Этрусская химера

Гамильтон Лин

Вопрос заключался в том, кто мог знать, где я намеревалась находиться в каждом из этих случаев? Антонио сумел отыскать меня в Париже очень легко, потому что я оставила ему записку с номером гостиничного телефона на тот случай, если он не сумеет дозвониться по сотовому. Он обнаружился и в Виши, хотя я не замечала, чтобы он следовал за мной из Парижа. Ив Буше знал, что я еду в Виши, это было известно и Пьеру Леклерку. Впервые я встретила Дотти именно в Виши, причем и она, и Леклерк предположительно побывали в шато раньше

меня в то утро, когда Робер Годар рухнул в собственную гробницу.

Марио Романо знал, где я буду останавливаться в Ницце и в Вольтерре. Более того, он рекомендовал их мне и заказывал заранее номера. Дотти снова появилась в Ницце, но не в Вольтерре. По сути дела, она исчезла на несколько дней, вновь обнаружившись только в Риме. Леклерк был в Вольтерре; я сама видела его, как и его машину в Ницце. Именно в Ницце гидрия чудесным образом объявилась в багажнике арендованного мной автомобиля. Очевидно, он каким-то образом успел извлечь гидрию с Химерой из своего багажника до прихода карабинеров, поскольку сосуд этот вновь объявился в моем номере в Ареццо, а сам Леклерк окончил свою жизнь в Кортоне.

Антонио и Романо знали о том, что я перебралась в Ареццо, однако о последующем переезде в Кортону они представления не имели. Я видела Антонио возле своего отеля в Ареццо, как раз перед тем как гидрия обнаружилась в моей комнате.

Романо и Антонио также знали о моей утренней поездке к Танелла ди Питагора под пологом тумана, однако Романо что-то говорил о том, что не станет привлекать к ней Антонио, назначая мне свидание возле Мелоне ди Содо. Антонио тем не менее показался и спрятался в кустах, также как это сделала я. Он явно знал, что дело складывается не так, как надо, иначе он не сделал бы этого. И что стало причиной смерти Антонио?

* * *

Понаблюдав часок за тем, как Дотти и Анжело мусолят друг друга в перерыве между блюдами и глотками вина, я решила сдаться и вернуться в свой отель. Мысль о том, что придется провести еще один вечер в полном одиночестве, в крохотной комнате, перед телевизором размером с тостер угнетала меня. Но поблизости уже скопилось несколько человек, ожидавших, когда я освобожу столик, и официант не скрывал своего нетерпения. Я показала знаком, чтобы он принес мне счет и начала собирать собственные пожитки.

— Должно быть, это грубо с моей стороны, — произнес мужской голос, — но вы как будто уходите. Не разрешите ли вы мне присесть, чтобы я мог после вас занять этот столик?

Поглядев, я увидела перед собой обаятельного мужчину в темной водолазке, брюках и отличной коричневой замшевой куртке и очаровательных итальянских кожаных туфлях с носками. Приятно видеть, когда мужчины носят такие туфли с носками.

— Пожалуйста, — ответила я. — Располагайтесь. Я уже ухожу. Сейчас заплачу по счету и через пару минут освобожу для вас место.

— Спасибо, —

поблагодарил он, отодвигая кресло напротив моего и садясь. — В эти вечерние часы найти свободный столик на Пиацца Навона достаточно сложно. А мы с вами нигде не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.

Отлично, подумала я. Универсальное начало знакомства. Потом, откровенно говоря, после моего появления в Италии разрешения присесть за мой столик незнакомцы просили, на мой взгляд, слишком часто.

Однако, посмотрев на него попристальнее, я поняла, что и он кажется мне знакомым. После непродолжительных — секунда или две — размышлений, я вспомнила.

— Едва ли мы можем считать себя официально представленными друг другу, — сказала я. — Но наши пути пересекались в участке карабинеров, в Ареццо.

— Да, — он на мгновение задумался. — Вы правы. Вы были на приеме у этого — как же его зовут? — у Лукки. У Массимо Лукки. Надеюсь, что с вами не случилось ничего серьезного.

— Так, пустяки. — «Всего лишь подруга в тюрьме», подумала я. — А как ваши дела? Надеюсь тоже никаких неприятностей.

— Никаких, — ответил он, проявляя не больше откровенности, чем я сама, что меня вполне устраивало.

— Рада новой встрече, — сказала я, расплачиваясь с официантом.

— Прошу вас разрешить мне чем-нибудь угостить вас, — предложил он.

— По-моему, не стоит, — возразила я. — Но тем не менее благодарю.

— Может быть, я все-таки сумею переубедить вас? — спросил он. — Пить в одиночестве совершенно не в моем вкусе.

Я встала и уже собралась окончательно откланяться, но в этот момент на противоположной стороне площади кто-то подошел к столику Дотти. Я села.

— Ну, разве что один раз.

Появившийся мужчина тоже сел за столик к Дотти и Анжело. Выходя из отеля, Дотти позвонила кому-то. Не этому ли самому человеку?

— Жаль, что только раз, — произнес мой новый компаньон, снова подзывая официанта.

— Бокал белого вина, если вы не против, — сказала я.

Напротив нас Анжело встал, явно собираясь выдворить пришельца. Но буквально в долю секунды незнакомец оказался за спиной Анжело, заломив ему руку за спину тренированным захватом. Анжело немедленно оказался на площади. Мужчина вернулся за столик и сел.

— Вероятно, — начал мой собеседник, — это ваш первый визит в Рим?

— Нет, — ответила я.

Дотти извлекла платок из сумочки и высморкалась. Слез с такого расстояния не было видно, однако я не сомневалась в их наличии.

— Впрочем, конечно, — согласился он. — Для этого вы слишком хорошо разговариваете по-итальянски. Глупый вопрос, годящийся лишь для того, чтобы завязать беседу. Вы, конечно, заметили, что я не слишком уверен в себе в обществе красивых женщин. Кстати, меня зовут Никола Мардзолини.