Эвис: Повелитель Ненастья

Горъ Василий

В ее эмоциях было столько детского восторга, что я не удержался от улыбки:

— Тебя это так расстраивает?

Стеша аж задохнулась от возмущения:

— Расстраивает?! Да я счастлива до безумия! Просто не думать я не умею, а когда начинаю считать, то у меня ничего не складывается.

— Считать?! Что именно? — не понял я.

— Да все! — в сердцах воскликнула она. — Если бы ты ограничился родинками, шрамами, растяжками и тому подобной ерундой, то можно было бы представить, что все пять страж, убитых на изменение, ты сидел рядом, водил пальцем по моему телу и исправлял мелкие огрехи. Но стоит вспомнить, что за это же время у меня существенно улучшилось зрение, исчезла пусть не сильная, но постоянная

головная боль и вечная изжога, как появляется вопрос «Как?». А ведь и это еще не все: до изменения моя левая грудь была заметно больше правой, а теперь они абсолютно одинаковы и невероятно красивы и «стоят», хотя при их размерах это невозможно; я предельно добросовестно исследовала языком внутреннюю поверхность зубов, но не нашла ни одного изъяна, хотя их было предостаточно; перебрала добрую половину шевелюры в безуспешных поисках секущихся волос и тоже без толку. В общем, я пыталась представить даже самые безумные варианты. Скажем, тот, в котором ты превратил меня в мягкую глину, а потом лепил то, чего требовало сердце. Но поверить в то, что все вышеперечисленное можно было успеть за пять страж, никак не получается.

«Ну да, так и есть… — подумал я. — Найта и Вэйлька „собирали“ этот образ больше полугода из желаний пяти очень деятельных женщин!»

— А когда что-то не складывается, я толком не ем и не сплю до тех пор, пока не понимаю, где ошибка… — после короткой паузы расстроено добавила девушка.

— Оголодавшей, да еще и с глазами, красными от недосыпания, ты будешь выглядеть куда менее ослепительно! — пошутил я. — Поэтому придется помочь. На самом деле я менял не отдельные части, а все целиком. Но не так, как ты только что описала. Просто представил, какой ты бы могла стать в идеале, ушел в довольно странное состояние сознания, в котором не думаешь, а ощущаешь, и вложил в мечту всю душу без остатка. Не все получалось сразу, но в какой-то момент стало понятно, что придуманный образ сложился, и он совершенен. И тогда я вернулся обратно в реальность…

— То есть, все это — твои ожившие грезы? — проведя ладонями по груди, животу и бедрам, потрясенно спросила она.

Присваивать себе чужие заслуги мне не хотелось, поэтому я отрицательно помотал головой:

— Не совсем. В отличие от тебя, Майра, Тина и другие девчонки хорошели постепенно. То, что получалось красивым и нравилось всем, запоминалось. Чем-то не устраивающее переделывалось до тех пор, пока не превращалось в идеал. В общем, «все это» — ожившие грезы всей нашей семьи!

— Как говорит известная пословица, «Мечты — отражения стремлений душ!» — оглядев свое отражение каким-то странным взглядом, еле слышно прошептала Стеша. Затем повернулась ко мне, обхватила за талию, вжалась лбом в грудь и, не сказав ни слова, дала почувствовать, что мы, Эвисы, стали для нее ВСЕМ! Потом так же безмолвно сказала «Спасибо» и продолжила уже вслух:

— Довези меня, пожалуйста, до вышки — мне очень-очень надо поблагодарить всех остальных!

В принципе, могла и не говорить — не знаю, откуда, но я знал, что ей это надо. Поэтому коротко кивнул и за то время, пока она одевала купальник, скинул боевой пятерке запись нашего разговора со своими комментариями. И почти не удивился, когда прочитал ответ Вэйльки:

— Она Эвис. Самая настоящая. Так что прими это, как данность, и делай выводы…

…В том, что бывшая ар Койрен балансирует на грани культурного шока, я убедился во время завтрака: усевшись в кресло и положив руки на подлокотники, она вдруг уставилась невидящим взглядом в пустую тарелку и ушла в себя. Пока вокруг стола метались Селия, Лиира и Ксана, я делал вид, что это нормально. А когда горничные удалились, «толкнул» сидящую рядом с ней Альку, и показал взглядом на застывшую лилию.

