он, подняв взгляд к потолку.

Я кивнул и взбежал по лестнице, пока мой собеседник не отошёл от шока. Все подобные организации устроены одинаково — начальство обитает на последнем этаже, а подчинённые имитируют бурную деятельность где-то внизу, под неусыпным контролем руководства.

Через полминуты я был уже на самом верху. Встречные стражники не пытались меня остановить и будто бы даже не замечали. Вероятно, они считали, что если человек оказался здесь, то, значит, он имеет на это полное право.

На третьем этаже находилось несколько закрытых помещений. Табличек с должностями и фамилиями здесь не было, поэтому я просто дёрнул ручку самой массивной двери. Дерево сухо скрипнуло, и моему взору предстала небольшая проходная комнатёнка — наверняка кабинет секретаря или помощника здешнего командира.

— Куда? — из-за стола вылез маленький мужичонка — настолько крохотный, что даже Большой показался бы рядом с ним настоящим великаном.

— К «Папе», — коротко проинформировал лилипута я, без промедления направившись к следующей двери.

— Нельзя! — пискнул мужичонок.

Он сжал кулачки и отважно бросился мне наперерез. Удивительная самоотверженность.

Разумеется, никаких проблем с тем, чтобы обезвредить столь «серьёзную» угрозу у меня не было. Я ухватил крохотного агрессора за воротник форменного

кафтана, а затем отволок бесконечно брыкающееся тельце к окну.

— Мне нужно поговорить с «Папой», — негромко произнёс я.

— Нельзя!

— Можно, — спокойно возразил я, приподняв мужичонка над подоконником — так, чтобы ему было лучше видно стоявших на улице бойцов. — Если ты пойдёшь мне навстречу. А если нет, то тогда придётся звать на помощь команду профессиональных переговорщиков… Правда, не уверен, что их вмешательство придётся тебе по вкусу.

Конечно, я вполне мог обойтись без угроз и проложить путь к начальнику стражи, разбив дверь клвецом. Однако местный «Папа» — не Жаннет. Начинать общение с ним со столь экстравагантного хода было бы верхом глупости.

Здесь требовалось соблюсти политес. Ну или хотя бы изобразить его видимость.

Зажатый в мои крепких «объятьях» мужичонок очень внимательно изучил бойцов, прохаживающихся под окнами. Он сразу понял, что не сможет противостоять такой силе, и перестал дёргаться.

— Пусти, — послышался его тоненький голосок. — Мне нужно доложить о тебе… о вас.

Я без промедления выполнил столь вежливую просьбу. Мужичонок поправил помявшуюся одежду, а потом проследовал в кабинет руководства, чеканя каждый шаг. Спустя четверть минуты наружу высунулась его крохотная голова, пискливо сообщившая, что меня ждут.

Так-то лучше. Я нацепил на лицо самую дружелюбную улыбку из всех возможных и бодро шагнул за дверь.

Мужичонок же, достойно выполнив свой секретарский долг, вернулся за стол. Он старался делать вид, что ничего не произошло, лишь украдкой поглядывая в мою сторону свирепым взором.

Кабинет начальника городской стражи поражал своей аскетичностью. Ничего лишнего — только стол, пара кресел, лавка вдоль стены и громоздкое седло в углу. Видимо, напоминание о лихом кавалерийском прошлом.

Можно было подумать, что это напускное — мол, глядите, люди добрые, ни копейки из бюджета не взял, однако подобные мысли сразу пропадали, стоило только взглянуть на самого хозяина кабинета.

Высокий, словно висельный столб, и крепкий, будто оковы бывалого каторжанина, он стоял у окна, глядя на меня острым, как топор палача, взглядом. Живое олицетворение закона, ни дать ни взять.

Его лицо показалось мне удивительно знакомым, и уже в следующую секунду я понял почему. Начальник стражи был чертовски похож на капрала Хигса — только на тридцать лет старше и на десяток килограммов тяжелее. Те же скулы, тот же нос, те же рыжие, но уже поблёкшие волосы… Отец и сын, никаких сомнений.

Мой взгляд скользнул по фигуре «Папы», цепляясь за детали. Немного перекошенная поза с опорой на левую ногу намекала на полученное в прошлом серьёзное ранение. Идеально отглаженный, будто бы только что надетый мундир и ровный, словно начерченный по линейке пробор говорили о стремлении к порядку. А «рассекающая» лоб морщина и выставленный подбородок — о твёрдом характере.

Бывалый воин, педант и стоик. Хреновое сочетание. Худшее, что можно сделать — это начать играть по его правилам.