Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
Сангор с одним из Койренов, посланные «поторопить» Одена, который потребовался мне невесть для каких нужд, успели вовремя: троих «грабителей» зарубили, а четвертого притащили живым. Только этот пленный оказался бесполезным — выполнял распоряжения главаря, и только.
Отправив «оборванца» к предкам и поблагодарив парней за достойное выполнение своих обязанностей, я вернулся в зал. А уже через половину кольца был вынужден прекратить тренировку, так как в лавку к мэтру Колину заявились два на редкость наглых волкодава, и начали шарахаться по залу, распугивая первых покупателей.
Вторая «случайность»
Увидев меня, портной, и без того выглядевший не особо испуганным, расплылся в такой многообещающей улыбке, что его обидчик невольно оглянулся. А когда уткнулся взглядом в нашу троицу, смертельно побледнел. Его напарник, соображавший чуть медленнее, а поэтому не догадавшийся среагировать на изменения в поведении «жертвы», глумливо поинтересовался, не пора ли заменить манекены. Пнуть ближайший не получилось — я сжал пальцы на жирном загривке и развернул охамевшего волкодава к себе лицом:
— Имя! Кто послал! И с какой целью!
— Я, это, сотрудник Разбойного приказа! — нагло глядя мне в глаза, заявил этот ублюдок. Мало того, выпростал из-за ворота бляху и гордо ее продемонстрировал.
— Замечательно! — кивнул я, ударом в подбородок отправил мужчину в беспамятство, а затем ласково попросил более толкового товарища вынести недоумка на задний двор.
Пока я сопровождал носильщика и его тяжкий груз к выходу из лавки, мои дамы мило беседовали с двумя перепуганными девушками из Жиоров: рассказывали им об ожидаемых фасонах, делились мыслями о «правильном» белье и обещали помочь с выбором.
Когда я настоятельно попросил того волкодава, который оставался в сознании, назвать имя человека, пославшего их в лавку мэтра Колина, и озвучить поставленную задачу, на крики боли явился третий, десятник Разбойного приказа, «проходивший мимо, и среагировавший на творящееся непотребство». Этот тоже показал бляху. А когда уткнулся носом в мой «таран» и сообразил, что общается не с простым благородным, а с человеком, имеющим право пользования жетоном Ночного приказа, слегка струхнул и пожелал удалиться. Но я к этому времени был уже не в настроении, поэтому попросил у портного Колина какую-нибудь ненужную тряпку и, получив желаемое, вбил ее в рот десятника вместе с зубами. После чего принялся строгать большой палец на его правой руке засапожным ножом.
Как ни странно, для того чтобы сломать с виду жесткого и уверенного в себе мужчину, хватило пары сотен ударов сердца и всего двух сточенных суставов. Потом вся троица была связана по-шартски. Полноценно, то есть, с выбитыми плечевыми суставами и с хорошим прогибом в пояснице. И загружена в крытую повозку, на которой портной обычно ездил за тканями.
Найти пару пацанов, готовых услужить главе рода Эвис и его супругам, оказалось несложно, поэтому вскоре мы выехали на улицу и неторопливо двинулись в сторону Псарни, повозка, управляемая одним из «найденышей», двинулась за нами, а второй
Перед Разбойным приказом оказалось многолюдно: человек десять его сотрудников слонялось у коновязи, и еще четверо подпирали двери. На мое появление все, кроме одного, среагировали одинаково — прижали кулаки к груди и подтянулись. А новенький — или старенький, но незнакомый — метнулся к двери и захотел в нее юркнуть.
— Придержите шустренького, пожалуйста! — попросил я тех, кто стоял на крыльце. И, на всякий случай, показал «таран».
— Для вас придержали бы и так, арр! — хохотнул знакомый здоровяк со странным прозвищем Парус, поймал беглеца за шиворот и повернул ко мне лицом.
— Тогда уроните его во-он в ту повозку, и присмотрите за содержимым, ладно?
— Ронять больно или как? — развеселился Парус, явно имевший какие-то счеты к шустриле.
— Все равно. Лишь бы дожил до моего возвращения!
Благодаря нежданной помощи на второй этаж Псарни мы поднялись без лишнего шума. Добрались до нужной двери, вломились внутрь и обнаружили незнакомое лицо. В смысле, я, знавший всех сотников Разбойного приказа, этого видел впервые. Дамы остались у двери, я подошел к мужчине, сидевшему за совсем новым и довольно дорогим столом, и уселся рядом с ним на столешницу:
— Представляться надо?
— Н-нет, арр!
— Кто приказал тебе отправить людей к мэтру Колину? Только лгать не советую: если почувствую, что врешь — отправлю к палачам в Башню Теней!
Сотник сглотнул, заколебался, а потом еле слышно выдохнул:
— Овьен ар Биер.
— Молодец! — похвалил его я. — А теперь проводи моих супруг к повозке. И, пожалуйста, не пытайся от них убежать.
Он торопливо кивнул, встал с кресла, запоздало поклонился и вслед за моими женщинами вынесся в коридор. Я вышел следом, а уже через пару сотен ударов сердца переступил порог знакомого кабинета и лучезарно улыбнулся его хозяину, почему-то вспотевшему при моем появлении:
— Доброе утро, арр!
— Арр Нейл? В смысле, доброе утро!
Тратить время на всякую ерунду мне было лениво, поэтому я убрал с лица улыбку и заложил большие пальцы за пояс:
— Собирайтесь, мы едем во дворец.
— Простите?
— У нас встреча. С его величеством Зейном вторым, Шандором по прозвищу Гневный! — любезно объяснил я.
— Я об этом ничего не слышал! — пролепетал мужчина и зачем-то отодвинулся вместе с креслом шага на полтора.
— А про мой недавний визит в посольство Хейзерра слышали?
— Д-да!
— Так вот, не вынуждайте меня устроить то же самое еще и в Псарне. Впрочем, если вы упретесь, то мои супруги, ожидающие нас внизу, с удовольствием повеселятся.
Аргумент оказался достаточно убедительным, поэтому ар Биер заметался по кабинету. Собрался достаточно быстро, вслед за мной спустился на первый этаж, вышел на крыльцо и «вспомнил», что отпустил карету.
— У вас есть выбор: ехать во дворец на одолженном коне или во-он в той повозке вместе с некоторыми особо преданными подчиненными! — нехорошо усмехнувшись, сообщил я. А когда мужчина метнулся к коновязи, пожал плечами: — Как видите, иногда можно обойтись и без кареты…