Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
— Я уже видел, на что способно твоё оружие, — медленно, отчётливо выговаривая каждое слово, сообщил человек без лица. — И не собираюсь соревноваться с ним в скорости.
— Правильное решение, — кивнул я. — Потому что ты всё равно проиграешь.
Цепь, сковывавшая перевёртыша, тихо звякнула, ударившись об пол. Пленник оказался свободен, а я быстро шагнул к стене, разрывая дистанцию. Правило шести метров никто не отменял, и пусть в нашей ситуации оно было не совсем применимо, от опасности в любом случае лучше держаться подальше. Иначе можно просто не успеть среагировать на рывок.
—
— Мы не будем говорить о моём прошлом, — резко ответил я.
— Очень зря, — усмехнулся человек без лица, потирая садненные цепью запястья. — Разговор — он как танец, Феликс, одно «па» плавно вытекает из другого: за обсуждениями прошлого следует беседа о настоящем, а там и до планирования будущего недалеко…
— В танце один ведёт, а другой только следует за ведущим, — я качнул ружьём, чтобы у человека без лица не возникало иллюзий относительно ролей в нашей паре.
— И куда ты собираешься нас вести? — сразу же поинтересовался мой собеседник. Он, разумеется, понял этот весьма прозрачный намёк. — Но прежде чем ты ответишь, хочу напомнить, что прямо сейчас императорский наместник находится под полным контролем сирены… А ты единственный человек, который способен противостоять её злому могуществу.
По спине пробежал холодок, а волосы на затылке встали дыбом. Я хорошо помнил, каково это -бороться с удушающим очарованием Риты. Очарованием, лишающим желаний, мыслей и самой воли.
— Судьба графа вил Кьера меня не волнует, — с невольной хрипотцой в голосе возразил я.
— Не могу осуждать тебя, — понятливо кивнул человек без лица. — Я вил Кьера и сам не люблю. Даже ненавижу! Впрочем, как и он меня… Но сейчас вопрос не в личных отношениях, Феликс. Империя превыше всего, а граф, кем бы он ни был, представляет её волю…
— Раз всё так серьёзно, то, думаю, твоя империя сможет разобраться с заигравшейся девчонкой без моей помощи, — сказал я.
— С девчонкой? — неподдельно удивился человек без лица. — Ты называешь «девчонкой» сирену — если не последнюю, то точно одну из немногих в своём роде? Ты называешь «девчонкой» дщерь Первородной матери Лиллит, в жилах которой течёт её кровь? Ты называешь «девчонкой» ту, силе которой не смогут противостоять ни выдающиеся мастера, ни инквизиторы, ни самые могучие воины? Если так, то ты не столь умён, как я о тебе думал, Феликс!
Перевёртыш продолжил распинаться, выражая сомнения в моих умственных способностях, но я его уже не слушал. В голове крутился целый хоровод из воспоминаний, фактов и предположений.
«Сапфироглазый» и «призма», книга Фруас Суара и «пузырьки», истинная магия и «истинный», поглотивший Первородных, кровь Лиллит, текущая в жилах Риты, и Ворон, который зачем-то похитил девушку из-под носа графа… Детали постепенно складывались, вставая каждая на своё место, пока я наконец не увидел картину — пусть не целиком, но в достаточном объёме, чтобы понять, что задумал мой бывший коллега.
Ничего оригинального,
И Ворон не был исключением. Ему оказалось недостаточно той власти, которую давала дикая магия. Вдобавок к ней он решил заполучить ещё одну силу.
Силу погибших Первородных.
Глава 19
«Перевёртыши — они же оборотники, они же „люди без лиц“, существа, обитающие в лесах и болотах вблизи больших и малых поселений. Могут принимать чужой облик. В своей истинной форме невероятно быстры, но похожи на сырую необработанную глину. Опасаются запаха свежескошенной травы, а также чистого лунного света (прим. автора: данные сведения убедительного подтверждения не нашли). Чрезвычайно долгий период взросления, во время которого П. практически лишены разума. Обстоятельства их появления в мире сокрыты в далёком прошлом и ныне вряд ли подлежат достоверному установлению. В настоящее время П. полностью истреблены людьми (прим. автора: данные сведения требуют дополнительной проверки)…»
Выдержка из «Полного Всеимперского Бестиария» за авторством
Магистра алхимии и смежных наук Барталомеи Зиг,
Пятое издание, дополненное и переработанное.
«Чушь, бред и совершенно беспочвенные домыслы взбалмошной девки, которой впору думать лишь о платьях, украшениях и причёсках, а не о благородном искусстве постижения истины, сиречь науке!»
Из рецензии на «Полный Всеимперский Бестиарий»,
подписанной кривыми, едва читаемыми буквами «Ф» и «С».
* * *
Человек без лица всё говорил и говорил, превознося возможности Риты и удивляясь моей глупости. Как бы крепок ни был перевёртыш, но даже ему требовалось выплеснуть накопившееся напряжение. Что же, пусть лучше это произойдёт вот так — исключительно на словах, нежели выльется в какой-нибудь не очень рациональный поступок.
Я слушал бесконечное ворчание моего собеседника, а сам продолжал «качать» ситуацию. Факты так крепко цеплялись друг за друга, что казались чем-то монолитным, практически неразрушимым, но я знал: стоит лишь потянуть за правильную «ниточку», как весь «клубок» неизбежно размотается сам собой.
Первородные… Могущественные сущности, когда-то правившие этим миром, однако утратившие свою власть, а вместе с ней и жизни, с появлением магии. Большой рассказал мне о Самуме, который сумел-таки избежать гибели, человек без лица — о Лиллит, подарившей силу Рите и её соплеменницам, но, уверен, в этой славной когорте слегка «протухших» богов имелись и другие имена.
Первородные были достаточно плодовиты, раз их «детишки» до сих пор гуляли по планете. Думаю, все те существа, чьи сверхъестественные силы не имели никакого отношения к магии, вели свою родословную от одного из них. Айнуры, заблудившиеся в тумане Гиблого леса, почти вымершие сирены… А ещё, вероятно, перевёртыши.