ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества
Шрифт:
Поэтому, когда мы думаем об эволюции человеческого языка – о том, как он на самом деле передается из поколения в поколение, – полезно помнить, что наиболее важная часть так называемого критического окна приходится на период, когда ребенок регулярно проводит часть дня на руках у матери. Хотя среди людей коллективный уход за детьми встречается чаще, чем среди шимпанзе или горилл, большинство человеческих младенцев и малышей по-прежнему проводят большую часть своего времени в тесном контакте с матерями.
Другими словами, мама – это, по крайней мере, половина того, откуда происходит речь. Но она – не просто пассивный передатчик морфем и смыслов. Нисколько. Человеческие матери превратились в языковые двигатели – они потрясающие пользователи и учителя языка. Это особенно актуально во время синаптического расцвета детского мозга. А то, как матери разговаривают со своими детьми, настолько укоренено и универсально, что ученые даже придумали название.
Материнский язык
Первое, что делает мать, оправившись от утомления, вызванного родами, –
Могу поспорить, даже если вы сами не говорили по-матерински, вы знаете, как звучит этот язык [217] . Так что попробуйте. Сначала скажите эту фразу, как другу или коллеге: «Кто хороший ребенок?»
А теперь скажите так, будто вы разговариваете с ребенком. Вот и все: это материнский [218] . Высота тона повышается, мы очень четко произносим согласные и некоторые гласные (особенно «оо»), часто преувеличивая мимику: сильнее, чем обычно, сжимаем губы или шире открываем рот. Мы ускоряем или замедляем произнесение слогов («каденция») там, где обычно этого не делаем. Мы склонны упрощать грамматику и больше повторять – от отдельных слогов до слов и целых предложений. Другими словами, мы не разговариваем с детьми так, как разговариваем со взрослыми. И чем младше ребенок, тем заметнее разница в нашей речи [219] .
216
Хотя у людей есть диапазон звуковых частот, мы редко меняем наш обычный тон настолько сильно. Очень немногие люди говорят по-настоящему монотонно – это считается классическим признаком травмы, заболевания или какого-либо психического отклонения (например, шизофрении), а врачи отделений неотложной помощи обучены следить за речью пациентов во время осмотра. Но говорить на совершенно разных тонах тоже редкость. С другими взрослыми мы этого не делаем.
217
То же самое касается и людей с нарушениями слуха: родители, которые используют язык жестов для общения с детьми, имеют свою собственную версию материнского (Masataka, 1992). Вместо изменения высоты тона они склонны замедлять темп, варьировать интенсивность жестов, использовать упрощенную грамматику и сильнее подчеркивать отдельные части каждого знака и паузы между жестовыми словами (ibid.).
218
В научной литературе это еще называют детско-ориентированной речью, детско-ориентированным общением, родительским языком, собачьим (при обращении к домашним животным) и т. п. Поскольку я признаю подавляющее доминирование диады мать-ребенок в раннем изучении языка, я выбираю самое простое и очевидное название.
219
Материнский также обычно включает в себя некоторую комбинацию звукового растяжения, подчеркивания границ согласных по сравнению с гласными и сильно преувеличенной мимики. Мы знаем это, потому что он скрупулезно изучается с 1980-х гг. как на английском, так и в самых разных языковых группах.
В большинстве культур женщины особенно склонны использовать материнский язык, и мы также более склонны преувеличивать высоту звука и сдвигать общий регистр вверх. Мы делаем это, даже не задумываясь. От арабского до английского, от корейского до маратхи, от коса до латышского и так далее, матери разговаривают с младенцами практически одинаково. Если вы послушаете запись женщины, говорящей на языке, которого вы не знаете, вы, вероятно, все равно сможете понять, что она говорит с ребенком [220] .
220
Это подтвердил целый ряд различных исследований. Когда дело доходит до материнского, большинству людей не нужно знать, что говорится, чтобы понимать – разговаривают с ребенком. Закономерности могут быть врожденными: особенности детской речи и песен, которые мы поем младенцам, удивительно схожи во многих человеческих культурах (Hilton et al., 2022; Cox et al., 2022).
Мужчины тоже это делают, хотя реже и немного по-другому. На самом деле материнский настолько универсален, что мы делаем это не только с младенцами, но и с домашними животными или чтобы подразнить взрослого, который, по нашему мнению, ведет себя по-детски [221] .
Именно поэтому так много ученых считают: мы развили материнский, чтобы помочь младенцам научиться быть функциональными человеческими существами. Или, по крайней мере, научиться тому, как быть членами определенной социальной группы, поскольку оказывается, что использование материнского не ограничивается людьми.
221
Вместо «Кто хороший ребенок?» скажите: «Кто хороший песик?»
Как и мы, матери-макаки-резусы «разговаривают» со своими детьми более музыкальным и высоким голосом, чем когда рядом только взрослые особи, и кажется, это особенно эффективно для привлечения внимания младенца, а также полезно, когда речь идет о сглаживании социального взаимодействия с другими матерями. Беличьи обезьяны также зовут своих детенышей совершенно другим тоном. Даже матери-дельфины общаются с детьми иначе, чем с остальными членами стаи, и дают им характерные «именные» свистки, которые, кажется, сохраняются на всю их
Так является ли материнский язык просто успешным способом привлечь внимание младенца? [222] Или, в случае человека, он приспособлен конкретно для того, чтобы научить ребенка говорить?