Вывести Ирлану из этого состояния удалось без труда. Но когда она вернулась в реальность, увидела наши встревоженные лица и почувствовала общее беспокойство, вдруг жалобно посмотрела на меня:

—

Нейл, я что, потеряла Свет?

— С чего ты это взяла?

— Но ведь так не бывает! Невозможно чувствовать то, что происходит в душе другого человека! Невозможно в мгновение ока переходить из зимы в лето и наоборот!! Невозможно менять тела по своей прихоти!!!

Несмотря на крайнюю эмоциональность монолога, говорила она еле слышным шепотом, а перед тем, как начать высказывать свое мнение, убедилась, что в зале, кроме нас, никого нет.

— Ага, так и есть! — подтвердила Алька. — На самом деле нам все это кажется! Джакузи — это бочка в нашей купальне, в которую мы сдуру набиваемся ввосьмером; мороженое — снежок, подобранный на улице, а мужчина, которого мы любим, не Нейл ар Эвис, а пекарь из Ремесленной слободы!

— Сама ты пекарь! — возмутилась Майра и ласково погладила меня по предплечью.

— А как ты объяснишь прыжки с вышки? — ехидно поинтересовалась Вэйлька.

Пока мелкая ломала голову, Тина пересела поближе к несчастной лилии и мягко улыбнулась:

— Ла-ан, мы, Эвисы, являемся хранителями остатков древнего Знания. Того самого, которое когда-то позволяло жителям нашего мира лечить любые болезни, мгновенно перемещаться на огромные расстояния и останавливать войны. Мы не орем о нем на каждом перекрестке, но ведем себя не так, как все. Именно поэтому нас называют Странным родом. И ты не могла этого не знать! Да, нас немного, поэтому мы ищем свежую кровь. Именно поэтому каждое поколение Эвисов приводит в этот особняк супруг из других родов. Выбирая таких, которые внутренне готовы изменить свои представления обо всем, что считают незыблемым, и посвятить жизнь пусть странной, но очень теплой и очень дружной семье. То же самое спросили и у тебя. Что ты ответила?

— Мое решение не изменилось! — насмерть перепугавшись, затараторила девушка. — Я и сейчас хочу быть с вами больше всего на свете!

— Ну, так вот они, мы! Тебе достаточно отпустить старый мир и начать радоваться тем чудесам, которые таит в себе новый!

— Если чудес слишком много, можем лишить тебя шоколада и мороженого! — «заботливо» предложила мелкая. — А еще оставлять на хозяйстве, когда отправляемся на остров плавать, нырять и прыгать с вышки.

— А Стеша может уступить тебе свои покои… — пошутила Найта. — Чтобы ты могла спать, как привыкла, одна-одинешенька!

— Может, еще подарить ей пяльцы, нитки и белую ткань? — задумчиво пробормотала Майра. — В нормальных родах женщины не носятся вдоль забора по утрам и не машут острыми железяками, а сидят в своих светлицах и вышивают.

— Не хочу пяльцы и нитки, хочу меч и ножи! — воскликнула Ирлана, потом оглядела наши лица и, постепенно приходя в себя, продолжила перечислять: — А еще хочу мороженое, батончики и джакузи!

— Джакузи не донесу — тяжелое! — вздохнул я. — С остальным как-нибудь справлюсь. После того, как наплаваемся, наныряемся и напрыгаемся. И оставлю все это в комнате Стеши, вернее, уже в твоей.

— Ну, уж нет, из своей постели ты меня уже не выгонишь! — храбро глядя мне в глаза, заявила она. — И плавать я научусь, вот!

Забавно, но после этой шутливой перепалки Лана начала приходить в себя. С аппетитом поела, поучаствовала в шуточной «грызне» между Майрой, Вэйлькой и Алькой, а когда я встал из-за стола, попросила последнюю уделить ей немного времени и объяснить, что такое красота.

Мелкая согласилась и уволокла ее во вторую спальню. Майра тут же сообщила, что всю ближайшую стражу будет заниматься хозяйством, и куда-то унеслась. Тина, подхватив Стешу под локоток, увела ее «учиться всему тому, что обязана знать и уметь благородная дама из рода Эвис». Обе Дарующие, пообещав вернуться ко мне «буквально через кольцо», отправились навещать раненых. А я ушел в кабинет, сел в свое кресло и быстренько просмотрел пригласительные, доставленные утром. Ничего обязательного или особенно интересного в них не обнаружилось, поэтому я отодвинул их в сторону и поинтересовался у Амси самыми последними новостями.