Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
— Хочешь, чтобы я защищал их? — спокойно спросил Большой, вытащив из котомки арбалет.
Я кивнул.
— Сделаю всё, что в моих силах, милостивый государь, — коротышка ещё раз поклонился, а затем ловко натянул тетиву, выхватил из колчана болт и сразу вложил его в направляющий паз.
На эти манипуляции с оружием ему понадобилось всего две секунды. Феноменальный навык, ничего не скажешь.
— Если твоих сил не хватит, — медленно произнёс я, — тогда выпусти его.
Мой взгляд скользнул по двери, за которой скрывался коттар. Тот, будто бы услышав,
Большой слегка побледнел. Перспектива познакомиться со зверем поближе его явно не прельщала.
— С утра меня хотели прикончить лихие люди, — нарочито бодрым тоном, чтобы не показывать страх, сказал он, — после обеда мы чуть не устроили войну с городской стражей, а вечер… Вечер я рискую провести в желудке коттара! И всё это за один день, милостивый государь… Уже не терпится узнать, что ждёт нас завтра.
«Баронские гвардейцы, дикие маги и 'пальцы», — мог бы ответить я, но не стал. Ни к чему портить «сюрприз».
— Узнаешь, — усмехнулся я. — Если, конечно, доживёшь.
— Очень постараюсь, милостивый государь, я до ужаса любопытен…
Большой решительно поднял арбалет. Судя по блеску в глазах, он предвкушал грядущую схватку — видимо, ему надоело разить врагов издалека и хотелось ощутить азарт ближнего боя.
Вот и славно. Невидимый морфан, умелый арбалетчик и необузданный зверь на подстраховке. Этого должно хватить, чтобы защитить Эльзу и Тори от любой опасности.
Снизу доносились грохот сдвигаемой мебели, скрежет металла и деловитые распоряжения Марка, изредка перемежаемые басовитыми замечаниями Висельника. Трактир изо всех сил готовился к обороне, однако чутьё подсказывало: если штурм состоится, потери будут чудовищными.
Воздух звенел от напряжения. Казалось, что пространство вокруг меня напитано невидимыми электрическими разрядами. Они поднимали волосы дыбом, недвусмысленно намекая на то, что грядёт буря, гроза… И значит, пора было обзавестись «громоотводом».
Я вернулся к пленнику, захлопнул за собой дверь и сдёрнул с неподвижного тела плащ.
Перевёртыш полностью закончил свою трансформацию. Теперь издали и в полумраке его даже можно было принять за не очень симпатичного человека, однако стоило только подойти ближе или посмотреть чуть более внимательным взглядом, как сразу становилось понятно — ничего человеческого в этом существе нет.
Серая, будто бы пластмассовая кожа. Ни волос, ни бровей, ни ресниц. Совершенно белые, без радужек и зрачков, глаза, две узкие прорези вместо носа и похожие на жабры уши. Удивительно, но при таких внешних данных назвать перевёртыша уродцем не поворачивался язык. Чужой, неправильный, странный — да. Но не урод.
В его облике чувствовалась какая-то удивительная ладность. Необычная, однако оттого не менее гармоничная.
Я быстро осмотрел вещи и одежду пленника. Совершенно обычный камзол — точь-в-точь как у Марка. Ничем не примечательные штаны, потрёпанные легионерские ботинки, похожие на закрытые сандалии,
Никаких потайных карманов, никаких документов, печатей, знаков, никакого оружия, кроме самого обычного кинжала. Ничего такого, что могло бы рассказать о владельце вещей больше, чем он сам бы того хотел. Передо мной, без сомнений, находился профессионал высочайшей пробы.
Я разрезал полосу ткани, обмотанную вокруг головы перевёртыша, и вытащил кляп из его рта. Человек без лица попытался изобразить благодарный кивок, однако поза, в которой он находился, не очень годилась для подобных жестов.
Белые и совершенно пустые глаза бесстрастно следили за мной. Их обладатель, казалось, не испытывал ни страха, ни тревоги, ни даже лёгкого беспокойства, что было довольно странно, учитывая ситуацию, в которую он угодил.
— Как ты понял? — неожиданно проскрежетал перевёртыш. Его голос оказался под стать внешности — скрипучий, будто несмазанный механизм, но не лишённый приятности. — На чём я прокололся?
Я едва заметно усмехнулся. Возможно, человек без лица действительно не испытывал страха, однако любопытство точно было ему не чуждо. Любопытство и профессиональный интерес.
— Я отвечу на твой вопрос, а ты ответишь на мой, — предложил я. — Уговор?
— Уговор, — перевёртыш снова попытался кивнуть, и у него снова ничего не получилось. — Что меня выдало?
— Запах, — коротко ответил я. — От тебя пахло пивом, а ветераны в замке всегда отмечают встречу с боевыми товарищами синим вином. У него очень специфический и очень сильный аромат, который ни с чем не спутаешь.
— Ты чуть не убил меня только из-за запаха? — в голосе человека без лица не было удивления, лишь спокойная заинтересованность. — А если бы ты ошибся?
— Тогда у меня стало бы на одного бойца меньше, — хладнокровно произнёс я.
Говорить о том, что, кроме запаха, был ещё Клоп, который одним своим появлением подтвердил мою догадку, не имело смысла. Ни к чему раскрывать перед оппонентом все свои карты, даже если эти карты уже выбыли из игры.
— Обидная недоработка, — подвёл итог мой странный собеседник. На его лице на мгновение появилось, но тут же пропало, выражение досады.
Перевёртыш идеально повторил внешность Марка и даже воспроизвёл его функциональные приметы — походку, жесты, манеру говорить — однако провалился на сущей мелочи. Время, потраченное на подготовку, а его явно ушло немало, оказалось слито в унитаз. Что же, так бывает… Никто не застрахован от ошибок.
— Теперь твой черёд задавать вопрос, — сообщил перевёртыш, глядя на меня.
Я помолчал пару мгновений, изучая его бесстрастное лицо, а затем спросил:
— Что тебе от меня нужно?
— С чего ты решил…
— Хватит, — я перебил собеседника. — Ты не убил моих людей, хотя мог и должен был это сделать. Ты заявился сюда сам, чтобы лично повидаться со мной — этого достаточно, чтобы сделать вывод о твоих намерениях. Не нужно строить из себя кретина — просто скажи, чего ты от меня хочешь. Это сэкономит время нам обоим.