Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
В словах перевёртыша была логика. Если скормить ему «хвою», то это не остановит нападение, но зато здорово усилит «пальцев», подогнав им целый вагон чрезвычайно полезной информации. А они, между прочим, тоже не испытывали ко мне тёплых чувств.
Что же, куда ни кинь — всюду клин. Или цугцванг, как говорят шахматисты.
Любое моё действие вело лишь к ухудшению положения, и единственный шанс победить в такой ситуации — это показать свою готовность идти вперёд, до самого конца. Делай что должен, и будь что будет… Или хотя бы
— Идут! — из-за окна послышался встревоженно-азартный шёпот Клопа. — Идут! Повсюду они! В переулках и на площади! И даже на крышах соседских домов!
Расплывчатый силуэт юного равка, едва различимый на самой границе периферийного зрения, тревожно подрагивал. Пацанёнок ждал реакции на свои слова, но я молчал. Молчал и смотрел в глаза человека без лица.
Мои пальцы, сжимавшие крохотный зелёный комочек, застыли в сантиметре от его рта. Кто сдастся, а кто победит зависело сейчас исключительно от силы воли и уверенности в собственной правде.
Эта немая «дуэль» взглядов, этот блеф двух игроков в покер, бесконечно поднимавших ставки, но вынужденных в итоге открыть свои карты, не мог продолжаться долго. Теперь всё решали считаные мгновения.
— Идут, говорю! — Клоп волновался всё сильнее. — Везде они! Всюду!
Он незримой тенью наблюдал за разворачивающейся перед ним битвой характеров, не зная, что предпринять.
Секунда, за ней ещё одна… Я криво улыбнулся, внутренне готовый переть к финишу, каким бы он ни был, и тут человек без лица наконец «поплыл».
— Штой! — зашипел он, а потом, когда я слегка ослабил хватку, повторил: — Стой!
В глазах перевёртыша мелькнул страх. Едва заметный, почти неуловимый, но это уже не имело никакого значения. Он проиграл. Моя правда оказалась сильнее.
— Сигнал! — отрывисто приказал я. — Говори!
Сердце застучало чуть быстрее. Казалось, что весь трактир, вся земля, всё пространство вокруг пульсировало в такт этому стуку. Штурм вот-вот начнётся. Ощущение приближающей смерти — не моей, но многих других — было буквально разлито в воздухе.
— Мой кинжал. Ножны, — так же отрывисто ответил человек без лица. — На них потайная пружина. Нужно нажать три раза. Будет звук.
— Слышал? — я, наконец, повернулся к Клопу. Подрагивающие контуры его фигуры были практически незаметны на фоне чёрного ночного неба.
Юный равк кивнул. Или мне только показалось, что он это сделал.
— Тогда вперёд! — выдохнул я. — Действуй!
Клоп заслужил право остановить грядущую бойню.
Пацанёнок стремительной тенью метнулся к лежавшему на полу оружию перевёртыша. Кинжал будто бы сам собой взмыл в воздух, но почти сразу поблёк, смазался и растворился в полумраке. Клоп рванул обратно к окну, на ходу нажав на потайную пружину.
Я не мог видеть этого, однако результат говорил сам за себя. Из пустоты послышался совсем негромкий,
Гомонящая за окном толпа не обратила на звук никакого внимания, однако те, кому он предназначался, услышали сигнал. Услышали и сделали то, что были должны.
— Они уходят! — через пару секунд прошептал Клоп, сбросив маскировку. Его фигура неожиданно «проявилась» на фоне окна. — Те люди, о который ты… вы говорили! Они уходят! Не соврал этот, получается…
В голосе пацана слышалась радость, смешанная с лёгким разочарованием. Клоп побаивался большой драки, но где-то в глубине души немного сожалел о том, что она так и не случилась.
Человек без лица, осознав своё поражение, полностью расслабился. Он спокойно, чуть ли не лениво смотрел перед собой, равнодушно ожидая продолжения. Всё правильно, если уже не можешь изменить ситуацию, лучше принять её с достоинством.
— Иди вниз, — сказал я, взглянув на Клопа. — И покажись отцу — он волнуется за тебя.
— Да ладно, — понятливо хмыкнул юный равк. — Так и скажите, что вам поговорить надо, а после разговоров этого… того!
Пацан скорчил кровожадную гримасу и провёл пальцем себе по горлу.
— Иди, — повторил я, глядя на человека без лица. Тот, увидев пантомиму Клопа, лишь криво усмехнулся.
— Сказать папке, что всё кончилось?
— Нет, — я качнул головой. — Ничего не кончилось.
Пусть нападения удалось избежать, но расслабляться нельзя никогда. Нет никаких гарантий, что люди человека без лица не решат навестить нас ещё раз, поэтому лучше быть готовыми ко всему.
— Думаешь… думаете, его «друзья» снова придут? — заволновался Клоп.
— Иди! — в третий раз произнёс я, начисто проигнорировав вопрос пацана.
Клоп поморщился, а затем снова слился с окружением и выскользнул в окно. Пользоваться обычными лестницами было, видимо, ниже его вампирского достоинства. Спустя четверть минуты снизу раздался рёв, которому мог позавидовать любой медведь — это Висельник радостно поприветствовал вернувшегося наконец сына.
— Ты можешь ничего не бояться, — негромко сообщил человек без лица. Он, в отличие от Клопа, понял, о чём я думаю. — Мои бойцы ушли… В этой схватке ты одержал верх.
Перевёртыш согласился с тем, что проиграл битву, но он явно не собирался признавать поражение в войне. Достойное уважения упорство, ничего не скажешь.
— Хотя ты вряд ли мне поверишь… И будешь прав. Верить нельзя никому, — добавил человек без лица, а затем с едва различимым раздражением в голосе спросил: — И откуда ты только взялся на мою голову?
Отвечать я, разумеется, не стал. Впрочем, мой собеседник и не ждал ответа — в действительности его интересовало кое-что другое.
— Ты впрямь отдал бы меня «пальцам»? — спросил он, пристально глядя на кошелёк, в который я убрал кусочек «хвои». — Или ты всего лишь притворялся?