Подумайте вот о чем: вы сидите на коленях у матери, булькаете и бормочете и слушаете, как она говорит с вами на материнском языке. Прямо за окном птичье гнездо. В гнезде пара птенцов певчих птиц. Они сильно отличаются от вас, и тем не менее мама-птица и птенец делают то же, что и вы с вашей мамой.
222
Человеческим младенцам нравятся «драматичные» стимулы: яркие цвета, смелые и разнообразные формы, преувеличенная мимика, музыка с большим количеством повторений и разной высотой тона, а также упрощенные узоры. Утонченность – не удел младенцев. А поскольку внимание тесно связано с памятью, если заставить младенца уделять больше внимания вам, это, безусловно, поможет ему запомнить все, чему вы пытаетесь его научить. В этом случае материнский язык может быть просто вопросом повышения силы сигнала раннего знакомства с языком. Но большинство ученых, изучающих материнский, считают, что все гораздо сложнее.
Птенцы певчих птиц «лепечут» во многом подобно человеческим младенцам, производя спонтанные комбинации нот и громкости. Как и мы, они делают это вместе с мамой и папой, но также вполне способны лопотать самостоятельно. Родители певчих птиц также поют птенцам на материнском: сильнее меняют тон и преувеличивают звуки. Птенцы, которые не слышали ни одной песни, впоследствии с трудом справлялись с пением сами; те же, кто слышал песню на материнском, похоже, имеют преимущество перед птенцами, которые слышали только взрослых, поющих друг другу. Птенцы, напрямую общавшиеся с родителем, поющим на материнском языке, справляются лучше всего [223] . Но эффект все равно есть, даже при отсутствии прямого взаимодействия. Звук сам по себе полезен.
223
Стоит отметить, что большинство этих песен, вероятно, следует называть отцовскими, учитывая, что изученные певчие птицы обычно представляют собой виды, у которых есть сложные мужские песни, особенно во время брачного сезона, а самцы этих видов также известны тем, что заботятся о птенцах. Самки млекопитающих несут большую ответственность за уход главным образом потому, что именно самки производят молоко; среди немлекопитающих существует широкий выбор моделей ухода.
Исследования показывают, что дети, слышавшие материнский, имеют речевые преимущества: те, кто говорит на китайском, который зависит от тонких вариаций высоты тона, лучше справляются с языковыми тестами, если их матери четко артикулировали лексические тона и разделяли фонемы – очень распространенная особенность материнского диалекта в разных языках. Самая очевидная причина, по которой материнский полезен, – его более высокий тон, который легче услышать и понять ушам ребенка. Так что сдвиг регистра вверх уже помогает. Подобно матерям, говорящим на китайском, мы преувеличиваем фонемы – мельчайшие части человеческой речи, такие как «ко» в слове «далеко» или «ма» в «принимаю», – чтобы сделать их более различимыми. Дети, чьи матери больше артикулируют гласные, в дальнейшем лучше справляются с языковыми задачами. А фонемы тем временем могут помочь нам различать разные слова в строке. Они также помогают нам выучить родной язык. До первого года жизни дети могут различать самые разные фонемы, но после года способны различать только фонемы родного языка родителей. Китайские двухлетние дети, например, не очень хорошо слышат разницу между «л» и «р», потому что мандаринский китайский не различает эти два звука так же, как английский [224] .
224
Известно, что англоговорящим взрослым, которые не выросли на китайском языке, сложно правильно произносить слова на китайском. В тональном языке небольшое изменение высоты слога или слова может полностью изменить значение. Около 70 % языков мира являются тональными – от Восточной Азии до Африки и даже Южной Америки. В европейских и среднеазиатских языках такой особенности нет.
В конце концов большинство профессионалов, изучающих эти вещи, сходятся во мнении, что материнский язык полезен. Но необходим ли? И что более важно для наших целей, закодированы ли отличительные черты материнского в генах? Существует ли врожденный инстинкт, позволяющий производить речь, обращенную к ребенку?
Трудно сказать наверняка. Поскольку с большинством из нас разговаривают на материнском, когда мы впервые изучаем язык, это может быть чем-то, что передавалось из поколения в поколение по непрерывной цепочке, начиная с Евы человеческого языка – не через генетику, а благодаря тому простому факту, что это эффективная стратегия для общения с детьми. Вы так делаете, потому что так делала ваша мать, и это сработало. Типичный диапазон звуков на материнском тесно коррелирует с особым диапазоном детского слуха, и опекуну всегда полезно общаться так, чтобы ребенок мог легко его воспринимать. Если вы живете в социальной группе, говорить особенным образом полезно – вы же хотите, чтобы лучше всего ваш ребенок слышал вас. Также совершенно нормально, когда дочь, взрослея, общается со своими детьми так же, как делала ее мать. Мы моделируем себя по образцу наших родителей. Так делают люди. И грызуны. Вероятно, то же самое делают дельфины и певчие птицы.